Первая российская индустриализация: Голландцы в Московии 17 века в картинках

Специально для https://vk.com/stepan_demura В 1620-х голландские купцы получили фактически монополию на вывоз российского сырья (хлеба, поташа и леса). А в 1630-х они стали строить металлургические заводы в Московии — экспорт пушек им приносил до 500% прибыли. В Московию начали стекаться европейские мастера. Глядя на голландцев, сверхприбыльные домны и предприятия по выработке поташа завели и бояре. Страна вестернизировалась. Голландцы сформировали и «московский характер» — жадный и готовый на всё ради денег.

Успехи голландских купцов в 17 веке вызывали зависть и стремление к подражанию — по Европе стала распространяться волна модернизации по голландскому образцу. Каждое государство стремилось завести свой флот и вступить в торговлю с дальними странами — и, конечно, без голландских посредников. В 1651 году Англия запретила ввоз в страну товаров на голландских судах, затем этому примеру последовала Франция. Министр Людовика 14 Жан-Батист Кольбер осуществил масштабную модернизацию французской промышленности по голландскому образцу и создал французский флот. По примеру голландцев создавались купеческие компании, которые строили мануфактуры и осваивали новые сферы предпринимательской деятельности.


Распространяясь по Европе, волна модернизации по голландскому образцу достигла Пруссии и Австрии — здесь тоже строили мануфактуры и пытались создать свой флот. Далее наступила очередь России. Голландская торговая интервенция в России началась сразу после Смуты, когда для торговли открылись пути в глубь страны. В 1618 году в Архангельск пришли 30 голландских кораблей, а в 1630 — уже около 100.

В России голландцы закупали кожи, сало, меха, пеньку, поташ - продукт переработки золы, который использовали в производстве стекла и мыла. Однако больше всего купцов интересовало зерно, цены на которое в России тогда были в 15-20 раз ниже, чем в Европе, и торговля зерном давала до 1000 % прибыли. По русским законам зерно можно было покупать только у государства, но голландцы давали взятки местным властям и скупали зерно у населения — к примеру, в 1629 году в Вологде при досмотре было обнаружено 11 тайных складов, устроенных для голландских купцов. В 1630 году голландцы официально добились права проезжать от Архангельска в центральные районы и торговать в русских городах.

Лишь немногие страны предоставляли иностранцам столь благоприятные условия для торговли — к примеру, в Польше голландцев не пускали дальше границы. Московское же правительство ценило голландских купцов потому, что они поставляли в Россию оружие, мушкеты и пушки, без которых не могло обойтись русское войско.


Историческая справка от финансового парфюмера. Ливр это французская крупная монета из высокопробного серебра весом 4,22 грамма. 1 ливр = 20 турских солей = 240 турских денье весом около 1,3 г, = 480 оболов, самая мелкая серебряная монетка в половину денье. что же можно было купить за эти деньги? С учетом, что государственное жалование начинающего адвоката в составляло 3-5 ливра в год, а судьи крупного города 20-25 ливров. За 1,5 ливра можно было снять этаж дома в крупном городе на полгода с учетом обслуживания, питания, прачки, место для лошади в конюшне. Ежедневное жалование хорошо вооруженному солдату из простолюдинов - полтора-два турских денье (в состоянии войны, в мирное время - меньше. Путешествие дормезом, вроде хорошо оборудованного дилижанса с печкой и кроватями, от Парижа до Авиньона стоило 26 денье. Кувшин красного вина нового урожая в приличном кабаке или на постоялом дворе - половина денье. Если с горячей пищей и ночевкой - полтора. Корзина яблок на рынке - четверть обола. Молочный поросенок - два-три денье. Дойная корова - 1-2 ливра. Стакан черного перца горошком - 3-5 ливра, на юге дешевле, на севере дороже. Специи вообще стоили сумасшедшие деньги. При том, что обычные европейские приправы - мята, чеснок, лук итд - копеечные. Перепродажа деревни с домами и жителями другому феодалу - от 150 ливров и выше. Купить собственный дом в два этажа, вторичный рынок недвижимости - 10-15 ливров, если новый модный дом - до 35-45 ливров. Построить хороший замок, с полной инфраструктурой, 60.000 ливров.

Учитывая, что население Франции было в три раза больше, чем население России, и что Франция расположена намного ближе к Голландии, видно, что голландская торговая интервенция в России приобрела огромные. Около 1630 года в Россию приехал богатый голландский купец Андрей Виниус, который поначалу, как и другие купцы, занимался скупкой хлеба, — в иной год он закупал до 100 тысяч пудов. В 1631 году он получил право свободного торга по всей Московии.

В 1632 году Виниус обратился к царю с предложением: он просил разрешения построить в Туле доменный завод для отливки пушек «по иностранному способу из чугуна». Идея Виниуса была проста: он собирался выручить хорошие деньги на казённых заказах, а остальные пушки вывозить за границу. Шведские чугунные пушки стоили в России 1,5 рубля за пуд, Виниус же предлагал поставлять их по 60 копеек за пуд, а действительная себестоимость была 10 копеек. Для русского правительства это было чрезвычайно выгодное предложение: голландцы сами обещали построить домны, привезти мастеров, раскрыть все секреты, научить русских литейному делу и снабдить русское войско пушками

К 1637 году Виниус построил в районе Тулы четыре завода; однако строительство требовало больших затрат, и голландский предприниматель был вынужден взять в компаньоны двух других купцов, Петра Марселиса и Телемана Акему. Через некоторое время компаньоны рассорились, не поделив прибыль. В конечном счете Марселис и Акема выкупили у Виниуса его дело. Виниус всё же не остался внакладе, вернувшись к торговле хлебом и пенькой. Царь наделил его титулом: «Его царского величества Российского государя комиссар».

Марселис и Акема расширили предприятие Виниуса, и к 1660 году в России было уже семь голландских заводов, которые могли выпускать сотни пушек в год. Биограф Марселиса писал: «Значение их в истории русской промышленности чрезвычайно велико: они были представителями капитала в тогдашнем русском обществе, жившем ещё в сфере натурального хозяйства».

В итоге голландские капиталисты создали русскую металлургическую промышленность и обеспечили русскую армию современной артиллерией. Это был очевидный успех политики привлечения иностранных инвестиций; в 1646 году в Голландию было вывезено 600, а в 1647 году — 340 пушек. В 1668 году Марселис докладывал в посольский приказ, что «литых пушек мочно сделать, сколько надобно», ядра и гранаты изготовляли на тульских заводах десятками тысяч. Хуже было с мушкетами, их делали мало (не хватало голландских и прусских мастеров), и приходилось закупать огромные партии мушкетов в Голландии и Швеции.

Иностранные купцы строили в России не только пушечные заводы. Голландец Демулин построил канатную фабрику в Холмогорах, Фимбрант завёл производство по выделке кож, Коет создал стекольное и поташное производства. В лесной России выжиг золы и поташа был чрезвычайно выгодным делом, привлекавшим многих предпринимателей. В 1644 году полковник Краферт получил разрешение организовать производство поташа в Муромских лесах. В Муромском и Арзамасском уездах располагались вотчины многих московских вельмож, и по примеру Краферта московские бояре тоже стали выжигать поташ и продавать его голландцам. Почувствовав вкус огромных денег, некоторые представители знати были буквально охвачены лихорадкой предпринимательства. Бояре Б.Морозов и Я.Черкасский с начала 1640-х скупали лесные земли Арзамасского уезда и заводили будные станы для производства поташа. Морозов занимался и другими прибыльными делами: одно время он был компаньоном Виниуса, и по его примеру выписал из-за границы мастеров и основал небольшой доменный завод.

Кроме индустриальной революции совершённой голландцами в Московии, их деятельность принесла и другие результаты, среди которых главным была вестернизация российской знати. Ещё в 1628 году русским было запрещено наниматься на службу к «еретикам», чтобы «не повредили душу». Торговые сделки должны были совершаться в лавках, нельзя было заходить в дома к «еретикам» и дружить с ними. Священникам было категорически запрещено разговаривать с иноземцами. Но все эти указы плохо выполнялись: «еретики» платили московитским компаньонам и их слугам хорошие деньги.

В итоге часть русской знати и купечества увлеклась примером голландцев: эти русские «западники» занимались предпринимательством и подражали иноземцам в быту, украшали свои дома картинами, покупали часы и музыкальные инструменты. Некоторые учили иностранные языки, к примеру, известный купец Петр Микляев испросил разрешение, чтобы его сын учился немецкому и латыни. Вопреки православной традиции многие подстригали или брили бороды. Пример подражания голландским вкусам подавал даже двоюродный брат царя — Никита Иванович Романов: в его доме постоянно играли немецкие музыканты, он одевался сам и одевал свою свиту в европейское платье.

Голландская индустрилизация «выплавила» и московский характер, который существует до сих пор, резко отличаясь от российского менталитета. Городов в Московии XVII века было мало, единственным крупным городом, средоточием купеческого населения, была Москва. Торговля определяет нравы независимо от страны и от религии, и в своем стремлении к наживе московские купцы постепенно стали мало отличаться от голландских. «Как только они начинают клясться и божиться, знай, что тут кроется коварство, ибо клянутся они с намерением обмануть», — писал о московских купцах Сигизмунд Герберштейн.

Олеарий рассказывал анекдотическую историю, как московские купцы, которых один голландец «надул» на огромную сумму, упрашивали его вступить в их товарищество и научить своему «искусству» — и Коллинс свидетельствует, что действительно с тех пор, как москвичи стали вести дело с голландцами, они усовершенствовались в обманах. Наблюдательные иностранцы не могли не заметить, что москвичи не похожи на других русских. «Народ в Москве гораздо хитрее и лукавее всех прочих — свидетельствовал Герберштейн, — они и сами прекрасно знают об этом обстоятельстве, а потому всякий раз, когда обращаются с иноземцами, притворяются, будто они не московиты». Точно так же и хронист Рейтенфельс писал, что москвичи считаются намного более хитрыми, чем жители провинции.

Источник





Добавиться в друзья можно вот тут

Понравился пост? Расскажите о нём друзьям, нажав на кнопочку ниже: