Период полураспада, или угроза Стомахина

Бориса Стомахина посадили за то, что он предсказывает распад России. Не только предсказывает, но и радуется ему, и зовет его ускорить. Но это все – литературная форма и психологические особенности личности автора. Суть его публицистики последних лет – Россия распадается: «я ясно вижу Трою павшей в прах». За что и судьбу о разделяет ту же, что и все «ясновидцы, впрочем, как и очевидцы». Но это статья не о самом Борисе Владимировиче, а о валидности его прогноза, о вероятности такого хода событий.

Считать его невероятным после того, как распад физически начался в 91-м году («СССР» был просто другим именем государства, которое значительную часть своей истории называлось Россией), было бы слишком благодушным. Сепаратистские настроения в России нарастают, но, пожалуй, наиболее заметны они не среди «угнетаемых народов», а у самого «титульного народа».

И это делает угрозу распада более чем реальной. Конечно, пока власть сильна, эта угроза не сиюминутна. Но свойство любой сильной власти, когда ее сила держится на штыках, шомполах, шампанских бутылках или даже просто на золоте – короче говоря, держится на той или иной форме насилия над человеческой природой, – так вот, такая сила не живет долго, она слабеет. Механизм здесь очень простой: нарастает разочарование, а затем и презрение к власти, а власть без опоры в обществе – власть эфемерная.

Сегодня мы видим очень интересную и, боюсь, трагическую вещь: националисты-патриоты, называющие себя так и очень гордящиеся своим патриотизмом, так большинству из них больше гордиться нечем, с настойчивостью сумасшедших пытаются расколоть Россию. Объяснять им что бы то ни было полезно в той же мере, как объяснять людям определенного душевного склада, что не надо разрезать собачку пополам, чтобы посмотреть что там у нее внутри.

И усилия «патриотов» не пропадают даром. Появилось новое словосочетание – «лицо славянской национальности». Славянофилы 19-го века со своим панславизмом до этого не додумывались. Все более расхожим становится понятие «титульный народ», но уже не только по отношению к России в целом, но и по отношению к народам республик. Все чаще слышно про независимость Сибири или «Казакии». Про «кавказскую национальность» и «исламские народы» уже и говорить нечего – общепринятые термины, едва ли не академические...

Вообще-то, все это видно и без всякой науки, но для тех, кому нужна «объективность», готовы и данные социлогов. Они чуть причудливы для академического уха по формулировкам, но зато вполне однозначны по интерпретации.

Вот, например, одни социологи намерили, что более трети «лиц славянской национальности» чувствуют унижение. Сколько «лиц неславянской национальности» чувствуют унижение, социологи, вероятно забыли спросить – например, сколько, московских грузин или московских татар чувствуют унижение.

И десятки процентов – от трети до половины – готовы голосовать за «своих». Правда «своими» часть считает своих этнически, а часть своих конфессионально (православных или мусульман). Но суть дела от этого не меняется: число тех, кто считает граждан РФ одним народом (или частью одного народа), и число тех, кто считает, что Россия населена разными народами, которым лучше бы разойтись, если сохранять научную строгость, во всяком случае сопоставимы друг с другом, имеют один и тот же порядок – десятки процентов.

Более того, нет никаких сомнений ни в том, что эта центробежная тенденция нарастает, ни в том, что она, как минимум, не встречает никакого серьезного сопротивления и, но зато имеет серьезную поддержку. Очевидно – со стороны тех, кто видит в сценарии распада выгоду для себя.