Отто Йон. "Белая ворона" в спецслужбах ФРГ.

ua_katarsis — 29.09.2025 Хочу читателям немного рассказать о ещё одном интересном персонаже из послевоенной ФРГ. Рассказ вдвойне интересен тем, что Отто Йон единственный руководитель западногерманской спецслужбы*, который был участником антигитлеровского подполья.
Но его "справжни", прошедшую суровую "денацификацию" под присмотром янки, (как Р.Гелен/Reinhard Gehlen из БНД) так довели своими открытыми нападками на "зрадныка", что у Йона случился нервный припадок. Он сбежал в ГДР.
Потом вернулся в ФРГ, объясняя,что не выдавал никаких секретов "советам", и что просто его достали "буллингом", но суровый немецкий суд приговорил его к длительному тюремному сроку за "измену".

В 1954 года молодую Боннскую республику потрясла политическая сенсация: глава одной из западногерманских спецслужб д-р Отто Йон бежал из ФРГ в ГДР, а затем оказался в Советском Союзе. В связи с чрезвычайно важным положением, которое Йон занимал в западногерманских спецслужбах (в 1950–1954 гг. Йон был первым президентом Федеральной службы защиты конституции ФРГ), его появление в июле 1954 г. в ГДР вызвало самый большой в ранней истории ФРГ политический кризис и международный шпионский скандал, эхо которого не умолкает: журналисты и историки в книгах и фильмах до сих пор споят о том, чем был вызван уход Йона на Восток, совершил ли он этот поступок добровольно, или же его похитили разведки ГДР и СССР.
Об этой загадочной истории я беседовал с Йоном в 1996 г. в Мюнхене в гостях у графа Генриха фон Айнзиделя – правнука князя Бисмарка и бывшего первого вице-президента антифашистского Национального комитета «Свободная Германия», созданного в 1943 г. в СССР. Айнзидель был одним из немногих людей, кто сохранял с Йоном, подвергшимся в ФРГ обструкции, дружеские отношения. Йон был уже стар (ему шел 86-й год) и тяжело болен, но не переставал говорить о том, что он невиновен и хочет при жизни успеть восстановить свое честное имя. К сожалению, сделать это ему не удалось. Йон так и остался жертвой раскола Германии и «холодной войны», а его «дело» стало одной из тайн борьбы спецслужб.
Отто Йон родился в 1909 г. в семье землемера в Марбурге, где окончил гимназию; изучал право в университетах Марбурга, Франкфурта и Берлина. Был членом социалистической молодежной организации «Молодые социалисты», а его младший брат Ханс, тоже дипломированный юрист, состоял в молодежной организации Коммунистической партии Германии. Отто Йон занимался адвокатской практикой и в 1935 г. защитил докторскую диссертацию по правоведению. С 1937 по 1944 гг. он работал синдиком (юрисконсультом) авиакомпании «Люфтханза». Его шефом в юридическом отделе «Люфтханзы» был противник Гитлера Клаус Бонхёфер – брат пастора и ученого-теолога Дитриха Бонхёфера, участника заговора против нацистского тирана. Дитриху Бонхёферу принадлежали слова, которыми руководствовались заговорщики: «попытка убрать Гитлера, даже если бы это означало убийство тирана, была бы по сути делом религиозного послушания; новые методы угнетения со стороны нацистов оправдывают новые способы неповиновения… Если мы утверждаем, что мы христиане, нечего рассуждать о целесообразности. Гитлер – это антихрист».
Через Клауса Бонхёфера Йон еще до войны вошел в контакт с противниками гитлеровского режима и вскоре стал курьером антинацистского Сопротивления: как юрист «Люфтханзы» Йон, свободно владевший английским языком, часто летал за границу, что давало ему возможность в нейтральных странах встречаться с британскими и американскими представителями. Судя по данным, полученным в 1939 г. советской разведкой из Берлина, к этому году Йон уже имел контакт с американским корреспондентом Луисом Лохнером, в котором немецкая антигитлеровская оппозиция видела связь президентом США Франклином Рузвельтом. Советские источники в британской разведке, а именно Ким Филби, доносили о тайных связях Йона с разведкой Великобритании.
Эти контакты «прикрывал» абвер (германская военная разведка и контрразведка), сотрудником которой был юрист Ханс фон Донаньи – участник антигитлеровского заговора и племянник Бонхёфера. Заместитель начальника абвера генерал-майор Ханс Остер был одним из руководителей заговора – шеф абвера адмирал Вильгельм Канарис был, разумеется, в курсе дела. В марте 1942 г. Йон возглавил представительство «Люфтханзы» в Мадриде. Этот город, а так же Лиссабон – столица соседней с Испанией нейтральной Португалии, куда часто выезжал Йон «по делам службы», превратились в центры «тайной дипломатии» германских противников Гитлера. 1 июня 1944 г. Йон передал представителю Управления стратегических служб США в Мадриде письмо от группы Сопротивления, состоявшей из остатков Социалистической партии и партии Центра, адресованное поживавшему в эмиграции в США бывшему лидеру партии Центра и канцлеру Веймарской республики в 1930–1932 гг. Генриху Брюнингу: зондировался вопрос о готовности Брюнинга войти в правительство Германии, созданное после устранения Гитлера.
«Теневой канцлер» антигитлеровской оппозиции Карл Гёрделер надеялся, что британское правительство поддержит немецкое Сопротивление. Однако Уинстон Черчилль, жаждавший уничтожить не только нацизм, но и так называемый «прусский милитаризм», категорически отказался принимать послания немецкой оппозиции, заявив: «Я абсолютно против самых незначительных контактов». Черчилль отказался поддержать немецких противников Гитлера, считая, что чем больше немцы убивают друг друга, тем лучше.
В день «икс» – 20 июля 1944 г. Йон оказался в Берлине, в самом центре драматических событий антигитлеровского заговора. Во второй половине дня ему позвонил его старый знакомый – адъютант фактического руководителя заговора полковника Клауса фон Штауффенберга обер-лейтенант Вернер фон Хефтен, который еще в 1942 г. спрашивал благословения пастора Бонхёфера на убийство Гитлера. «Приезжайте, мы берем власть в свои руки», – услышал Йон в телефонной трубке. Прибыв на Бендлер-штрассе, в штаб-квартиру Верховного командования германских сухопутных сил, Йон, надеявшийся, что с Гитлером, как уверял Штауффенберг, который в тот день взорвал бомбу в ставке фюрера «Волчье логово», покончено, стал свидетелем последних часов офицерского путча. «То, что я видел и слышал, – писал Йон в воспоминаниях, – являло собой шквал телефонных звонков и стремительную беготню офицеров». Когда ни у кого уже не осталось сомнений, что Гитлер уцелел и путч провалился, Йону удалось покинуть Бендлер-блок – огромное серое здание на Бендлер-штрассе, прежде чем дом оцепили эсэсовцы.
Четыре дня спустя Йон на самолете «Люфтханзы» вылетел в Мадрид. Принадлежность Йона к кругу заговорщиков недолго оставалась тайной для гестапо. Не дожидаясь, когда франкистский режим выдаст его нацистам, Йон бежал в Португалию. Оттуда в ноябре 1944 г. ему удалось перебраться в Великобританию, где он служил надзирателем в лагере для немецких военнопленных. В декабре 1944 г. Йон начал сотрудничать с антинацистской радиостанцией союзников «Солдатское радио Кале», которой руководил уроженец Берлина англичанин Сефтон Делмер.
По иронии судьбы, эта радиостанция после провала антигитлеровского путча 20 июля 1944 г. передавала в эфир списки его участников. Делмер признавал, что это делалось с целью «упомянуть в связи с заговором тех немецких офицеров, на которых мы хотели навлечь подозрения гестапо и СД… Мы сумели представить в качестве участников «путча за мир» столько чинов из вермахта, МИД и вообще администрации, что количество названных имен почти сравнялось с общим фактическим числом заговорщиков». Для участников немецкого Сопротивления, среди которых были и братья Йон, включение англичанами их имен в список заговорщиков фактически равнялось смертному приговору в рейхе. Канарис, Донаньи, Остер, братья Бонхёфер и Ханс Йон были расстреляны нацистами в апреле 1945 г., за несколько дней до конца войны.
После войны, вернувшись в Германию, Йон работал переводчиком британского обвинения на Нюрнбергском процессе, выступал как переводчик и свидетель обвинения на проходившем в 1949 г. в Гамбурге процессе против гитлеровского генерал-фельдмаршала Эриха фон Манштейна. Йон представил суду выполненный им английский перевод военного дневника 2-й армии вермахта, который ежедневно визировал лично Манштейн. Йон обнаружил, что одно из мест в немецком оригинале дневника заклеено. Восстановленный им текст гласил: «Новый командующий (Манштейн) не желает, чтобы офицеры присутствовали при расстреле евреев. Такое зрелище недостойно немецкого офицера». Английский суд на основании этой записи обвинил Манштейна в соучастии в убийстве евреев и приговорил его к 18 годам заключения. Многие западные немцы сочли этот приговор слишком суровым, а Йона назвали предателем. Вскоре срок Манштейну сократили до 12 лет. Но бывший фельдмаршал отсидел всего два с половиной года, и в 1952 г. по состоянию здоровья был освобожден. После чего прожил еще более 20 лет.
Когда 24 мая 1949 г. вступил в силу Основной закон ФРГ и под контролем западных оккупационных властей была учреждена Боннская республика (7 октября 1949 г. под контролем советских оккупационных властей была провозглашена ГДР), возник вопрос о создании службы безопасности нового государства: Федеральной службы защиты конституции ФРГ. Этой службе поручили бороться с левым и правым экстремизмом, шпионажем и деятельностью иностранцев, представляющей опасность для республики. Кроме того, это ведомство давало допуск государственным служащим к секретной информации. Федеральные земли ФРГ добились того, что полномочия политической контрразведки были поделены: появились земельные отделы службы по защите конституции. Вся собранная ими информация заносилась в банк данных федерального ведомства, однако оно не имело права контролировать работу земельных отделов.
Канцлер ФРГ Конрад Аденауэр хотел иметь на посту начальника Федеральной службы защиты конституции своего человека, но канцлер не был полностью самостоятелен в принятии важнейших решений: приходилось прислушиваться к мнению разных внутриполитических сил, а главное – западных оккупационных держав. Аденауэр не смог возразить, когда в конце 1950 г. президент ФРГ Теодор Хойс выдвинул на пост начальника Федеральной службы защиты конституции креатуру Лондона – Отто Йона. За кандидатуру Йона выступил также министр по общегерманским вопросам Якоб Кайзер. Однако Аденауэр затаил обиду: он игнорировал Йона и по всем вопросам обращался к другой спецслужбе – Федеральной разведывательной службе, возглавляемой бывшим гитлеровским генералом Рейнхардом Геленом. Поскольку Гелен очень уважал Манштейна, который был его шефом в штабе верховного командования сухопутных сил, Гелен невзлюбил Йона, так как последний выступал на стороне обвинения на процессе Манштейна. Между Геленом и Йоном разгоралась скрытая вражда. За 4 года Йон ни разу не посетил Гелена в его штаб-квартире в пригороде Мюнхена Пуллахе, а Гелена не принимали в ведомстве Йона в Кёльне.
Йон, против воли Аденауэра, стал одним из немногих бывших участников антигитлеровского Сопротивления и антифашистов-эмигрантов, которые смогли занять высокие посты в молодом Западногерманском государстве. Однако Гелен и другие противники Йона из окружения Аденауэра вели против Йона скрытую борьбу. Гелен в 1950 г. подготовил донесение о симпатиях Йона к группе антигитлеровского Сопротивления «Красная капелла», которая во время войны была связана с советской разведкой и в которую среди прочих входили коммунисты.
Йону было очень сложно добиться признания политической элиты ранней ФРГ: на нём стояло клеймо участника заговора 20 июля 1944 г., который «нанес рейху удар ножом в спину», «либерального демократа», «человека, симпатизирующего коммунистам и, следовательно, Советскому Союзу». Ханс Глобке, который в Третьем рейхе разрабатывал антиеврейские законы, а в Боннской республике в должности статс-секретаря ведомства Федерального канцлера курировал западногерманские спецслужбы, презрительно называл Йона «розовым адвокатишкой».
Йон скоро осознал, что главными задачами спецслужб ФРГ не являются обеспечение национальной безопасности, денацификация государства, защита демократии и конституционных прав и свобод граждан. На практике речь шла о вытеснении из политической жизни страны левых демократических сил и о воссоздании армии, которая могла быть так же направлена против новой демократической Боннской республики, как в своё время реакционные силы в рейхсвере участвовали в борьбе против демократической Веймарской республики. Йон видел, что в правительстве и в секретных службах ФРГ получили влияние бывшие нацисты; чиновники, сделавшие карьеру при Гитлере, пользуются покровительством властей Боннской республики; в западногерманских судах заседают судьи, верно служившие Третьему рейху.
Йон считал обманом заявления Аденауэра относительно воссоединения Германии. Вопреки словесным заверениям о германском единстве, Аденауэр заключил соглашение с западными союзниками, что правительство ФРГ в любом случае заблокирует воссоединение трёх западных зон с восточной зоной, даже в том случае, если Советский Союз согласится на проведение свободных выборов под наблюдением ООН и взаимный допуск существования различных политических партий.
Йон знал, что его скоро снимут с должности главы Федеральной службы защиты конституции: в июне 1954 г. шеф Йона министр внутренних дел ФРГ Герхард Шредер заявил, что, как только ФРГ станет полностью независимой, будет назначен новый руководитель этого ведомства. Таким образом, Йон был «чужим среди своих»; в личном и политическом плане он находился под постоянным давлением «вечно вчерашних»: он начал испытывать растущую психологическую неустойчивость, страдать от тяжёлых депрессий, злоупотреблять алкоголем.
Разумеется, личность главы Федеральной службы защиты конституции интересовала советскую разведку. Советский агент в окружении Йона характеризовал его как «защитника идеи единства Германии, который с симпатией относится к усилиям Советов в этом направлении, и откровенного критика политики Аденауэра и привлечения нацистов в правительство». Сотрудники КГБ СССР в Берлине стали всерьез «разрабатывать» Йона, хотя делали это осторожно, подозревая в нем британского агента. Советские источники доносили, что «Йон бесхребетен относительно чужого влияния, непоследователен в своих действиях, невыдержан в употреблении алкоголя и неразборчив в выборе друзей». Вербовка шефа политической контрразведки ФРГ представляла КГБ возможность взять реванш за поражение, которое советские и восточногерманские спецслужбы потерпели в июне 1953 г., когда во время народного восстания в ГДР судьба правящего в Восточной Германии просоветского режима висела на волоске. «Работой по Йону» (условное имя «Келлер») руководил полковник КГБ Вадим Кучин, он же Владимир Карпов. Вскоре представился случай для его личной встречи с Йоном.

цит. по Загадка Отто Йона Хавкин Б. Л., д. и.н., профессор ИАИ РГГУ

* *Федеральное ведомство по охране конституции Германии (нем. Bundesamt für Verfassungsschutz, BfV)

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив