От идеала к реальности

      "Старцы – что отцы мне были, средних лет мужи – словно братья, молодые же – как дети. Знаете привычки мои и нрав: при вас я родился, на глазах у вас вырос, с вами и царствовал и землю Русскую держал двадцать семь лет, а от рождения мне сорок лет. И воевал с вами против многих стран, и супротивным страшен был в бранях, и поганых попрал Божьей помощью, врагов покорил, княжество укрепил, мир и тишину на земле водворил. Отчину свою, которую передал мне Бог и родители мои, с вами сберег, чтил вас и любил, под вашим правлением свои города держал и великие волости. И детей ваших любил, никому зла не причинял, ничего силой не отнимал, не досаждал, не укорял, не разорял, не бесчинствовал, но всех любил и в чести держал, и веселился с вами, с вами же и горе переносил. Вы же назывались у меня не боярами, но князьями земли моей"
      Эти слова произнес, если верить (но мы этого делать, конечно, все-таки не будем, но примем к сведению как некий идеал) на смертном ложе великий князь владимирский и московский Дмитрий Иванович своим бояром, которые окружили умирающего князя в его последние минуты жизни.
      Это "Слово о житии и преставлении" Дмитрия Ивановича, из которого заимствованы сии словеса хитросплетенные, были написаны ориентировочно ... А черт его знает, когда они были написаны. Но если так подумать, что пишут не о том, что есть а о том чего нет (первое вроде бы как очевидно, и смысл заявлять о себе как о капитане Очевидность?), и, исходя из этих соображений, отнес бы я это "Слово" ко временам если не Ивана III, то Василия III точно. И я бы охарактеризовал бы эти слова ка некую ностальгию по старым добрым (впрочем, для кого как!) временам, когда боярство было тем самым "политически норотом", который реально управлял государством и без которого великий князь, каким бы великим он не был, не мог сделать если и не шагу, то, во всяком случае, должен был принимать во внимание пожелания этого самого "политического норота".
      Но вот проходит (если наша версия верна) полсотни лет (сменилось примерно пара поколений), и беглый монах расстрига-бывший стрелецкой голова Тимоха Тетерин в письме боярину Морозову пишет: "Есть у великого князя новые верники, дьяки: они его половиной кормят, а большую половину себе берут. Их отцы вашим отцам и в холопство не годились, а ныне не только землею владеют, а и головами вашими торгуют" (ирония судьбы как раз в том, что сам Тимоха происходил как раз рода этих самых новых верников, поднявшихся при прежних государях всея Русии дьяков из худородных, а по и вовсе подлых фамилий. Обиден был, похоже Тимоха, что не он большей половиной распоряжался и себе в карман ее клал).
      И ведь не только один Тимоха злобствовал на этот счет. Можно вспомнить и про едва ли ни первого узника совести - обиженку Берсеня Беклемишева, у которого карьера не задалась и начал он крамолу плести, и нашего князя-бегунца Андрюшеньку Курбского (искренне полагавшего, что он как князь волен в холопех своих - кого хочет, казнит, а кого хочет - того и милует. А и то правда - князь он или не князь, а тварь дрожащая? Князь, конечно, и право имеет!).
      И эта эволюция весьма примечательно во многих отношениях, хотя для меня лично в данный момент интересен такой аспект этой проблемы, а именно процесс постепенного отстранения боярской "аристократии" от управления страной и государством и перехода рычагов управления в руки этих самых верников - дьяков и их подручных подьячих.
      Запущенный при последних Рюриковичах, этот процесс деперсонализации власти и замены традиционного (по Веберу) Herrschaft на Herrschat "легальный" (или, чтобы было более понятно, хотя, быть может, и не совсем верно - бюрократический) в конечном итоге привел к серьезным политическим и социальным переменам. Грубо говоря, в первом приближении, речь можно вести о постепенной смене патриархального самодержавия с его ярко выраженной религиозной составляющей как одной из важнейших (наряду с традицией) основ легитимности "режима" на "режим" "абсолютистский", в основе своей секулярный и основанный не на некоем компромиссе и согласии, а на насилии, и не на Правде, но на Законе. От Царства к Империи, от царя-батюшки в бармах и шапке Мономаха к императору в мундире и императорской короне...