От 19-го августа 1991 к 17-му августа 2012 и далее

Две годовщины, две соседних даты в календаре. Две попытки повернуть ход истории. Обе совершены людьми с близким менталитетом.

В 91-м у них ничего не получилось – история их просто выбросила. Единственное, что им удалось,  – разрушить СССР. Те, кто сегодня гибель СССР считают преступлением и возлагают вину на Ельцина, тем самым демонстрируют социальный идиотизм. Не в ругательном, а в сугубо медицинском смысле: способность видеть события только со своей «кочки зрения».

Раздробив путчем общесоюзные органы власти, путчисты тем самым убили и государство. У республиканских элит – российской, казахской, украинской и т.д. не было никакого шанса создать что-то из обломков союзной государственной машины, оставленных гекечепистами. Справедливости ради, следует заметить, что республиканские элиты несильно и старались сохранить СССР, но это трудно поставить им в вину – чашка уже была разбита. И разбил ее ГКЧП.  

Но несмотря на трагическую роль в советской истории, ГКЧП запомнился все же другим: демонстрацией силы народа, неожиданной прежде всего для самого народа – неужели мы можем! Неужели у нас получилось!

Оттого и была наполнена атмосфера последующих месяцев такой эйфорией вопреки экономическому коллапсу осени 91-го. Россия входила в новую эпоху. Никто не мог предположить, какой будет эта эпоха, но мы плыли вперед. Попытка удержать нас в бурной реке истории на якоре сорвалась.

Только ни сама эта попытка, ни те люди, что пытались ее предпринять, не были ни осуждены, ни разоблачены, ни хотя бы просто поняты. Люди эти остались на нашем корабле, правда на какое-то время затаились. А при первом удобном случае они снова захватили капитанский мостик. С тем, чтобы найти в реке истории место потише и опять бросить там якорь.

Мы не сразу догадались, что происходит – что стоит за всеми этими разговорами про вертикаль, стабильность, энергетическую сверхдержаву... Но десяти лет хватило и нам. И тогда Россия снова начала закипать, снова рваться уже с нового якорного каната.

Но на сей раз капитаны уже нового застоя оказались удачливее своих предшественников. То, что не получилось 19-го августа 1991-го года у тех, получилось 17-го августа 2012  у этих. Обществу накинули на шею удавку. Чтобы не слишком рвалось с привязи. «Мы будем безжалостно, без всяких буржуазных предрассудков, давить все, что посчитаем нужным давить» – вот тот привет, который мы получили от ГКЧП-12, упрятавшего пуссириот в тюрьму и запустившего на полные обороты морозильник, морозящий общественную жизнь.

В стране было введено чрезвычайное положение с запретом всего того, что полагается при чрезвычайных положениях запрещать: митингов, собраний, демонстраций и иных способов одних граждан обращаться к другим. Естественно – в соответствии с реалиями нового времени: мягко, с видимостью соблюдения всех правовых норм и массированной информационной поддержкой. Эта удавка шелковистая и эластичная. И именно поэтому порвать ее будет гораздо труднее.     

Комарь, Усов и Кричевский  стали героями ГКЧП-91. Толоконникова, Алехина и Самуцевич – героями ГКЧП-12. В 2012-м году девушки так же бросились под государственную бронемашину, как и ребята в 1991-м. И так же были раздавлены.

Но отношение общества к его героям в 12-м году оказалось совсем другим. Если героев ГКЧП-91 хоронила вся Москва, а отпевали их священники вместе с равином, то в 2012-м и у священников (да и равинов – будем уж справедливы) песни были иными, и общество трех девочек, оказавшихся единственными настоящими мужиками, уже не оплакивало, а оплевывало. Впрочем – так же самозабвенно, так же не помня себя, так же забыв себя.

Собственно поэтому в 12-м году у них и получилось то, что не вышло на 21 год раньше: Россия осталась на привязи.

Но ни в 2012-м году, ни в 2013-м году история не кончается. Жизнь продолжается, продолжает течь. Хотя во многом и мимо нас. А это значит, что ни шелковистость, ни эластичность наш якорный канат не спасут. Судьба его будет той же, что и у всех других подобных канатов. Немного раньше или немного позже.  

И именно поэтому нам недурно было бы подумать сегодня, пока веревка еще крепка, как сделать так, чтобы река истории, когда она снова подхватит нас, не затянула бы нас в очередной раз в очередную воронку.