Официальное искусство будет, пока существует государство

volynko — 05.12.2022

4 ноября в Манеже открывается выставка «Романтический реализм. Советская живопись 1925–1945 годов», подготовленная музейно-выставочным центром «Росизо» при поддержке Минкультуры. Кураторы выставки — директор Третьяковской галереи Зельфира Трегулова и режиссер Эдуард Бояков в интервью «Известиям» рассказали о новом прочтении соцреализма в наши дни.

Экспозиция построена как анфилада сакральных пространств, каждое из которых посвящено своей теме — от образов вождя до образов массовых праздников и портретов героев, от поэтизации труда и армейской службы до поэтизации частной, бытовой жизни…

— У меня естественный вопрос: почему у выставки соцреализма такое странное название — «Романтический реализм»?

Бояков: Рабочее название выставки звучало как «Мы наш, мы новый миф построим», но мы сделали короткий вариант: «Романтический реализм». Этой выставкой мы исследуем советский романтический миф, причем под словом «романтический» подразумеваем склонность к повышенной эмоциональности, эйфории, не всегда, впрочем, радостной.

— Откуда возникла необходимость проводить выставку соцреализма в Манеже? Неужели на соцреализм нельзя посмотреть в Третьяковке?

Бояков: Например, месседж о том, что манипулировать сознанием лучше всего, используя реализм. Это было очень серьезное открытие своего времени.

 Что касается площадки, представить такую выставку в новом пространстве — очень важно. Это не только расширяет кураторские возможности, но и подчеркивает, что на выставке представлены работы из Русского музея и других крупных музеев.

— А вам не помешает, что в дни работы выставки соцреализма в Манеже будет работать православная выставка? Причем прямо над вами, на втором этаже.

Бояков: Это же очень интересное соседство! Получилась одновременно и метафора, и диалог. Во-первых, пространство нашей выставки, придуманное Дмитрием Ликиным, цитирует осевую симметрию храмов или Дворца Советов Иофана, если хотите. Это такое сакральное пространство.

Во-вторых, если выставка «Православная Русь», декларируя работу с мультимедиа и документами, подчеркивает, что является исторической, то мы, наоборот, категорически отказались от чего бы то ни было, кроме живописи. У нас даже плакатов нет, потому что если выставка про миф и про романтизм, то нужна только живопись.

— То есть, другими словами, эта выставка — об искусстве пропаганды?

Трегулова: Я не рассматриваю пропаганду как искусство: понятно, что была огромная массовая продукция, которая, как правило, выходила за рамки художественности. Но лучшие произведения этого периода решали все-таки иные задачи. Анализируя искусство этого времени, понимаешь, что художник вольно или невольно делал нечто, что было глубоко чуждо этой пропаганде. И мы это показываем.

Помню, в 2003 году, когда я увидела полотно Исаака Бродского «Второй конгресс Коминтерна», я ахнула. 

Он свою картину превратил в гигантское полотно, которое возводит сиюминутное событие в ранг библейского сюжета. 

И во Франкфурте, и в Риме на выставках соцреализма эта работа имела сногсшибательный успех. Потому что трудно найти другой такой аналог.

Бояков: Выставка исследует не только политтехнологии. Мы показываем, что, помимо страха, помимо технологии, было много священной, честной, безусловной веры. И это выражено художниками. Я убежден, что это время, если говорить о художественной ценности, очень сильно недооценено. Особенно эта безусловность проявляется в последнем разделе выставки.

— Вы имеете в виду раздел, связанный с войной?

Трегулова: Всего выставка имеет 12 разделов. Но центральный, связанный с войной, полностью лишен элемента пропаганды. Там выставлено всего пять вещей, и это действительно художественные шедевры.

Взять, к примеру, работу Александра Лактионова «Письмо с фронта». Его картины — это не иконопись, конечно, но библейские смыслы и библейскую иконографию он абсолютно точно использовал. Его полотна сродни магическому реализму старых нидерландских художников. Постойте, посмотрите, вы увидите.

Бояков: Лактионов вообще удивительный художник. У нас на выставке представлена еще одна его картина — «Юдин в гостях у комсомольцев-танкистов». На ней изображена стенгазета, которую смотрят советские офицеры, и она светится настолько, что больно смотреть.

— У Пастернака есть фраза, что соцреализм — это такое искусство, где два знака у ключа правильные, а остальные — неверные. Вы согласны с таким взглядом?

Трегулова: Ну а что вы хотите услышать? Когда анализируешь ситуацию с заказным искусством, понимаешь, что история стара как мир. Не зря здесь полотно Лактионова упомянули. Я считаю, что это полотно достойно залов Версаля. 

А что, скажите, в этих залах было выполнено не по заказу власти? Какое искусство было неофициальным? Микеланджело, Рафаэль, Рубенс — это всегда выражение четких идеологических форм. И Рубенс был нужен затем, что прекрасно эту идеологию формулировал.

 Поэтому заказное искусство всегда было, всегда будет, пока остается государство и пока общество не придет к абсолютной анархии.

—​ То есть за рубежом соцреализм востребован?

Трегулова: Подобного рода выставки пользуются успехом на Западе. Там это искусство подвергают самому тонкому анализу и получается, что система обработки человеческого сознания во многом предвосхищала то, что возникло в 1950–1960-е годы и называется массовой культурой.

— Может быть, это интерес к эпохе как к зоопарку?

Трегулова: Нет, я могу совершенно точно сказать, что это не интерес к зоопарку. Они стараются анализировать суть того, что происходило в искусстве, и анализируют это как художественную систему. И это отличие от проектов, которые делались в 1990-е годы, когда просто стали показывать советское искусство как экзотику, когда вдруг стало возможно завесить зал тридцатью портретами Сталина. Но я в таких проектах стараюсь не участвовать, мне кажется это неверным и неправильным.

— Но у вас же тоже изображения Сталина будут.

Трегулова: Мы достаточно корректно обошлись с образом Сталина. Не будет ни одного портрета. Будут большие картины с групповыми сценами. Что-то показывается впервые в России, например большая картина Василия Сварога «Сталин среди детей в Парке культуры и отдыха».

Бояков: На выставке есть несколько зон, которые максимально закрыты, клаустрофобичны, насколько нам позволила противопожарная служба. 

Одна из них — это зона вождей. Это высказывание про то, как вожди, помимо нашей воли, становятся частью нашей интимности.

Бояков: Иосиф Бродский говорил, что человек, который знает, как работают манипуляционные технологии, — защищен. 

С одной стороны, мы хотим предупредить человека, рассказать, как эта машина работает.

С другой стороны, показать, что без мифа невозможно жить. Культура теряет глубину, всё приходит к горизонтальной плоскости, где все цветы прекрасны, где царствуют толерантность и терпимость.

Но помимо горизонтали есть вертикаль, есть дух, есть Бог, есть вера. Именно эти категории создают пространство для подвига, который совершают или не совершают личность и народ.

Оставить комментарий

Популярные посты:

titus

Зимние шины для легковых автомобилей: особенности выбора, правила эксплуатации и рекомендации по хранению в межсезонье

zed007

Ну, с пятницей!

veronika_stef

Сокровища Петербурга

colonelcassad

29 октября - день освобождения Селидово

dok_zlo

Тщательно отобранные

everstti_rymin

Красный день календаря

philologist

Сага о Греттире (Вита Нова, 2024)

el_tolstyh

Гуляйполе будет освобождено!

ru_2061

"7 ноября в советском посёлке": поздравляем победителей!

• Ранее
• Архив