Об утерянном Храме, который должен быть восстановлен. Первая лекция

philologist — 30.07.2014 Сегодня каждый считает себя призванным знать и определять, как можно наилучшим образом реформировать социальный порядок, государство. Те, кто едва чему-то научились, пишут подробнейшие книги о том, как должны быть устроены наилучшие общественные формы, и чувствуют при этом себя призванными вызывать к жизни движения за реформы.



Рудольф Штайнер

ОБ УТЕРЯННОМ ХРАМЕ, КОТОРЫЙ ДОЛЖЕН БЫТЬ ВНОВЬ ВОССТАНОВЛЕН
в связи с легендой Древа Креста, или Золотой легендой

Первая лекция Берлин, 15 мая 1905

Сегодня мы будем разъяснять большую аллегорию и заниматься предметом, который в тайных учениях обычно называется образом или учением о Храме, который потерян и должен быть восстановлен. В предыдущих лекциях я объяснял, почему в тайных учениях исходят из таких образов; сегодня мы увидим, какое множество представлений содержится в сжатом виде в этом образе. При этом я должен буду затронуть тему, которая теми, кто мало или совсем не знает теософию, совершенно неправильно понимается. Есть люди, которые не понимают, что теософия и практика должны быть едины, что они должны действовать совместно в течение всей жизни. Следовательно, я должен буду говорить о взаимоотношениях теософии и всей жизненной практики. Ибо, по-существу, в связи с темой о потерянном и восстанавливаемом Храме мы должны говорить о самой повседневной работе.



При этом я буду в положении профессора, который хочет подготовить своих учеников к строительству тоннеля. Когда хотят построить тоннель, то это ведь нечто чрезвычайно практичное. Кто-нибудь может сказать, что построить тоннель легко. Просто начинают с одной стороны рыть в горе и роют до тех пор, пока не выходят на другой стороне. – Что верить в это было бы глупостью понимает каждый. Но в других областях жизни этого не хотят понять. Тот, кто хочет построить тоннель, само собой разумеется, должен сначала овладеть высшей математикой, затем учиться тому, как это надо делать технически. Без практических инженерных наук, без соответствующего искусства, было бы невозможно сохранить нужное направление при строительстве в горе. Кроме того, надо знать основные понятия геологии, залегание различных пород, направление потоков воды и жил металлов и т.д. Было бы безумием верить, что без предварительных знаний можно построить тоннель, и что обыкновенный каменщик смог бы построить весь тоннель.

Таким же безумием было бы верить, что стоя на точке зрения обыкновенной жизни, можно приступить к строительству человеческого общества. Однако, подобное безумие происходит не только со многими людьми, но и во многих книгах. Сегодня каждый считает себя призванным знать и определять, как можно наилучшим образом реформировать социальный порядок, государство. Те, кто едва чему-то научились, пишут подробнейшие книги о том, как должны быть устроены наилучшие общественные формы, и чувствуют при этом себя призванными вызывать к жизни движения за реформы. Существуют движения за реформы во всех возможных областях. Однако всё, что здесь делается, является в точности тем же, чем было бы пробивание тоннеля молотком и зубилом. Это происходит вследствие незнания того, что существуют великие законы, господствующие в мире и исходящие из духовной жизни. Недостатком нашего времени является незнание того, что для строительства человеческого, государственного и общественного организма имеются такие же значительные законы, как и для строительства тоннеля, и их надо знать, чтобы сделать хотя бы самое необходимое, самое насущное в общественном организме. Так же, как при строительстве тоннеля надо знать взаимодействие всех природных сил, так же тот, кто хочет думать о социальных реформах, должен знать законы социального взаимодействия. Он должен изучить действие, идущее от души к душе, и подойти к духу. Поэтому теософия является тем, что должно лежать в основе всякой практической деятельности в жизни. Теософия является, собственно, практикой жизни; и только тот, кто исходит из теософских принципов и оттуда переходит к практике жизни, может чувствовать себя призванным действовать в социальной сфере.



Поэтому теософия должна была бы проникнуть во все области жизни. Государственные деятели, социальные реформаторы являются ничем без теософских основ, без теософских принципов. Поэтому всякая сегодняшняя работа в этой области, всё, что сегодня строят в социальном организме, представляется тому, кто прозревает эти вещи, чрезвычайно поверхностным, несовершенным, хаотичным. Кто понимает эту сферу, тот воспринимает то, что сегодня делают социальные реформаторы так, как если бы кто-нибудь обтесывал камни, нагромождал их друг на друга и при этом верил, что из этого сам собой построится дом. Сначала должен быть составлен план дома. Именно так обстоит дело, когда думают, что вещи в социальной жизни образуются сами собой. Нельзя реформировать общество без знания законов теософии.

Это умонастроение, которому свойственно работать в соответствии с планом, называют масонством. Именно этого хотели средневековые масоны, которые вели переговоры с духовенством и заключили договор о том, как надо строить; они стремились так образовать внешнюю жизнь, чтобы – наряду с готическим собором – она была отображением великого духовного строя мира. Посмотрите на готический собор. Он является соединением тысяч и тысяч частностей, однако построен по одной идее, которая является гораздо более обширной, чем сам собор. Божественная жизнь должна струиться к полному единству так же, как солнечный свет проникает в помещение через цветные стекла. И если затем средневековый проповедник говорил с кафедры так, что божественный свет проникал в сердца его слушателей, как солнечный свет проникает сквозь разноцветные стекла в церковь, тогда колебания создаваемые словами проповедника, находились в созвучии с великой божественной жизнью. И в самом храме продолжалась жизнь такой проповеди, рожденной из духовной жизни. Таким образом вся внешняя жизнь должна была быть преображена в Храм Земли, в отображение всего духовного строя мира.



Если мы отступим во времени назад, то найдем, что именно этот образ мыслей и это умонастроение является древнейшим в человеческом роде. Приведу пример, показывающий, как образовалось то умонастроение, которое я имею в виду. Наше время является временем хаотического взаимодействия людей. Каждый хочет делать то, что у него на уме. Этому времени предшествовало другое – время древних жреческих государств. Я часто говорил о подрасах нашей пятой коренной расы. Первой была индийская культура, второй – персидская, третьей – вавилоно-ассирийско-халдейско-египетско-семитская, четвертой – греко-латинская. Теперь мы находимся в пятой.

Лишь четвертая и пятая подрасы построены на смышлености людей, отдельных людей. Великий памятник преодоления древней жреческой культуры смышленостью отдельных людей мы имеем в искусстве, в группе Лаокоона. В жреце Лаокооне, которого обвивают змеи – змей является символом ума, – изображается, как культура ума преодолевает культуру жрецов, в которой имелись другие воззрения на истину и мудрость и на то, что должно происходить. Это было преодолением третьей расы четвёртой. Это изображается также и в другом символе: в легенде о троянском коне. Ум Одиссея построил троянского коня, посредством которого была низвержена троянская жреческая культура.



Происхождение древнего римского государства из древнейшей троянской культуры изображает легенда об Энее. Он был одним из самых выдающихся защитников Трои, который затем прибыл в Италию. Там его потомки заложили основу древнего Рима. Его сын Асканий основал Альба Лонгу, и теперь историей перечисляются 14 царей до Нумитора и Амулия. Нумитора свергает с трона его брат Амулий; сына Нумитора убивают, дочь Рею Сильвию посвящают в весталки, чтобы род Нумитора вымер. А когда Рея Сильвия рождает близнецов Ромула и Рема, Амулий повелевает бросить их в Тибр. Дети спасаются, их вскармливает волчица, а воспитывает королевский пастух Фаустул.

Затем в истории перечисляется семь царей Рима: Ромул, Нума Помпилий, Тулл Гостилий, Анк Марций, Тарквиний Приск, Сервий Туллий, Тарквиний Гордый. Эти семь первых римских царей раньше, по изложению Ливия, считались конкретными личностями. Сегодня историки знают, что эти семь царей никогда не существовали. Следовательно, мы имеем дело с легендой; однако о том, что лежит в её основе, летописцы не имеют никакого представления. Основа же легенды следующая. Жреческий город Троя основал колонию, жреческую колонию Альба Лонга (Альба – одеяние жреца) .



Это была колония жреческого города и Амулий является представителем его последней жреческой династии. Из неё выходит новая жреческая культура, которую затем сменяет культура мирового ума. История больше ничего не рассказывает об этой жреческой культуре. Покров, который простирается над жреческой культурой начальной римской истории, приподнимает теософия. Семь римских царей представляют собой семь принципов, которые мы знаем из теософии. Так же, как человеческий организм имеет семь членов, – стула-шарира, линга-шарира, кама-рупа, кама-манас, высший манас, буддхи, атма , – так мыслили и общественный организм, как он строится во времени в семичленной последовательности. И только, если он построен по закону семеричности, лежащей в основе всей природы, он может преуспевать. Радуга тоже имеет семь цветов: красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, голубой, индиго, фиолетовый. Так же обстоит и с семью музыкальными интервалами: прима, секунда, терция, кварта, квинта и т.д., и величины атомного веса в химии также подчинены семеричной закономерности. И это пронизывает весь мир. Поэтому для хранителей древней мудрости было очевидно, что и устройство человеческого общества должно быть упорядочено по такому же закону. Семь этапов, семь членов, – вот чем являются эти семь римских царей согласно совершенно определённому плану. Таким же образом вводились исторические эпохи. Составлялся план, ибо поступать иначе считалось бессмыслицей, и писался закон об этом. Этот план вначале действительно существовал. Каждый знал, что мировая история направляется соответственно совершенно точному плану. Каждый знал: если я нахожусь в третьем отрезке четвёртой эпохи, то я должен следовать такому-то и такому-то направлению. – Так и в древнем Риме изначально существовало жреческое государство, имеющее план в качестве основной идеи культуры, – он был записан в книгах, которые называют книгами сивилл. Они являются не чем иным, как первоначальным планом, в основе которого лежит закон семичленной эпохи, с которым в начале римского царства ещё справлялись, когда это было нужно.

В качестве образца бралось физическое тело. И это не лишено смысла. Сегодня склонны рассматривать физическое тело как нечто подчинённое. С определенным пренебрежением смотрят сверху вниз на физическое тело. Однако, это не оправдано, ибо наше физическое тело является самым благородным в нас. Возьмите какую-нибудь кость. Рассмотрите как следует берцовую кость, и вы увидите, как чудесно она устроена; наилучший инженер, величайший техник не смог бы изготовить ничего столь совершенного, если бы перед ним поставили задачу с помощью минимального количества материала добиться наибольшей несущей способности. И так всё человеческое тело составлено совершеннейшим образом. Это физическое тело действительно является совершеннейшим из того, что можно себе представить. И анатом всегда будет говорить с величайшим удивлением о человеческом сердце, которое функционирует чудеснейшим образом, хотя человек в течение всей жизни занят только тем, что принимает сердечные яды. В первую очередь алкоголь, чай, кофе, осуществляют невероятные атаки на сердце. Однако, сердце образовано столь удивительно, что вплоть до преклонного возраста может противостоять этому.



Физическое тело, это низшее тело, имеет самую высокую степень совершенства. Менее совершенными являются более высокие тела, которые в развитии ещё не достигли такого уровня: эфирное тело и астральное тело. Они постоянно наносят удары физическому телу посредством атак наших вожделений, страстей и желаний. Затем следует четвертое, – настоящий младенец, – человеческое Я, которое, как блуждающий, обманчивый свет, только в будущем должно обрести в себе законы дающие ему руководящее направление, какое уже давно имеет в себе физическое тело.

Когда мы расчленяем социальное строение, то в нём должно существовать то, что укрепляет основное здание. Поэтому легенда рассказывает о Ромуле, первом римском царе, представляющем первый принцип, как о поднявшемся на небо в качестве бога Квирина. Второй царь, Нума Помпилий, второй принцип, соответствует общественному строю; он принёс законы для совместной жизни. Третий царь, Тулл Гостилий, соответствует страстям. В его время начинается то, что направляет атаки против божественной природы, что вызывает смуты, столкновения, войны, посредством которых Рим стал великим. Во время четвертого царя, Анка Марция, начинаются искусства – то, что исходит от кама-манаса.
Однако, четыре низших принципа не могут из самих себя породить высшие – пятый, шестой и седьмой принципы. Пятый римский царь, Тарквиний Приск, происходит не из римского социального членения, а как нечто более высокое поставлен в римскую культуру из этрусской. Шестой царь, Сервий Туллий, соответствует шестому члену человеческого циклического закона, – буддхи. Он может регулировать каму, чувственно-физический коррелят буддхи. Он представляет собой канон закона. Седьмой царь, Тарквиний Гордый, – самый возвышенный принцип, – является тем, кто должен пасть, т.к. невозможно сохранить возвышенность, подъём общественного строя.



В римской истории мы находим выраженной мысль о том, что в основе государства, как и любого другого строения мира, должен лежать план. Что мир является храмом, что общественная жизнь должна быть расчленена и организована, что она должна иметь колонны так же, как и храм, и что великие мудрецы должны быть колоннами этого храма – это умонастроение пронизывает древнейшую мудрость. Это не такая мудрость, которой просто учат, а такая, которую встраивают в человеческое общество. Семь принципов применялись правильно. Только тот, кто воспринимает в себя всё знание, всю мудрость, может работать над построением общества. Как теософы мы сделали бы очень мало, если бы не пошли дальше рассмотрения того, что человек устроен из тех или иных членов. Нет, мы только тогда исполняем свой долг, когда мы сами проводим принципы теософии в повседневной жизни. Надо применять их так, чтобы каждый жест, каждое движение пальца, каждый шаг в жизни являлись выражением, отпечатком духа. Тогда мы строим Храм, который утерян.

А для этого нужно осознать то, о чем я недавно говорил, – необходимо воспринять в себя нечто из великих и всеобъемлющих законов мира. В наших мыслительных привычках должна жить мудрость, которая ведет нас от великого к частному так же, как и при строительстве дома ни один камень не будет положен на другой, пока план дома не готов. Это требование должно быть поставлено, чтобы наш мир не превратился в хаос. Мы, как теософы, будем познавать, что в мире должен господствовать закон, когда познаем, что каждый шаг, каждое действие является оттиском духовного мира. Тогда мы будем строить Храм. В этом – значение строительства Храма: то, что мы предполагаем сделать, должно быть закономерным. Человечеством всё больше утрачивается знание, что человек должен встроиться в великий Храм. Сегодня многие рождаются и умирают, не имея даже представления о том, что в нас изживаются законы, что всё, что мы делаем, управляется мировыми законами. Вся наша современность является потерянным временем, так как люди не знают, что они должны жить согласно законам. Поэтому мудрые жрецы древности искали средства, чтобы из великих законов духовного мира хоть что-нибудь спасти и перенести в новую культуру. И это было, так сказать, уловкой великих мудрецов, что они тайно внесли закономерный порядок во многие отрасли жизни, даже вплоть до игр, которыми люди занимаются для отдыха и восстановления сил после дневных трудов.



В картах, в шахматных фигурах и в правилах, по которым играют, мы видим подобие, хотя и очень слабое, того, что я назвал закономерным порядком. Когда вы захотите сесть с кем-нибудь за карточную игру, то дело не пойдет, если вы не будете знать правила и способ игры. А они действительно являются оттисками великих мировых законов. То, что в каббале называют Сефиротом, что мы называем семью принципами в их различных образах, это вы находите в том способе, каким карты кладутся друг на друга. Мудрецы сумели внести великие законы вплоть до очарования игр, чтобы люди, по крайней мере, играя, имели оттиски мудрости. Для тех, кто хотя бы умеет играть в карты, современные инкарнации не до конца потеряны. Таковы тайны вмешательства великих мудрецов в течение временного потока. Если сказать людям, что они должны руководствоваться великими законами, то они не послушаются. Однако, если внести законы в вещи, где они их совершенно не замечают, то можно иногда влить в них хотя бы каплю этого умонастроения. Имея такой образ мыслей, вы можете получить представление о том, что символизировано в великой аллегории потерянного Храма.

В тайных орденах, к которым относится и масонство, в Храмовой легенде создано нечто, что связано с Храмом, который утерян и должен быть восстановлен. Легенда Храма очень глубока, однако, сегодняшние масоны обычно не имеют никакого представления о ней. Сегодня и масон не очень-то отличается от большинства людей; и он обычно не очень-то много берет с собой в новую жизнь. Однако, если он дает жить в себе Храмовой легенде, то уже это приносит ему большую пользу. Ибо тот, кто воспринимает Храмовую легенду, воспринимает нечто, что определенным образом закономерно формирует его мышление. А дело касается именно закономерного мышления. Храмовая легенда такова.
Некогда один из элохимов сочетался с Евой и от этого брака произошел Каин. Другой элохим, Адонай или Иегова-Ягве создал затем Адама. Последний, со своей стороны, тоже сочетался с Евой, и от этого брака произошел Авель. Адонай посеял раздор между членами семьи Каина и семьи Авеля. Однако, из нового соединения Адама с Евой произошел род Сета.



Таким образом, мы имеем два рода людей. Одни являются потомками элохима, сынами Каина; их называют также сынами огня. Это те, которые обрабатывают землю, творят из неживой земли и преобразовывают ее посредством человеческого искусства. Енох, один из потомков Каина, научил людей искусству обтесывать камни, строить дома, организовывать общество, основывать гражданские общества. Другим потомком Каина является Тубал-Каин, тот, кто обрабатывал металлы. Из этого рода происходит и строитель Хирам-Абиф.
Авель был пастухом. Он придерживался того, что находил и принимал мир таким, каким он был. Такова вечная противоположность между людьми. Одни принимают мир таким, каков он есть, а другие хотят из неживого формировать новую жизнь посредством искусства. Другие народы изобразили прародителя этих сынов огня в легенде о Прометее. Сыны огня, исходя из всеобъемлющих мировых мыслей, должны встраивать в мир мудрость, красоту и добро, чтобы превратить мир в Храм.

Царь Соломон происходил из рода Авеля. Он сам не мог построить Храм; ему недоставало искусства. Поэтому и призвал он строителя Хирама-Абифа, потомка Каина. Соломон был божественно прекрасен. И когда царица Савская пришла к нему, ей показалось, что она видит статую из золота и слоновой кости. Она пришла, чтобы сочетаться с ним браком.
Иегову называют также богом форм, богом, который созидает из живого живую мощь, в противоположность другому элохиму, который творит, чтобы из безжизненного выколдовывать живое. Кому же принадлежит будущее? – В этом великий вопрос Храмовой легенды. Если бы люди развивались согласно религии Иеговы, то всякая жизнь замерла бы в форме. В оккультной науке это называют переходом в восьмую сферу. Однако, теперь пришло время, когда сам человек должен пробудить мертвое к жизни. Это совершается сыновьями Каина, теми, кто не остается с уже имеющимся, а сам творит в формах. Сыновья Каина сами формируют строение мира.



Когда царица Савская видит Храм и спрашивает, кто является его строителем, то ей называют Хирама. И когда она затем видит его, то в нем она сразу же узнает того, кто ей предназначен. Тут царь Соломон начинает ревновать; он объединяется с тремя подмастерьями, которые неспособны стать мастерами, чтобы сорвать отливку шедевра Хирама – "рудного моря". Этот отлив должен был стать его величайшим шедевром. Человеческий дух должен был соединиться с металлом. Из трех подмастерьев один был сирийским строительным рабочим, другой – финикийским плотником, а третий – еврейским рудокопом. Заговор удается – они уничтожают отливку тем, что вливают в нее воду. Всё разлетается. В отчаянии строитель хочет броситься в огонь. Тут он слышит голос из центра Земли. Он исходит от самого Каина, который взывает к нему: пусть он возьмет молот божественной мировой мудрости, посредством которого может быть снова восстановлено целое. И Каин дает ему молот. – Дух человека является тем, что человек встраивает в астральное тело, если он не оставляет его таким, каким получил. – Это строение теперь должен воздвигнуть Хирам. Однако, этого он достигает после жизни. Об этом мы поговорим в следующий раз.
Я хотел довести легенду до этого места, чтобы показать, как в первоначальных оккультных братствах жила мысль, что человек имеет некую задачу, – задачу обрабатывать безжизненный мир и не удовлетворяться тем, что уже существует. Мудрость посредством того, что она втекает в безжизненный мир, становится деянием, чтобы мир стал отблеском предвечной духовности.

Мудрость, красота, сила являются тремя ключевыми словами всякого масонства. Изменить внешний мир так, чтобы он стал одеянием духовного, – в этом состоит задача. Сегодня сами масоны уже не понимают этого и верят, что человек должен работать над своим собственным Я. Они считают себя особенно умными, когда говорят, что в средневековье вольные каменщики не были каменщиками по профессии. Однако, ими были именно настоящие каменщики, ибо внешние постройки должны были стать отображением духовного мирового Храма, который должен был быть построен на основе интуитивной мудрости. Эта мысль раньше лежала в основе больших строительств, и ей следовали вплоть до мельчайших частностей.



На одном примере я хочу показать превосходство мудрости над рассудком. Возьмем готический собор и рассмотрим его чудесную акустику. Сегодня ее уже невозможно воспроизвести, так как глубокое знание о ней утеряно. Знаменитое Морисское озеро в Египте также является шедевром человеческого духа. Это не природное озеро, но устроенное искусственно на основе интуиции мудрых, чтобы вода при избытке скоплялась и при недостатке ее можно было распределять по всей стране. Это было шедевром строительства каналов. Когда человек будет строить в соответствии с той же мудростью, с которой божественные силы сотворили природу, как они мудро построили физическое, тогда будет построен Храм. Дело не в том, сколько в отдельности можем мы построить на основе нашей мудрости, но в том, что мы должны иметь умонастроение, которое знает, что Храм человечества может быть построен только на основе мудрости.

Проходя сегодня по улицам города, мы видим обувную лавку, рядом аптеку, затем торговлю сыром, а рядом магазин тростей. Если мы не собираемся покупать что-либо из этого, то какое нам до этого дело? В какой малой степени внешняя жизнь такого города является продолжением того, что мы чувствуем, мыслим и ощущаем! Совсем иначе это было в средневековье. Когда человек шел по улицам, он видел фасады домов, построенные в духе умонастроения и характера жителей. Каждый дверной замок выражал то, что делалось человеком с любовью, в соответствии с его духом. Так, например, если пройтись по улицам такого города, как Нюрнберг, то еще можно увидеть то, что имело тогда место, и противопоставить этому современную абстракцию, которая уже совершенно не касается человека. Таково материалистическое время и его хаотическое творчество, к которому постепенно перешли из бывшего ранее спиритуалистического времени.

Человек рожден из природы, которую некогда формировали боги, так что всё вчленялось в великое мировое строение, в великий Храм. Было время, когда невозможно было рассматривать что-либо на Земле, не говоря себе при этом: божественные существа построили этот Храм вплоть до той ступени, когда было закончено построение человеческого физического тела. Затем им овладели более высокие принципы (психические силы) и из-за этого в мир вошел беспорядок, хаос. Желания, вожделения, страсти внесли беспорядок в мировой Храм. Только тогда, когда из воли человека более высоким и прекрасным образом вновь заговорит закономерность, подобно творчеству богов в природе, только тогда, когда человек даст в себе воскреснуть Богу, так что он сможет, подобно Богу, строить Храм, тогда будет вновь обретен потерянный Храм.



Если бы мы думали, что строить должны только те, кто может строить, это было бы неправильно. Нет, дело идет об образе мыслей, даже тогда, когда очень много знают. Однако, если имеют умонастроение мыслить в этом направлении и затем берутся за социальные, технические и юридические реформы, то тогда строят утерянный Храм, который должен быть восстановлен. Если же приступают к реформам даже с самыми лучшими намерениями, но без такого умонастроения, то устраивают лишь новый хаос. Ибо отдельный камень совершенно бесполезен, если он не подходит для общего плана. Если вы совершаете реформу в юстиции, религии и т.п., видя только частности и не имея направленности к целому, то это будет только разрушением.

Поэтому теософия является не только теорией, а практикой, самым практическим в мире. Верить, что теософы – это отшельники, не строящие в мире, является заблуждением. Если бы мы могли добиться того, чтобы люди к социальным реформам подходили на теософской основе, тогда бы они быстрей и уверенней смогли бы достигать всего того, к чему они стремятся. Не будем говорить что-либо против отдельных движений, но осуществляемые таким частным образом, они ведут не к чему иному, как к фанатизму. Все частные стремления к реформам – апостолы мира, движения воздержания, вегетарианцы, защитники животных и т.д. – только тогда имеют смысл, когда они все созвучны и идут в одном направлении. Идеал они могут иметь, собственно, только в одном великом всеобщем движении, которое, в объединении, ведет ко всеобщему Храму. В этом состоит аллегория Храма, который утерян и должен быть восстановлен.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив