Об одной неуслышанной молитве...

diak_kuraev — 20.03.2020 Николай Пестов о своем сыне

https://hramsamara.ru/news/knigi/professor-nikolaj-evgrafovich-pestov/zhizn-dlya-vechnosti-pestov-netekst.html

В последнее время жизни в семье в Колюше особенно ярко определилась черта его характера – очень быстрая отзывчивость на все просьбы окружавших. Ценность и высота души человека постигается в мелочах жизни, в повседневном быту, в отношениях не с внешними людьми, где мы искусственно духовно прихорашиваем себя, а с теми, которые живут с нами и нас хорошо знают. Как часто мы бываем невнимательны к их просьбам, нетерпеливы, не умеем снисходить к их маленьким слабостям и желаниям. Колюша проявлял в этом отношении необычайную услужливость и быстроту в исполнении всяких просьб. Он помогал по хозяйству, чинил, устраивал, выполнял все просьбы бабушки и т.п. «Колюша, помоги мне», – звал его кто-нибудь из семьи. И тотчас же, всегда веселый и жизнерадостный, Колюша вбегал в комнату с шутливыми словами: «Вот я».

Незадолго до призыва Колюшу вызвали в военкомат и сказали ему, что его направят в Артиллерийское училище. При этом его спросили – какой вид артиллерии он хочет выбрать – полевую или зенитную. Колюша ответил: «Полевую». Я был очень недоволен его ответом и спрашивал его, почему он сделал выбор более опасного вида войск: зенитную артиллерию часто располагают в тылу, тогда как полевую только на линии фронта. Для Колюши, я помню, были тяжелы и неприятны мои упреки. Он молчал в ответ на них и не объяснял мне мотивов своего выбора.
Только теперь они стали мне вполне ясны: его совесть не позволяла ему уклониться от опасностей: ему казалось стыдным трусливо выбирать более безопасную службу. Он ждал избавления не от своей изворотливости, а от воли своего Творца.
При прощании наша бабушка сказала ему: «Колюша, попомни обо мне, когда ты будешь архиереем». Эта просьба не удивила его. Он серьезно ответил ей: «Хорошо, бабушка».

Как-то в одном из писем я написал Коле, что не сомневаюсь в том, что он останется жив после войны. Свою ошибочную уверенность я строил тогда на том, что такие юноши, как Коля, теперь очень редки и они нужны Господу на земле для выполнения в будущем миссионерской задачи… И может ли остаться неиспользованным тот собранный духовный капитал, который я чувствовал в Коле?
Вместе с тем мне казалось чем-то само собой понятным, что Благий и Любящий всех Бог не может допустить гибели Коли, если Он спасает и проявляет милость и к менее достойным ее. И когда приходилось прощаться с Колей, я это делал с легкомысленно легким сердцем: каждая новая разлука, мне казалось, прекратится так же быстро и благополучно, как это было с предыдущими. После последнего письма от Коли мы долго не знали о его участи. Письма от него прекратились. Шли томительные дни, нарастала тревога. В голове одно предположение сменялось другим, сердце начало болеть. Все дела стали делаться как-то машинально, по привычке, не хотелось ни о чем говорить, ни с кем встречаться, хотелось от всего уйти со своей скорбью. Через месяц томительной неизвестности пришло извещение от писаря части о Колиной смерти. Мысль о его гибели в первое время казалась чем-то непостижимым для разума, катастрофой, крушением всех надежд. Уста говорили слова молитвы «слава Богу за все». Но это были только слова, сердце не мирилось с потерей и безмолвно протестовало…

***
Вот ушел мальчик на войну, которую сейчас называют священной. Ушел на войну со злом, которое называют величайшим. Ушел, чтобы исполнить высшую заповедь любви. Ушел, окруженный горячими молитвами своей православной семьи. Редчайший верующий Алеша Карамазов в своем атеистическом поколении. И в самом деле - кого еще Бог должен был сохранить от смерти, как не его?!

Но Коля остался навеки девятнадцатилетним.

Пожалуйста, помните эту историю, когда услышите хвастунов, уверенных в том, что за их великую веру Бог не попустит им заразиться и заболеть.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив