О счастье без остановок

Сообщество "Сообщество счастливых людей" — 27.03.2011

Третий день подряд шел мелкий осенний дождь. Вместе с дождем падал курс доллара. Дабы хоть на время забыть о ненастной погоде, я решил заехать в банк и перевести свои долларовые сбережения в евро.
В банке было светло и чисто. Пол, выложенный гранитными плитами, хоть и блестел, но был сухим. Симпатичная девушка операционистка молча исполнила мое поручение, вручив мне но-вые бумаги.
По пути домой, я вспомнил, что у меня кончились сигареты. До этого я подсчитывал в уме, как должен вырасти евро, чтобы я смог компенсировать сумму комиссионных, удержанных с меня банком за обмен валюты.
Универсамов и кафе поблизости не было, а заходить в маленькие продовольственные лавчон-ки я не любил. Меня в них раздражало буквально все: немытые витрины, захватанные дверные ручки, крохотные предбанники и особенно бетонные крылечки. Мне всегда казалось, что в по-добные низкопробные заведения логичнее спускаться, чем подниматься. Но моя дурная при-вычка к курению требовала своего, и поэтому мне пришлось остановить машину возле одного из крохотных магазинчиков, расположенных на первом этаже жилого дома. Магазинная дверь была распахнута настежь, и я посчитал это большим везением, так как не нужно было касаться грязной дверной ручки.
Вступив на крыльцо, я услышал чье-то тихое приветствие.
- Надо бросать курить, - подумал я и быстро обернулся на голос.
- Добрый вечер, господин, - повторил, стоявший подле крыльца нищий.
Вместо ответа я чуть дольше обычного задержал взгляд на том, кто был одет в черное сукон-ное пальто со спадавшей до локтей пелериной. Такое пальто вполне мог носить пожилой фран-цузский рантье, прогуливающийся где-нибудь в предместьях Парижа. Тогда как в наших краях такая одежда выглядела несколько экзотично. Голову нищего прикрывала круглая шапка с ме-ховой опушкой, больше напоминавшая скуфью, какие обычно носят попы, выведенные за штат по возрасту. Из-под шапки-скуфьи на свет кольцами вырывались пряди седых волос. Лицо ни-щего, испещренное глубокими морщинами, было не узким, а скорее продолговатым. Тонкие губы говорили об умении их владельца контролировать свои эмоции. Крупный нос с едва за-метной горбинкой говорил о том, что родители старца вряд ли добывали свой хлеб сохой или плугом. Да и раздваивавшаяся книзу окладистая борода лишь подтверждала это. На вид старику было лет семьдесят. Самым примечательным в образе старца были его глаза. Искрясь молодым задором, они зорко смотрели на мир из-под густых черных бровей. В них без труда можно было прочесть незаурядный ум и богатый житейский опыт. Смущало лишь то, что нищий был весел. Ибо веселье и ум, как известно, две вещи несовместные. При этом радость его не была сродни бездумному веселью идиота. Не был он похож и на циркового клоуна, в чью обязанность входит веселить других. Скорее всего, старик стал обладателем какой-то радостной новости и не спе-шил делиться своей находкой с другими людьми.
Расплачиваясь за сигареты, я продолжал думать о старике. Вернее об его глазах. И хоть я ви-дел их одну секунду, но мог бы поклясться, что под личиной благодушия в них не скрывается ни злоба, ни зависть. Хотя в его положения эти отвратительные чувства могли быть извини-тельными. Ведь ему ежеминутно приходилось сравнивать свое нищенское существование с ма-териальным достатком иных людей. Тех, например, кто по пятницам и субботам проносился мимо него в своих шикарных авто, направляясь за город, чтобы насладится отдыхом в своих загородных поместьях, где у них имелись сауны, бассейны, теннисные корты и многое другое.
Не знаю почему, но мне опять захотелось увидеть глаза этого странного старика.
Я вышел из магазина.
- До свидания, - попрощался он со мной.
- Чему вы радуетесь, почтеннейший? - не удержался я от вопроса.
- А почему я должен грустить? - в свою очередь спросил он.
- Я не говорю о грусти, - сказал я. - Но быть веселым в наше время, по меньшей мере…
- Глупо, вы хотите сказать, - подсказал он.
- Нелепо, - нашел я, наконец, подходящее слово. - Тем более в вашем положении. Вот я, как бы это сказать, гораздо респектабельнее вас, но мне почему-то не весело. Вечно куча проблем. С той же наличностью.
- Мне такие проблемы неведомы, - улыбнулся нищий старик.
- Что вы говорите? - удивился я. - Так, может быть, вы скрытый миллионер, которому дос-тавляет удовольствие выпрашивать милостыню?
- Как вы догадались? - спросил старик. - Да, состояние мое огромно.
- Но, если это так, - поспешил сказать я, - то, может быть, вы согласитесь взять меня в ком-паньоны? Будь вы сегодня почище одеты, я бы пригласил вас в свою машину, и мы смогли все спокойно обсудить. Все необходимые бумаги у меня как раз при себе.
- В этом нет нужды, - сморкаясь в обрывок грязной тряпки, прогнусавил старик. - Для на-шей с вами беседы вполне подойдет садовая скамейка. Видите этот скверик? Пойдемте туда.
Беседуя с миллионером, я изо всех сил старался сменить свой тон с покровительственного на уважительный. Мне это давалось с трудом. К тому же я заметил, что на ногах у старика были дешевые черные кроссовки на липучках. Они были расстегнуты. Видимо, его старческим ногам так было удобней. Но больше всего меня смутило то, что подобную обувь редко покупают в магазинах. Чаще всего ее получают в виде гуманитарной помощи. С другой стороны, если бы мой нищий вырядился в туфли за тысячу долларов, это вызвало бы еще больше вопросов.
- Отекают, - перехватив мой взгляд, сообщил он.
Мы шли вдоль аллеи, и я спросил:
- Вы предупредили свою охрану, что я ваш друг? А то нынче всякое случается: нажмут сдуру на курок, а потом ищи виноватого.
- Моя охрана далеко, - сообщил старик.
- Но, думаю, она нас видит?
- Безусловно.
- Тогда не сочтите за труд…
- Охрана! - подняв лицо к небу, громко произнес старик. - Вы слышали, что сказал мой новый знакомый? Ну, так не обижайте его. Он мой друг.
Я тоже посмотрел наверх, но, кроме неба, затянутого серыми тучами, ничего не увидел. Вскоре мы присели на скамью.
- Для начала - два слова о себе, - сказал я. - Разумеется, женат. Двое детей. Сына и дочь.
- Кто из них старше?
- Дочь, - ответил я.
- Понятно, - сказал старик.
- Что вам понятно?
- Многое. Продолжайте, пожалуйста.
- С женой, скажу прямо, мне не слишком повезло, - вздохнув, сообщил я. - Как, впрочем, и многим. Эта особа видит и слышит только себя. Говорить может по двенадцать часов кряду, не умолкая. Нет, она может умолкнуть на минуту, если ей сказать, что человек, которого она видит воочию или по телевизору, владеет состоянием в десятки миллиардов и содержит около ста ак-тивных любовниц. Все остальное ее мало заботит. И еще она любит давать советы. Всем и по любому поводу.
- Муж не сможет воспитать жену, если не примет эстафету семейного воспитания от ее роди-телей, - глубокомысленно изрек мой собеседник.
- Какой воспитание?! - возмутился я. - О каком воспитании можно говорить, если моя теща - законченная дура!
- Попрошу вас воздержаться от грубых слов, - сказал старик. - Моей охране это может не по-нравиться. И сразу же хочу спросить: чем вы руководствовались, когда выбирали себе жену?
Вы ее любили?
- Как вам сказать…
- Понятно. Другими словами, решающим фактором вашего выбора были ее внешние досто-инства.
- Если начинать осмотр снизу, - согласился я.
- Это очень опасный критерий, - покачал головой старик. - Теперь, почтеннейший, винить некого. Терпите.
- Что касается моего бизнеса, - желая сменить тему разговора, сказал я, - то это средства свя-зи, информатики и коммуникаций. Разумеется, продажа. А теперь попрошу вас взглянуть вот на эти бумаги.
Мой портфель был при мне, так как я боялся оставлять его в машине. Месяц назад, пока я рылся в багажнике, у меня прямо из салона украли точно такой же.
- До жены у вас было много женщин? - даже не взглянув, на банковскую справку, в которой была проставлена сумма моей наличности, спросил старик.
- В основном девушки, - ответил я.
- Что вы имеете в виду под словом девушки?
- То же, что и все.
- Значит, вы обманывали девушек. Спали с ними, а потом бросали. Вы раскаиваетесь?
- Да, нет, - пожав плечами, сказал я. - Они же в итоге соглашались. Значит, им хотелось того же, что и мне.
- Но были и такие, которые уступали вам в надежде на вашу порядочность. Их вам не жалко?
- Нет, - начиная терять терпение от пустой, как мне казалось, болтовни, произнес я.
- Боюсь, что вы не сможете стать моим компаньоном, капризно скривив губы, произнес ста-рик.
- Но вы даже не взглянули на бумаги! - вспылил я. - Сто тысяч долларов наличности. Пусть это не много, но взгляните на справку из налоговой инспекции. Ежемесячно моя фирма пере-числяет в виде налога на прибыль два с половиной миллиона рублей. И это еще не вся прибыль.
- Вот как раз об этом я и говорю, - назидательно произнес мой собеседник.
- Но так сегодня поступают все! - возмутился я. - Можно подумать, что на вашей фирме нет двойной бухгалтерии!
- За свою прибыль я плачу сполна, - возразил старик.
Дождь из моросящего стал проливным. Крупные капли, падая в лужи, превращались в про-зрачные пузыри. Теряя интерес к беседе, я поднял воротник своей куртки. Нищий миллионер никак не прореагировал на очередной каприз погоды.
- Простите, но я вам не верю, - намереваясь через минуту покинуть скамью и сесть в свою машину, выговорил я.
- Это ваш право, - заключил старик.
Испытывая легкое раздражение, я продолжал:
- С большой охотой я поверил бы в то, что вами изобретен уникальный механизм уклонения от уплаты налогов. Поверил бы я и в то, что, используя этот механизм, вы стали богаты. Я бы даже не стал просить вас познакомить меня с этим механизмом, я бы просто поверил вам - и все. Но, ваше заявление о том, что вы исправно платите все налоги, и до сих пор не разорились – это нечто из области финансовой фантастики.
- И что я должен сделать, чтобы вы мне поверили? - спросил старик. - Справки о моей пси-хической вменяемости вам было бы достаточно?
- Для меня стало бы достаточным знакомство с вашей финансовой документацией, - ответил я.
- Боюсь, вы разочаруетесь, узнав, что ничего подобного у меня не было, и нет, - дружелюбно улыбнулся старик.
- Нет? - переспросил я.
У меня всегда была привычка переспрашивать, когда мне что-либо было не ясно или непо-нятно.
- Ни единой бумаги, - развел руками старик.
- Но с чем же тогда работает ваш главный бухгалтер?
- Ни с чем, потому что у меня его нет, - все также дружелюбно улыбаясь, вымолвил миллио-нер.
Я перестал замечать, льющийся с неба дождь.
- Но даже, если торговать людьми или оружием, то главный бухгалтер все равно потребует-ся! - вспылил я. - А главному бухгалтеру потребуются бумаги! Это даже глупо объяснять! Кста-ти, чем вы торгуете: нефтью, алмазами, урановой рудой? Что приносит вам прибыль?
- Духовность, - спокойным тоном произнес старик.
- Духовность?! - удивленно переспросил я. - Но разве духовность способна приносить при-быль?
Старик утвердительно кивнул.
И тут меня, вроде бы, осенило.
- Все понятно! - воскликнул я. - Вы - священник!
Старик отрицательно покачал головой.
- Тогда мне пора, - вставая со скамьи, произнес я. - Разгадывать чужие шарады - не мое ре-месло. Тем более в плохую погоду.
Однако нечто таинственное продолжало удерживать меня возле безумного старика. Я понимал, что его секрет, так и не разгаданный мною, будет преследовать меня всю жизнь.
- Никакого секрета здесь нет, - словно бы угадав мои мысли, промолвил миллионер. - Но, чтобы это понять, нам придется вернуться к вашему первому вопросу. К тому, с которого на-чался наш разговор. Вы спросила меня: почему я весел?
- Да, - вновь присев на скамью, сказал я.
- Хорошо, что вы помните, - похвалил меня старик. - Но, чтобы ответить на ваш вопрос нам придется вспомнить библейскую притчу о нищем Лазаре.
- Напомните, - попросил я.
- Итак, - начал свой рассказ старик, - некоторый человек был богат и одевался в дорогие оде-жды. Каждый день он устраивал пышные застолья. И был нищий по имени Лазарь, который, будучи очень болен, лежал у ворот этого богача.
- А чем болел этот Лазарь? - сам не зная зачем, спросил я.
- Тяжелое кожное заболевание, - пояснил старик. - Все тело Лазаря покрылось незаживаю-щими гноящимися язвами. Друзья отвернулись от больного, и только бездомные собаки наве-щали Лазаря и лизали его струпья. Эта собачья терапия, надо полагать, облегчала страдания Лазаря, так как снимала зуд и дезинфицировала раны. Слюна голодных собак бактерицидна. А бездомные собаки всегда голодны. Лазарь тоже голодал и питался объедками со стола богача. Но он во всем полагался на Бога и поэтому не позволял отчаянию овладеть собой. Но главная его заслуга состояла в том, что он не завидовал богатым.
- Откуда вам это известно? - спросил я.
- Очевидно, - как бы пропуская мой вопрос мимо своих ушей, продолжал старик, - что муки, причиняемые Лазарю его болезнью, помноженные на приступы зависти, сделали бы его жизнь невыносимой. Это выше человеческих сил. Поэтому он уполз бы от дома богача.
- Не думаю, - возразил я. - Куда ему было ползти, если у него не было ни семьи, ни друзей?
- Да к тем же разбойникам, - ответил старик. - Ведь многие разбойники любят богатство, но ненавидят богатых. И они не оставили бы Лазаря без куска хлеба. И даже могли назначить его председателем какого-нибудь комитета. Например, комитета бедноты. Но самое главное, если бы Лазарь завидовал богатым, то он никогда не попал бы в рай. Промучившись всю жизнь на земле, он в итоге оказался бы там, где оказался богач - в аду.
- Богач попал в ад, - с грустью заметил я. - Значит, библейские авторы тоже не любили бога-тых.
- Любили, - не согласившись со мной, произнес старик. - Но так и не смогли ничему их нау-чить. Как, впрочем, и бедных, которые продолжают завидовать богатым. Наверное, правы те, кто говорят, что всему виной наша грешная плоть, которая требует вкусной еды, красивых одежд и чувственных удовольствий.
- А, по-моему, все это бред, - возразил я. - Насколько я знаю, первый грешник вообще не имел плоти.
– Интересная мысль, - заметил старик, - Но, если вы о сатане, то грех ангела нас с вами никак не извиняет.
- Это почему же?
- Потому что с нас, как с людей, спросу больше.
- Неужели?
- Да, уж, поверьте, - сцепив пальцы рук и низко опустив голову, продолжал старик. - Ангелы совершенны, но их совершенство является в некотором роде застывшим. Кроме того, ангелы лишены дара покаяния. Согрешив раз, они лишаются благодати навсегда. Мы же с вами можем терять благодать и вновь обретать ее после искреннего покаяния. Ангелы суть чины служебные, они призваны славить Бога и стараться спасти нас, а человек был сотворен по образу и подобию Творца. И путь человека к обожению бесконечен.
- Все это сложно для моего понимания, - стараясь побыстрее выбросить из своей головы слова старика, сказал я. - Но меня интересует вот что: вы сказали, что вы богаты, значит, вам тоже завидуют?
Своим вопросом я как бы хотел уравнять нас в правах. Ведь и у меня при моем, как я считал, скромном достатке, была уйма завистников.
- Конечно, завидуют, - всплеснул руками старик. - Да еще как! Ведь мое богатство нетленно и его нельзя ни конфисковать, ни украсть. По мирским оценкам я нищий, но мое духовное бо-гатство с утра и до вечера дает мне силы быть счастливым.
- Одну минуту, - перебил я его. - Насколько я понимаю, вы, прежде всего, ищите небесного царства. Я так сказал?..
- Да, - кивнул он.
- Но тогда все остальное должно вам само собой приложиться. Так?..
Он вновь кивнул.
- Но, где в таком случае ваше приложение? Вы бедны и вынуждены просить милостыню, которую, как я успел заметить, вам никто не подает.
- Не это главное, - перебил меня старик.
- А, что тогда главное?
- Главное в том, каким я становлюсь, претерпевая нищету и унижение. Вот вы, я уверен, се-годня стали намного богаче, чем были десять лет назад. Но стали ли вы лучше? Я имею в виду как человек. Вспомните себя прежнего. Вспомнили? Вот… значит, недаром говорят: пусти ду-шу в ад - и будешь богат.
- Всего хорошего, - прощаясь с нищим стариком, произнес я и встал со скамьи.
Внутри у меня все клокотало от нестерпимого гнева. Мало того, что я потерял кучу времени, болтая с этим полоумным старикашкой, так еще не хватало, чтобы всякий нищий прощелыга начал учить меня уму разуму.
Весь путь от скамьи до машины я беспрестанно чертыхался. По дороге домой я создал три аварийные ситуации, дав дорожным инспекторам повод думать, что водитель пьян.
Едва я переступил порог дома, как моя жена начала свой нескончаемый монолог.
- Да заткнешься ты когда-нибудь! - закричал я на нее. - Грех ты ходячий!
Так груб со своей женой я бывал редко. Бросив мне в ответ что-то обидное, она заперлась в своей комнате. Я же, не разувшись, проследовал в свою.
Прошел месяц. Мой разговор с нищим стариком никак не шел у меня из головы. Более того, целую неделю я боролся с искушением проехать мимо магазина, возле которого он просил ми-лостыню. И, наконец, не выдержал.
С неба падал мокрый снег. Мой старик все так же стоял у крыльца. Мне показалось, что за этот месяц он сильно постарел.
- Может быть, болеет, - подумал я.
Выйдя из машины, я стал искать глазами какого-нибудь подростка. Заприметив одного, я поманил его пальцем.
- Сейчас подойдешь вон к тому старику и отдашь ему эти деньги, - сказал я, передавая под-ростку сто долларовую купюру. - И смотри, чтобы без глупостей. Я на машине. Вздумаешь убе-жать, догоню. Мало не покажется.
- Не волнуйтесь, дяденька, - глядя на меня снизу вверх, произнес подросток. - Я передам.
Взяв из рук подростка деньги, мой старик сильно обрадовался. И, спустя пару секунд нашел меня глазами. В них я без труда смог прочесть: «Не это главное».
Весь вечер я думал о нищем старике: кто он?.. откуда?.. где его семья и где он проводит ночи? Обо всем этом я смог бы без труда узнать от него самого. Но я прекрасно сознавал, что никогда не обращусь к нему с этими вопросами. Так, наверное, бегут от любви, которая, случись ей вспыхнуть, может увести человека в неведомые дали. И он, заблудившись, потеряет привычные опоры, самой надежной из которых были и остаются деньги. Так мне, по крайней мере, казалось.

Феликс ПОЛЬСКИЙ

Оставить комментарий

Популярные посты:

constantinus

Когда нужно заменить электрический щиток?

andrei_bt

14 апреля 1966 г. На вооружение принята БМП-1

congregatio

Бедная Маша

gun001

Алексей Новиков-Прибой. День рождения.

rurik_l

Неонацисты Киева готовят подрыв Днепрогэс в Запорожской области

a_simakoff

Про бокс

iglokott

Лицо моей ноги

sir-serge

Ох уж эта ваша реклама!

tatiaz

Достали из подвала

• Архив