О противоречиях и развитии. Часть третья.

anlazz — 11.03.2017 Итак, как было сказано в прошлой части, СССР выступил обществом, в котором впервые в истории произошел переход от хаотической политики (и экономики) к упорядоченному и планируемому социальному устройству. А значит - позволяющему предугадывать возникающие проблемы, и решать их до того, как последние станут критически важными. Именно отсюда происходит аномальная степень эффективности, свойственная Советскому проекту с самого начала.

И это несмотря на то, что главная особенность советской системы – а именно, ограничение частной собственности – в течение длительного времени была довольно слабой. К примеру, вплоть до середины XX века подавляющая часть советского населения –около 80% - существовала в условиях мелкотоварного производства. То есть, однозначно собственнического, да и еще и архаичного мира. Даже при «военном коммунизме» «бессобственническая система» охватывала незначительное число граждан - в основном промышленных рабочих и т.н. «совслужащих». Но и это оказалось недолгим – в последующий за военным коммунистом период НЭПа произошел кажущийся возврат к собственнической экономике: в почти капиталистическую систему взаимодействия оказалась включена не только большая часть горожан, но и многие крупные предприятия. (Через механизмы т.н. «концессий».)

Однако, удивительным образом при всем этом экономика страны не только не рухнула, но начала активно развиваться. «Псевдокапитализм» НЭПа оказался не совсем капитализмом, а точнее, совсем не капитализмом. Советское руководство в этом случае продемонстрировало прекрасное владение теорией. Что выразилось в том, что, несмотря на все «псевдокапиталистические» образования в «нэповское время, главное условие бессобственнического общества в тем соблюдалось строго. А именно – не допускалось образование «концентрированных центров силы». Т.е., классических капиталов. Казалось, все было как в «нормальном» капитализме – и частные инвестиции, и ориентация на прибыль, и даже изъятие прибавочной стоимости у рабочих. Но вот свободное перемещение капиталов, свободная их конкуренция не допускалась – что позволяло «вырвать зубы у гадины», и даже, частично, использовать ее в своих целях.

И конечно, следует понимать, что у данной системы были и свои очевидные недостатки – например, использование «нэповской модели» в крупных проектах было невозможным. Так как «могущество» подобного проекта оказалось в подобном случае настолько велико, что он неизбежно стал бы «центром силы». Несмотря на все ограничения – поскольку при определенном уровне любое ограничение легко обходится. А значит, данные процесс неизбежно привел бы к возвращению конкуренции и т.д. и т.п. Поэтому при переходе к массированной индустриализации был использован совершенно иной механизм, который впоследствии получил название «плановой экономики». А возможности рыночной, точнее, «псевдорыночной» конкуренции оказались сведены до уровня мелкого бизнеса - который прекрасно существовал вплоть до 1950 годов. Последнее дало возможность реализации крупных проектов без опасения, что они будут «растащены» на отдельные, «личные проектики». (Как это довольно часто происходило при НЭПе. Можно вспомнить, например, «похождения» того же Корейко из «Золотого теленка» - не забывая о том, что Ильф и Петров, как корреспонденты, были прекрасно знакомы с подобным явлением.) Поэтому нет ничего удивительного, что впоследствии именно плановые «пятилетки» были признаны важнейшими советскими инновациями – и переняты многими капиталистическими странами. (Правда, с определенными ограничениями.)


Впрочем, говорить о важности первых пятилеток, об их победах и недостатках – а равно, как и вообще, о советской экономике – надо отдельно. Поскольку тема это сложная и неоднозначная. Тут же стоит указать лишь самое главное – то, ради чего вообще поднимается данный вопрос. А именно – то, что при отсутствии частного (то есть, произвольного) присвоения прибавочного продукта, даже такая «слабая» система в оказалась крайне эффективной. Поскольку, вместо того, чтобы тратить все силы на борьбу с конкурентами в «ближней области», советская промышленность могла ориентироваться на стратегические цели. Это на порядки упрощало «функцию управления», позволяя не отвлекать силы и средства на бессмысленные – в системном плане – действия по блокированию «междуусобной борьбы. Если брать уже не раз использующуюся аналогию данному процессу, то можно сказать, что вместо прихотливого и запутанного «естественного русла» ручья, текущего с горы, был проложен прямой путь. И в первом, и во втором случае вода все равно окажется внизу – как этого требует закон всемирного тяготения. Но, с точки зрения гидротехники, последней вариант будет, конечно, выгоднее – поскольку энергия в данном случае не будет растрачена даром. (А вот поэтам нравится «естественный вариант» - и не только с варианте с ручьем…)

В результате чего появилась возможность превращение экономики из хаотического процесса, ориентированного на необходимость постоянного «ответа на вызов» конкурентов, в процесс, занимающийся достижением системных целей. А поскольку известно, что политика есть концентрированное выражение экономики, данное изменение кардинально отразилось и на политической сфере. Последнее может показаться странным – действительно, где все эти заводы, фабрики и т.д. – и где политическая борьба. Тем более, что, как известно, в СССР последняя не только не прекращалась – но и имела очень жесткие, а порой и жестокие формы. И, тем не менее, реальная политика страны при этом оказывалась очень и очень предсказуемой и рациональной. Подобное утверждение может показаться парадоксальным, но на самом деле, никакого противоречия тут нет. Просто активная борьба отдельных лиц за власть на самом деле не равнозначна политике в целом. Точнее, мы можем – с известной долей допущения – применять подобный эквивалент в классовом обществе, поскольку там политический лидер в реальности является представителем определенного «центра могущества». (Земельного в феодальном обществе и «финансово-промышленного» при капитализме.)

Иного при данном типе обществ быть просто не может – поскольку любой политик, не имеющий указанного «могущества» за спиной, очень быстро вылетит из данной сферы. А точнее, не сможет даже туда войти, поскольку получение хоть какого-то пропагандистского обеспечения своей борьбы окажется в этом случае под огромным вопросом. (Разумеется, можно банально перейти на содержание какой-то внешней силы, но тогда именно она будет субъектом, а политик – ее «говорящей головой».) В СССР же, как уже не раз говорилось, «центры силы» отсутствовали – и в итоге, тот или иной «деятель» оставался один на один со своими соперниками. Такими же «голыми», как и он. Нет, конечно, можно еще использовать место в номенклатурной иерархии, как конкурентное преимущество – но оно, как можно увидеть, помогает слабо. Ибо даже наркомы вылетали из своих кресел «на раз», поскольку «место» - это всего лишь функция, и за пределами должностных полномочий практически не работает. В итоге, вся политика начинает сводиться к своеобразной «борьбе лиц» - вместо традиционной «борьбы могуществ». Поэтому личная судьба разного рода «лидеров» и их окружения могла быть крайне прихотливой – но изменить что-либо в общей программе она на могла. (И даже сворачивание большей части «сталинских» программ произошло скорее по «системным» показаниям, нежели из-за личной инициативы «Хруща».)


В общем, на примере СССР можно было наблюдать практическое «снятие» политики, как таковой, постепенное ее превращение в чистое управление страной. (В отличие от привычного для классового общества процесса борьбы за укрепление победивших «центров могущества».) Результатом этого изменения и стал процесс перехода от «ситуационного» решения проблем по мере их появления – как это было принято в течение тысяч лет господства классовых обществ – к «предрешению», устранению самих предпосылок данных проблем. Наиболее ярко данный процесс проявился в процессе индустриализации – когда, вместо «классического пути» (для слаборазвитой страны), с преимущественным развитием легкой промышленности, был выбран парадоксальный вариант. С опорой на строительство «основы» индустрии - т.е., тяжелой промышленности, энергетики, металлургии, инфраструктуры. А уж затем, на ее основании, выстраивания производства товаров народного потребления. Сложно перечислять, сколько раз данная схема была обругана современными экономистами, как «нежизнеспособная». Но достаточно сравнить этот вариант с достижениями современных экономистов, чтобы сделать соответствующие выводы. (Не в пользу современности, разумеется.)

Не менее эффективно выглядит советский вариант политической и экономической организации и в отношении подготовки ко Второй Мировой войне. Особенно по сравнению с аналогичными действиями со стороны т.н. «развитых стран». Помните знаменитое высказывание советского лидера: «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут»? Так вот, в нем очень хорошо видно, чем, по своей сути, отличалась советская политика от политики несоветской. А именно – тем, что разного рода отрасли рассматривались, как элементы одной общей цели. Не как способ обогащения тех или иных «центров могущества» - пускай даже и всех сразу – а как способ выживания для всей системы целиком. Впрочем, если рассматривать данную ситуацию глубже, то можно увидеть, что на самом деле, задача выживания и победы в войне в реальности выступила все лишь «подзадачей» общего ее развития. В отличие от классовых обществ, для которых война является, по сути, квинтэссенцией всей сути существования, для СССР это была лишь одна из проблем . К которой никто специально не стремится, но никто и не пытается «загнать вглубь», как это происходило и происходит во всем мире с древности и по сей день. Нет, в Советском Союзе рассуждали совершенно по иному – если проблема есть, то ее следует решать. А после решения – приступать к разрешению следующих задач, в том числе и тех, что возникли из-за решения предыдущих.

В общем, именно подобное диалектическое восприятие мира и позволило стране не только выжить, не только занять ведущее место в мировой политике, но и определить основные тренды развития цивилизации на несколько десятилетий. Более того, эти самые тренды лишь сейчас прекращают действовать, сменяясь на более приемлемые капиталистическому обществу. Но, к сожалению, «до конца» выдержать подобное состояние Советский Союз не смог. Слишком велика были новация, слишком сильно расходилась она с тем, что выступало нормой тысячелетия человеческой истории. Поэтому не стоит удивляться тому, что, рано или поздно, но настал момент, когда этот прекрасно работающий, но абсолютно непривычный метод был отброшен.

Результат этого действа сейчас более, чем очевиден – однако разбирать его надо в отдельной теме…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив