О «предсмертном» существовании капитализма

anlazz — 08.04.2019 Итак, рассмотренная в соответствующем посте  идея «тотального контроля» - которая традиционно атрибутируется, как основная черта фашистских обществ, в реальности выступает закономерным порождением «вырождающегося капитализма». Т.е., капитализма, который достиг вершины своего развития – в том смысле, что создал наиболее эффективную систему преобразования мира – однако дальше «двигаться» уже не может. Поскольку «дальше» последствия этого самого преобразования в виде повышения энтропии будут более значимыми, нежели указанное преобразование.

Скажем, наиболее характерный пример подобного состояния – Мировая война, напрямую вытекающая из … высокого уровня производительности труда. В том смысле, что благодаря указанному фактору все имеющиеся рынки очень быстро заполняются товарами – и дальнейший рост их производства для каждого из производителей становится возможным только при прямом уничтожении конкурентов. Разумеется, понятно, что капиталу не проблемно платить убийством миллионов человек и разрушением всей жизни за возможность дальнейшего своего роста.

Однако, во-первых, сам факт вооружения множества людей, интересы которых попираются совсем уж очевидно – в том смысле, что вероятность их физической смерти в ближайшее время оказывается далеко не нулевым – в значительной мере повышает требование к поиску «общественного консенсуса». (Иначе говоря, миллионы солдат отнюдь не жаждут «умирать во имя» - особенно, если война растягивается на долгие годы. И вполне могут загореться идеей «превратить войну империалистическую в войну гражданскую». Причем, никакая пропаганда тут не поможет.) А, во-вторых, само включение государства в подобное «действо» оказывается довольно рискованным делом – по той простой причине, что практически невозможно угадать, чем это закончится. (Скажем, Второй Рейх вступил в Мировую войну в полной уверенности в своей победе – причем, уверенности, основанной на объективных показателях. Ну, а закончилось это известно как.)

Ну, и самое главное: при определенном уровне развития «средств убийства людей» - т.е., вооружений – Мировая война вполне может оказаться неработающим способом захвата рынков. По той простой причине, что она эти рынки буквальным образом уничтожает. Причем, это стало возможным еще до изобретения ядерного оружия – скажем, путем массированных химических или бактериологических атак гражданского населения. В результате чего, в той же Второй Мировой существовало неявное согласие по поводу неприменения указанных вооружений по «гражданским целям». (Неэффективность химического оружия против вражеских армий стала очевидной еще в Первую Мировую.)

Собственно, именно поэтому период после завершения Второй Мировой войны стал временем… активной «борьбы за мир». Выразившейся в создании «системы мировой безопасности» в виде пресловутой Лиги Наций, а так же в целом «ворохе» ограничения вооружений. Правда, в реальности вся эта борьба под эгидой «never again» завершилась сами понимаете как. (Несмотря на то, что мало кто на Земном шаре в 1920-1930 годах горел желанием взять винтовку в руки.) Поскольку, помимо уже помянутой Мировой войны у капиталистического мира была только одна альтернатива. А именно – так же уже не раз помянутая остановка роста капитала, иначе говоря, рецессия. Причем, не просто в отдельных отраслях – как это было ранее, в случае «классических» кризисов перепроизводства. (Во время которых, разумеется, происходили многие крайне неприятные процессы – начиная с падения уровня жизни рабочих и заканчивая разрушением целых отраслей – однако при этом угрозы самому существованию капиталистических социумов не было.) А практически во всей экономической системе.

Причем, у данного кризиса было очень серьезное отличие от кризисов предыдущих, состоящее в том, что последние, в целом, рано или поздно, но заканчивались. В том смысле, что разорение большей части фирм ослабляло конкурентную борьбу, создавая возможность для нового роста. Причем, не просто роста – а роста инновационного, связанного с возможностью внедрения новейших технологий. (Иначе говоря, помимо всего прочего, кризисы играли и «антимонопольную» роль.) Поэтому –если исключить уже помянутые страдания рабочих, а они – то особых проблем в периодических кризисах не видели. В том смысле, что было неприятно – но терпимо. (А что народ с голоду мрет – так и Бог с ним!)

Однако уже к 1910 годам положение стало меняться. В том смысле, что прежний, «интегральный» (т.е., учитывающий и кризисы, и взлеты) рост производства стал ощутимо падать. (Особенно для стран «старого капитализма».) Что, собственно, и привело к войне. Однако и послевоенное время – если исключить очевидный «восстановительный период» - не стало исключением из указанной закономерности. Разумеется, для отдельных стран –прежде всего, для США – этот период мог рассматриваться, как довольно успешный: скажем, ВВП за 1922-1929 год для указанной страны вырос на 40%. Однако, во-первых, Соединенные Штаты тогда находились в практически идеальном положении. (Страна практически не пострадала в войне, но при этом получила немалые прибыли за счет военных поставок и кредитования воюющих держав.) А, во-вторых, указанный рост происходил, в основном, за счет «новых отраслей» - энергетики, химической и автомобильной промышленности. «Старые» же отрасли – та самая экономика «угля и стали» особого рывка не испытывала, скорее, тихо «загнивала».

Ну, и разумеется, не стоит забывать, что в основании «американского чуда» лежали жесткие протекционистские тарифы, введенные после войны, а так же – развитие потребительского и непотребительского кредитования. (Еще раз: американские банки нехило заработали на Первой Мировой войне, поэтому они имели избыточные деньги.)

В результате чего указанный рост оказался крайне кратковременным – уже в 1929 году начался экономический кризис, вошедший в историю под наименованием «Великой Депрессии». Этот кризис – как уже говорилось охватил практически все отрасли производства: и «старую экономику» (пресловутый «сталь и уголь»), и «новую экономику» («электричество, нефть и автомобили»), и даже сельское хозяйство. (Традиционно считающееся крайне стабильной областью.)

Итогом всего этого стало, во-первых, небывалое до того вмешательство государства в экономическую деятельность. То есть – попытка ограничения конкуренции и экономической свободы и для граждан (например, конфискация золота, введение общественных работ для безработных), и для бизнеса. Одновременно с этим была развернута широкая система государственного вложения денег – то же строительство автодорог, стимулирование строительства жилья под государственные гарантии и т.д. Кроме того, была довольно существенно повышена защищенность рабочих путем установления минимальных зарплат, ограничения увольнения, улучшение положения профсоюзов. (Собственно, введены те меры, которые в Европе ассоциировались с социал-демократической политикой.) На какое-то время это действительно позволило получить некий рост – хотя и не сравнимый с тем, что было до Депрессии.

Однако уже в 1937-38 году наметились признаки новой рецессии –т.е., все положительные преимущества, к которым привели примененные меры, быстро исчерпались. Что могло значить только одно: попытки разрешить наступивший кризис «консервативным путем» - т.е., без радикальной смены общественного устройства – оказались неработоспособными. Причем еще раз: это происходило в самой богатой и самой развитой стране мира. (Что же говорить про остальных.) Поэтому неудивительно, что «маятник» качнулся в противоположную сторону… И хотя понятно, что «конспирологическая» версия о том, что Вторую Мировую войну «создали» американцы для того, чтобы как раз «выскочить из кризиса», не выдерживает критики, но отрицать тот факт, что основной причиной ее начала послужила невозможность роста капитала, невозможно. (То есть: и Первая, и Вторая Мировые войны были следствием одних и тех же причин.)

То есть, Сцилла и Харибда – в смысле, Война или Депрессия. Иного пути у капиталистического общества нет! (И никакой «Новый курс» его дать не может!) Точнее сказать, путь есть – но только при условии, что будет наличествовать некая внешняя сила, способная на «некапиталистическое» поведение. В качестве которой, разумеется, выступил СССР – который и стал «стержнем» послевоенного развития. (Имеется в виду, развития после Второй Мировой войны.) Что позволило миру не только выбраться их господствовавшего несколько десятилетий Суперкризиса, но и перейти в период, который можно назвать «Золотыми десятилетиями». (1950-1970 годы.)

Впрочем, указанный момент – ту самую «советизацию мира» - мы рассматривали настолько часто, что еще раз возвращаться к нему нет смысла. Можно только сказать, что указанное положение – т.е., невозможность самостоятельного существования капиталистического мира – может быть условно охарактеризованно, как «предсмертное». В том смысле, что подобное общество похоже на живой организм, находящийся в смертельно больном состоянии: какое-то время он еще может «трепыхаться», но без лечения умрет обязательно. Хотя нет: можно его еще попробовать «накачать наркотиками», и превратить в общество-зомби – в тот самый фашизм. Но ничего хорошего их этого не получится: да, подобное «зомбиобщество» может натворить дел: убить миллионы и десятки миллионов людей, разрушить все, до чего возможно дотянуться. Но продолжить общественное развитие, разумеется, ему не под силу. (Впрочем, что там развитие: даже относительно длительное существование тут является проблемным.)

Тем не менее, даже подобное существование – т.е. жизнь упыря-убийцы – может показаться более привлекательным, нежели альтернативное болтание из кризиса в кризис. (Т.е., возможность получить пуля в войне может показаться более привлекательным, нежели возможность сдохнуть с голоду.) Но, разумеется, к положительным альтернативам оно не имеет никакого отношения.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив