О книге Петра Балаева «Миф о Большом терроре. Наглая антисталинская

new_rabochy — 22.11.2021

Вторая глава посвящена «Независимым» экспертам. И пресловутым «священным и неприкосновенным» архивам.

24 августа 1991 года указами Ельцина все партийные архивы и архивы КГБ передавались в ведение архивных органов РСФСР, этим архивы фактически были рассекречены, а Президиум Верховного Совета сформировал Комиссию по приему-передаче этих документов, куда вошли в числе прочих Мироненко — это пасынок Владимира Жухрая, который в интервью журналистам хвалился, что его почерк и речь от сталинских никакой эксперт-криминалист не отличит, и члены общества Мемориал: Охотин, Петров и Рогинский. Эти же люди готовили для Конституционного суда и Экспертное заключение по делу КПСС – можно сказать Сагу о БТ.

Автор книги напоминает читателю, что это тот самый Петров, который в 1992 году обнаружил в архивах два «документа» о панфиловце Добробабине, один за подписью Прокурора СССР Сафонова, другой - Главного военного прокурора ВС СССР генерал-лейтенанта юстиции Афанасьева. Почему в кавычках? Потому что в них сообщается, что Добробабин «арестован за измену» и «прокуратурой привлечен к уголовной ответственности», и это тот самый Мироненко, который не так давно повторно представил эти «документы» публике после выхода фильма «28 панфиловцев». Читателям, не знакомым с юриспруденцией, автор поясняет, что арест – это мера пресечения, а не наказание за измену, и прокуратура не привлекает к уголовной ответственности, это делает суд. Вот такие «подлинные» документы водятся в «священных и неприкосновенных» архивах. Это тот самый Петров, который в интервью «Эхо Москвы», рассказывая о Сталине, как об организаторе террора, сказал: «Ведь в годы войны то же самое делалось по отношению к немецким оккупационным войскам, выкрадывались генералы, но их не в плен брали, вывозили в лес и убили. Генерал Ильген, группа Кузнецова. Или подсыпалась отрава в котлы немецких полевых кухонь. На самом деле недостойные методы борьбы. Терроризм – оружие слабых. Но такова история, мы это понимаем. Но оправдывать сегодня такие методы, по-моему, это аморально». Что это, как не реабилитация нацизма, задается вопросом автор книги, и почему, сказавший это до сих пор ходит на свободе? Тот же Мироненко, как будто с сожалением говорит, что такая развитая страна, как Германия была побеждена «империей, значительная часть экономики которой создавалась рабами». Какие цели они себе ставят такими заявлениями?

А другие эксперты и привлеченные ими помошники? Рогинский – закончил историко-филологический факультет Тартуского университета. Охотин – по специальности – филолог, выпускник того же университета. Петров вообще по образованию химик-технолог. «В работе принимали участие А. Ю. Даниэль и Д. И. Зубарев; за ценные замечания благодарим С. Г. Филиппова и Г. М. Фрейдина». Фрейдин – доктор славянской филологии Калифорнийского университета в Беркли, профессор Стенфордского университета. Пишет по-русски и по-английски. Филлипов – автор справочника «Территориальные руководители ВКП(б) в 1934-1939 гг. У автора справедливо возникает вопрос, что делали эти эксперты и их помощники, какую работу они могли делать в архивах? На кого работали и продолжают работать все эти «независимые эксперты», если тот же Мироненко открыто заявил в интервью «Вестнику-онлайн» в 2004 году о сотрудничестве с Гуверовским институтом и Робертом Конквестом. 

Но и таких «независимых экспертов нам мало! Например какую цель преследовала Главная Военная Прокуратура, возбудив уголовное дело по факту расстрела в Катыни поляков в 1990 году по Уголовному кодексу 1926 года? Автор напоминает, что точку в вопросе о Катыни поставил еще Нюрнбергский трибунал, предъявив подсудимым обвинение в расстреле поляков, и приговор которого является окончательным и не подлежащим пересмотру, Как сказал Булгаков словами Швондера: это какой-то позор!

Петр Балаев обосновано делает вывод, что нынешняя власть держится на антикоммунизме, но тот же антикоммунизм – это петля, ловушка – признавая преступной коммунистическую власть, нынешний режим попадает под пересмотр «партнерами по внешнеполитическому процессу» итогов 2 мировой войны, «пересмотр всех международных договоренностей вплоть до отмены решения о включении СССР в Совет Безопасности ООН».

Третья глава книги раскрывает роль Земскова в «установлении масштабов политических репрессий». Сам Земсков в статье «О масштабах политических репрессий в СССР», http://actualhistory.ru/2008060101 отмечает, что «число осуждённых за контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления (4 060 306 за 1921—1953 гг.) впервые было обнародовано в 1990 году в одной из статей члена Политбюро ЦК КПСС А.Н.Яковлева в газете «Известия». Если цифры названы еще Комиссией Яковлева, то зачем тогда Земсков? Да потому что даже Зюганов «еще в 1991 году набросился на своего бывшего шефа по работе в аппарате ЦК КПСС (т.е. Яковлева) с гневным письмом «Архитектор у развалин», напечатанным в «Советской России»: «Правомерно отказать Вам в доверии, как политическом, так и гражданском. Этот вопрос возникал уже на XXVIII съезде КПСС, остро ставился на последних партийных пленумах. Лично я такого доверия к Вам давно не испытываю. Не скрывал и не скрываю этого. Мое отношение основано не на эмоциях, не на сегодняшней безысходности, а на Вашей практической деятельности, в том числе и той, которая скрыта от широкого общественного мнения». А тут выходит «независимый» (опять!) и вдобавок либеральный историк и подтверждает цифры Комиссии Яковлева и все историки и публицисты, даже называющие себя коммунистами, как по команде «забывают» источник цифр! Но вывод то, сделанный Комиссией Яковлева о том, что «чудовищный размах массовые репрессии приняли во второй половине 30-х годов. Они захватили партийный, советский, хозяйственный актив, широкие слои рабочих, крестьян, интеллигенции», никуда не делся, а цифры продолжают «подтверждать» преступность режима сталинского СССР. Вот такие нехитрые манипуляции и раскрывает Петр Балаев.

Четвертая глава раскрывает еще один удивительный факт - оказывается и причин то БТ до сих пор не найдено! И кроме установки, данной еще «Хрущевым, что причин не было никаких, кроме маниакальной подозрительности и кровожадности владельца «культа личности», придумавшего в маниакальном припадке, что чем ближе государство к коммунизму, тем сильнее классовая борьба и больше врагов народа», по большому счету-то и нет, причем были «расстреляны люди по обвинениям в антисоветских заговорах, которые сами же «культ личности» создавали»!

Пытались назвать началом БТ речь Сталина на февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) 1937 года. Автор приводит обширные выдержки из той речи Сталина и дает нам потрет совершенно другого человека, человека с «совершенно чудовищной … деликатностью по отношению к людям самых незначительных званий и должностей» и терпеливостью. Прочтите сами эту речь Сталина и попробуйте найти хоть какие-то намеки на призыв к террору, начатому «найденным» в архивах письмом Сталина от 03.07.1937г. секретарям Обкомов, Крайкомов и ЦК Нацкомпартий! Кстати о письме, Сталина и Секретариат ЦК можно обвинить и в малограмотности: «Замечено, что большая часть бывших кулаков и уголовников, высланных одно время из разных областей в северные и сибирские районы, а потом по истечении срока высылки, вернувшихся в свои области, — являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений, как в колхозах и совхозах, так и на транспорте и в некоторых отраслях промышленности…» Попробуйте сами сосчитать количество ошибок в этом письме. 

Еще одну причину «находит» Егор Яковлев - довольно известная медийная личность, которого публика считает историком левой ориентации, мол, «благодаря нечеткой формулировке в Конституции СССР 1936 года, гарантировавшей всем гражданам свободу передвижения и выбора места жительства, из ссылок, спецпоселений, стали массово возвращаться кулаки. Более того, им на местах даже стали возвращать конфискованное имущество». Так и рисуется сказочная картина, где заключенные ИТЛ, после принятия Конституции, выломали ворота лагерей и разбежались по стране, воспользовавшись конституционными гарантиями! Туда же, в сказочную страну можно отправить и г-жу Прудникову, у которой с одной стороны, взбесившиеся от запаха крови чекисты, фабрикуют липовые дела, с другой – антисоветские настроения населения, вызванные перегибами во время индустриализации и коллективизации. 

Петр Балаев совершенно правильно заявляет, что «сам Сталин антикоммунистам не очень страшен, страшны идеи большевизма, которые он отстаивал», поэтому постоянно и возникают теории о Сталине-антимарксисте, патриоте-государственнике, и даже Сталине-демократе, мечтающего об альтернативных выборах в Советы. Балаев как метлой прошелся по всем этим альтернативно-одаренным Пыжиковым, Колпакиди, Спициным, Жуковым, Мухиным, Юлиным, Мейснерам!

Четвертая глава посвящена пресловутому «Оперативному приказу №00447», https://karagodin.org/?p=676, с которого якобы и начался БТ. Для начала автор показывает, как на основании мемуаров и каких-то совершенно сомнительных бумажек «историки» делают свои «научные» выводы, а публицисты рисуют совершенно фантастические картины. Тут и пример с «арестом и расстрелом» кровавого Сталинского Наркома Ежова, обвиненного вдобавок в алкоголизме и мужеложестве, и пример с «осуждениием ОСО и ссылкой в Караганду» Полины Жемчужной – жены Молотова, и пример «понижения Ворошилова, в связи с неумением руководить войсками».

Теперь о приказе, глава очень объемная, упомяну только такие моменты:

Текст Приказа напечатан на машинке, хотя приказы, кроме «обнаруженных» в архивах, печатались в типографии, ведь их нужно было разослать не одному десятку получателей. Это первый экземпляр, т.е. это экземпляр для Ежова, который Нарком, но такое ощущение, что его нашли в сортире. 

Автор указывает на целую россыпь терминов и оборотов присущих американской юриспруденции и английскому языку в тексте и приказа и предшествующем ему уже упомянутом письма Сталина. Это и само название Приказа - Оперативный приказ об операции - «the operational order», это и «арест оформляется ордером», тогда как в СССР было заключение под стражу на основании мотивированного постановления. А нехарактерные для русского языка использование временных форм глагола быть: «наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные менее активные, но все же враждебные элементы были бы переписаны и высланы» — это английские are и would be. А тире после запятой: «…вернувшихся в свои области, — являются главными зачинщикам…» Наверное не зря кое-кто сотрудничал с Р.Конквестом и Гуверовским институтом. Автор пишет: «Иногда даже приходит в голову мысль, что ты находишься внутри известного американского сериала «Х-файлы»: code names (кодовые имена) агентов Судоплатова, которые едут в Мексику убивать Троцкого, «Лаборатория-Х», в которой врач-токсиколог Майрановский варит в кастрюле hidden poison (яд скрытого действия), special folder (особая папка), обнаруженная в сейфе Горбачева с указанием Сталина уконтрапупить пленных поляков категории felony, operational order (оперативный приказ) Ежова №00447…»

Содержание Приказа тоже, как говорится, доставляет. В Приказе перечисляются контингенты, подлежащие репрессии: кулаки, социально опасные элементы, члены антисоветских партий в том числе бежавшие из лагерей, из мест заключения, изобличенные следственными материалами враждебные и активные участники ликвидируемых сейчас казачье-белогвардейских повстанческих организаций, фашистских, террористических и шпионско-диверсионных контрреволюционных формирований, и т.д. и т.п. «Что делало все это время ВЧК-ОГПУ-НКВД?» — спрашивает автор. 

«Тройки ведут протоколы своих заседаний, в которые и записывают вынесенные ими приговора в отношении каждого осужденного». Однако приговоры на каждого осужденного не оформлялись отдельным документом, а записывались в протокол сразу человек на двести!

Далее читаем, что «Протокол заседания тройки направляется начальнику оперативной группы для приведения приговоров в исполнение». И вдруг в следующем разделе Приказа: «Приговора приводятся в исполнение лицами по указаниям председателей троек» и основанием для приведения приговора являются «заверенная выписка из протокола заседания тройки… и специальное предписание за подписью председателя тройки». Человек, писавший Приказ забыл то, что написал сам же чуть выше. И эта галиматья готовилась Наркомом и подписана Сталиным?!

Согласно Приказу, операцию по репрессированию: «начать 5 августа 1937 года и закончить в четырехмесячный срок». Т.е. закончить 5 декабря 1937 года. А как же тогда пункт 6) Приказа НКВД СССР №00762 «О порядке осуществления постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г.» от 26 ноября 1938г.: «считать утратившими силу приказы, циркуляры и инструкции НКВД СССР: №00439 от 25 июля 1937 г.; №00447 от 30 июля 1937 г.; №00485 от 11 августа 1937 г.»?

Вишенка на торте – секретность Приказа, до 1992 года он был совершенно секретным, те есть и само существование троек, их состав, приговоры относились к государственной тайне. И тут всплывет указание Фриновского, тоже «найденное» в архивах, согласно которому приговоры объявлялись лицам, получившим по этому Приказу 10 лет лагерей. «Этим зэка предварительно допуск к гостайне оформляли???» - тут сарказм Петра Балаева не просто уместен, а необходим – «нам показывают «найденные» в архивах выписки из заседаний этих совершенно секретных «троек» с приговорами без всяких штампов с грифами «Совершенно секретно» на них»! Хотя кое-где эта секретность сработала – ни Солженицын, ни Шаламов про такое даже и не слышали. Правда в последних изданиях Архипелага эту неосведомленность неполживца подправили. Не слышал о Приказе и массовых репрессиях и перебежавший в 1938 году к японцам комиссар государственной безопасности 3-го ранга Люшков – председатель секретной «тройки», как следует из текста Приказа.

А теперь по составу троек. «Это и есть самое потрясающее в фальшивом приказе Ежова – составы троек… Исходя из состава «тройки НКВД», председательствующий – начальник УНКВД, утверждал решение, предлагаемое 1-м секретарем райкома и прокурором. Т.е., в этом органе начальник НКВД был над 1-м секретарем райкома ВКП (б)!» – восклицает автор – «Сталин, согласовав приказ №00447, поставил органы над партией! Сам Иосиф Виссарионович, случайно, не бегал по утрам на доклад к наркому НКВД Ежову с отчетом о мероприятиях, проводимых Политбюро в рамках борьбы с троцкистами?» 

Причем Петр Балаев нашел следы и настоящего приказа №00447. Сначала напомним, что в состав НКВД входила и УРКМ - Управление Рабоче-Крестьянской милиции. НКВД – это не только чекисты, т.е. УГБ – Управление государственной безопасности, но и милиционеры, а еще и пожарники, пограничники и т.д. При этом согласно Постановлению ЦИК СССР «Об образовании НКВД», говориться, что дела по УГБ НКВД передаются в Верховный суд СССР, дела же о таких преступлениях, как измена родине, шпионаж и подобные им, передаются в Военную коллегию Верховного суда СССР или в военные трибуналы. Все остальные дела подлежат рассмотрению в народных судах в общем порядке. Т.е., 58-я статья, которой занимались только органы госбезопасности, была выведена из подсудности всех судов, кроме Верховного суда, его Военной коллегии и военных трибуналов. Были в НКВД и пресловутые тройки, называвшиеся в народе «милицейскими тройками». Действовали они в рамках Особого совещания (помните?) и занимались мелкими преступлениями уголовных и деклассированных элементов, а также лицами, злостно нарушающих паспортный режим, и имели право применять в административном порядке, минуя суд, высылку, ссылку, заключение в ИТЛ на срок до 5 лет и высылку за пределы СССР.

Так вот, в сборнике «Через трупы врага, на благо народа. «Кулацкая операция» в Украинской ССР 1937-1941 гг. Довбня О.А., Макарова Л.С. (ред.). Роспэн. 2010 г.» опубликован Приказ Наркома НКВД от 08.05.1939 года за №00497, касающийся порядка рассмотрения жалоб осужденных ранее действовавшими тройками при НКВД, УНКВД и УРКМ. В этом Приказе в том числе прочего говориться следующее: «Усмотрев неправильность рассмотрения тройками следственных дел, не подпадавших под действие приказа НКВД СССР №00447 за 1937 г., по своему характеру подлежавших рассмотрению судов, решения троек по таким делам отменять, дела доследовать и направлять по подсудности». Автор пишет: «Мы не знаем текста этого приказа, по всей видимости и не узнаем никогда, вряд ли он сохранился после замены его фальшивкой, но теперь мы точно знаем, что он определял категорию следственных дел, которые могли рассматривать тройки НКВД, они же тройки УНКВД/НКВД и УРКМ, они же – «милицейские» тройки, как их называли в народе. И никаких расстрелов и 10 лет без права переписки там в помине не было».

Теперь – шестая глава. В ней на примере судьбы профессора Вангенгейма показан механизм фальсификации числа жертв БТ, как умерших в заключении осужденных превратили в расстрелянных пресловутыми «тройками».

Для примера в книге приведен Приказ №59190 Ежова начальнику УНКВД по Ленинградской области Л.М. Заковскому по репрессированию «в Соловецкой тюрьме бандитов и уголовные элементы, ведущих в тюрьме преступную работу». Автор недоумевает, где Ленинград, а где Соловки и какое отношение вообще имел начальник УНКВД к тюрьмам ГУГБ? И опять проклятая грамматика, ну не дружили с ней кровавые чекисты: «репрессированию подвергнуть также бандитов и уголовные элементы ведущих в тюрьме преступную работу», «Все перечисленные контингенты после рассмотрения их дел на Тройках при УНКВД подлежат расстрелу…». И сколько троек возглавлял Заковский? То, что агентурные дела названы материалами оперативного учета (поясню — этот термин введен в 60-х) — это, говорит автор — мелочи, вот то, что 1200 из 7 тысяч заключенных вели в тюрьме активную антисоветскую и другую преступную деятельность, причем администрация тюрьмы сама же документирует эту преступную деятельность заключенных — вот это точно нонсенс!

Я опускаю обстоятельства ареста, содержания в местах заключения Вангенгейма, его «невиновности», хотя они очень интересны, да еще и раскрыты с таким блеском и такой едкой сатирой! Но вот реабилитацию опустить нельзя — привожу текст из книги: «Военной Коллегией Верховного Суда СССР А.Вангенгейм 23 июня 1956 года был реабилитирован посмертно, эта коллегия отменила приговор Коллегии ОГПУ от 1934 года и жена профессора получила извещение, что ее муж, осужденный на 10 лет, умер в заключении в 1942 году. Военная Коллегия отменила только решение Коллегии ОГПУ и профессор оказался реабилитированным… Это значит, что никаких других приговоров никаких других судебных или несудебных органов в отношении Вангенгейма в 1956 году не существовало». Т.е. никакой речи о не отмененном приговоре тройки НКВД «десять лет без права переписки» быть не может. Как не может быть и письма вдовы Вангенгейма Наркому НКВД Берии от 7 мая 1939 года, в котором директор школы пишет свой адрес с ошибкой, а на письме отсутствуют входящий номер и хоть какая-то отметка о принятии НКВД его в работу. Не может быть и такого ответа НКВД: «На запрос Варвары Ивановны о судьбе мужа 28 июня 1939 г. ей ответили из Прокуратуры СССР: А.Ф.Вангенгейм жив, работает, в 1937 г. его дело было рассмотрено особой тройкой Ленинградской области и его снова осудили на 10 лет без учета прежнего срока, из Соловков перевели в дальние лагеря без права переписки». Да, Свидетельство из ЗАГСа о смерти Вангенгейма получено только в 1957 году, но это не значит, что семья не была извещена о его смерти до 1957 года, это значит только то, что в получении Свидетельства не было необходимости — умерший наследства не оставил, пенсия за осужденного не полагалась. А вот после реабилитации Свидетельство из ЗАГСа потребовалась для оформления пенсии.

Показательно еще то, что «жене врага народа, сталинский режим в виде особого исключения, кажется, позволил во время пребывания ее мужа на Соловках, не только закончить педагогический институт, но и во время учебы в институте уже работать директором московской школы». Т.е. никаких лагерей для жен врагов народа. И дочь успешно отучилась в МГУ.

Дальше Петр Балаев рассматривает эпопею с Приказами НКВД, различными Докладными записками и Указаниями о выдаче справок о нахождении арестованных и осужденных к ВМН и объявлении их умершими в местах заключения. Тут и: «дать указание начальникам ОГАСов в случае обращения к последним жен арестованных о разводе, учинять акты о разводе беспрепятственно, не требуя от заявителя никаких справок», то ли забывающее о мужьях, пожелавших развестись с осужденными женами, то ли исключающее даже мысль о преступлениях замужних женщин; и наделение наследственным имуществом родственников осужденных к лишению свободы с конфискацией имущества; и  совершенно секретное применение в СССР ВМН к «шпионам, диверсантам, террористам и вообще всем арестованным и осужденным по делам НКВД». В чем смысл тогда БОЛЬШОГО ТЕРРОРА, если от «терроризируемого» населения этот самый ТЕРРОР скрывают?

И опять в «документах» грамматические ошибки, как отмечает автор в «недавно обнародованной историками Исаевым и Дюковым фотокопии оригинала Пакта Молотова-Риббентропа, в котором «обои Стороны».

А тут еще выясняется, что «Председатель Комитета, заместители председателя в пределах своей компетенции издают приказы и инструкции на основании и во исполнение действующих законов, постановлений ЦК КПСС и Совета Министров СССР». Т.е. «указаний Председателей КГБ, как распорядительных документов, никогда не существовало, так же, как и «оперативных приказов» НКВД».

Автор показывает полную безграмотность людей, творивших Сагу о БТ, так в книге приводится первая страница Акта о привидение в исполнение осужденных к ВМН, в которой значится 40 человек, всего в Акте около сотни фамилий. Приговор приведен в исполнение начальником 1 спецотдела УНКВД. Но 1 спецотдел — это отдел оперативного учета, канцелярия! Звучит то конечно ого-го: первый, специальный. Вот и купились творцы. В книге приводится множество таких казусов, прочтите книгу - весь миф о БТ просто наполнен ими.

И вот мы дошли до последней главы. Помните, в Записке Комиссии Яковлева сообщалось, что Комиссия не смогла определить места захоронений и имена и число похороненных. А вот Записка В.А. Крючкова в ЦК КПСС об установлении мест массовых захоронений от 10.07.1990г.: «Комитетом госбезопасности СССР в ходе работы по реабилитации жертв репрессий выявлены и изучены архивные материалы 30-40-х и 50-х годов, десятки тысяч следственных дел, относящихся к тому периоду времени. Однако каких-либо сведений о местах массовых захоронений в них не обнаружено». В ответ на предположение, что документы о захоронениях преступная сталинская власть сожгла Автор задает вопрос: «а почему тогда преступная сталинская власть сохранила в архивах свои преступные приказы, распоряжения и приговоры? Можно было в архивы насовать документов о том, что тайно расстреляны и закопаны в районе Бутово сто тыщ человек, со схемами и картами, на которых места погребений обозначены. Только проблема в том, что на месте, которое на карте обозначено крестиком, нужно лопатой копать землю и в результате копания наткнуться на эти сто тыщ трупов, в черепах которых должны быть дырки от пуль». 

Много мест на территории бывшего СССР превращают в памятники БТ. Кроме Бутово, это и Сандармох под Медвежьегорском, окрестности которого были полем боя в 1941 году и ставшие сейчас местом «расстрела» Вангенгейма и «Соловецкого этапа». Это и Пшеничники, где в жертв террора превратили современников трипольцев. Это и район поселка Ново-Разводная, к «сожалению» затопленное Иркутским водохранилищем. «Творцы» даже не постеснялись переделать немецкое Курпате юден в Куропаты, а жертв немецких фашистов превратить в жертвы «сталинских репрессий». Но ни одном из мест не производилась эксгумация и перезахоронение с соблюдением всех процессуальных норм. Даже наоборот - то, что нужно было бы откапывать, закапывают еще больше! 

Петр Балаев справедливо пишет, что достаточно оказалось «бумажек из архивов, чтобы навесить на Сталина и коммунизм 656 тысяч жертв 37-38-го годов? Без трупов. Одними бумажками». Красной канвой через всю книгу идет мысль о том, что «признанием факта «Большого террора» последователи Хрущева обнулили коммунистическое движение в России», что «не может быть никакого коммунистического движения с признанием за советским коммунистическим режимом массовых бессудных расстрелов…», как и то, что никаким Советским, никаким Социалистическим не был СССР после смерти Сталина.

Кому можно рекомендовать эту книгу? Всем честным людям, которые искреннее хотят знать историю СССР. Продажной сволочи всех мастей - сволочи, называющей себя коммунистами, левыми - эта книга как нож по горлу – она ставит крест на их песне о Большом терроре.

Оставить комментарий

Популярные посты:

figunet

Каркасные бани: быстрое строительство и комфорт

anna_bpguide

Банк

matsam

Утреннее

imgsrc_ru

Фото от 9174337478: Карелия.

nathoncharova

Писсуар де Пари: удивительно продуманные для XIX века общественные туалеты

katia_lexx

Японская книга с иллюстрациями 1859 года

aniskin1968

Лапы - коротки! Низы таки хотят, но увы ... не могут.

ru_lenin

Ефимовский

von_hoffmann

«Тов. Микоян просит разрешить дополнительно расстрелять»

• Ранее
• Архив