о каламбурах и бэнксе

avva — 14.11.2010 В одной из глав фантастического романа Бэнкса Feersum Endjinn (русский перевод: "Безатказнае арудие"; как обычно, я читаю в оригинале, и не знаю, хорош ли перевод) один из героев встречается в виртуальной реальности с копией самого себя - "конструктом", которого он сам создал много лет назад. Поскольку героя преследуют таинственные силы, способные "подделывать" что угодно в виртуальной реальности, он и копия должны как-то доказать друг другу, что это действительно они, а не виртуальная подделка. Бэнкс устраивает эту проверку в виде хитрого обмена каламбурами, в свою очередь основанном на старой цитате, которую помнит только герой (и его копия). В русском переводе это выглядит так:

В тесном коридоре на ажурном металлическом полу между огромными поршнями и рычагами, совершающими возвратно-поступательные движения, как могучие металлические сухожилия, Сессин нашел свое прежнее «я», в тужурке машиниста: оно сидело ссутулившись за маленьким столиком, на котором стояла шахматная доска с партией в миттельшпиле.
Он тоже присел за столик. Его более молодое «я» даже не подняло головы, смотря на белые фигуры и посасывая кончик большого пальца.
– Силицианская защита, – сказал спустя некоторое время, кивнув на доску, молодой человек.
Сессин кивнул. Внешне он был спокоен, но мозг его напряженно работал. Он знал, что проходит своеобразное испытание, но у него не было заранее определенного кода для этой встречи, лишь тот факт, что он и этот молодой человек когда-то были одним лицом.
Силицианская? Не сицилианская?
Силицианская; Силиция, Цилиция, Киликия. Это что-то значило. Кто-то, о ком он слышал, был силицианцем. Древним.
Он порылся в своей памяти, пытаясь найти какую-нибудь связь. Тарзан? Тарсус? Потом он вспомнил строки из какого-то древнего стихотворения:
Я Тарзан, ты – Иисус.
А силицианец так никогда и не изменился.
Да, именно такой и была договоренность. Ах, вот оно что.

– Профессор Саули часто разыгрывал эту партию, – сказал он, – когда работал над принципом запрета.
Молодой человек поднял глаза, на его лице мелькнула улыбка. Он встал и протянул руку. Сессин пожал ее.

Я не сразу разобрался, что происходит в этом отрывке. На первый взгляд может показаться, что копия хочет, чтобы герой вспомнил какой-то пароль, и старая цитата помогает ему его вспомнить, но непонятно, каким образом. Но на самом деле, по-моему, происходит другое. Первоначальная фраза копии вызывает в памяти героя цитату (копия на это рассчитывает). После этого герой придумывает предложение, которое дает понять копии, что он вспомнил цитату, но не повторяет ее вслух - потому что их могут подслушивать. Поэтому я стер в цитате выше предложение из русского перевода "Да, именно такой и была договоренность" и заменил его на другое - это предложение вставил переводчик, не вполне понявший этот момент. В оригинале стоит просто "Ah, yes" - т.е. герой понимает, чего копия от него хочет, а не вспоминает договоренность; договоренности нет, выше упоминается "у него не было заранее определенного кода для этой встречи".

Осталось восстановить цепочку аллюзий. Вместо "сицилианская защита" - шахматный термин - копия говорит "силицианская защита", бессмысленная фраза. Но силицианский, Silician, произносится одинаково с Cilician, и герой вспоминает древнюю страну Киликию, про которую он что-то помнит... Тарзан? нет, похожее слово, Тарсус (он же Тарс), город, столица Киликии. И он вспоминает старое стихотворение (по-видимому придуманное Бэнксом), не слишком удачное, скажем прямо, тоже полностью пронизанное каламбурами:

Me Tarsan, you Jesus.
And the Silician never really changed.

Первая строка обыгрывает слова Tarzan - имя Тарзан из книг Берроуза - и Tarsan, прилагательное "из Тарса". У Тарзана была известная фраза "Me Tarzan, you Jane", специально малограмотная; в этом стихотворении ее как бы произносит апостол Павел (родом из Тарса, поэтому он Tarsan), адресуя ее Иисусу. А кто такой Silician во второй строке? Не сам Павел, хоть он родом из Тарса, столицы Киликии, потому что это пишется Cilician; это очередной каламбур, и Silician здесь означает просто "кремниевый", редко используемое прилагательное от silicon; а "кремниевый", очевидно, апостол Петр, "камень".

Вспомнив эти набитые каламбурами строки - не несущие, кстати, по-моему, особо интересного смысла - герой хочет дать понять копии, что он их вспомнил. Он говорит, "профессор Саули... работал над принципом запрета". Никакого профессора Саули, конечно, нет, но есть физик Паули, который открыл принцип запрета. Заменяя Pauli на Sauli, герой подтверждает копии, что он понял, что речь идет об апостоле Павле, который сменил свое имя с Савла на Павла (Saul на Paul).

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив