О идее разделения в образовании – и ее последствиях

anlazz — 02.07.2017 Недавно товарищь Балаев перепостил  небольшую серию ( пост и пост) материалов, посвященную педагогике, в которой –если опустить отдельные политические моменты – были подняты достаточно интересные вопросы, связанные с данной областью. В частности, это касается идеи разделения в образовании по «уровню способностей». На самом деле, конечно, это самое деление (на способных и нет) выходит далеко не только за рамки представленных материалов, но и за пределы вопросов педагогики, как таковой – и выступает одним из базисных положений классового общества. Но в такой расширенной трактовке его рассматривать надо отдельно. Тут же стоит обратиться именно к частному случаю –а именно, к концепции, которая гласит: ученики делятся (условно) на умных, средних и глупых – и для каждого из них нужна особая форма обучения. На первый взгляд может показаться, что это безусловная истина: в самом деле, одинаковых людей не существует, а наличие «персональной» образовательной программы есть, несомненно, положительная вещь. Однако есть некоторая тонкость, которая все меняет…

Собственно, беда у данной модели та же самая, как и у любых иных концепций, основанных на идее неравенства:  в ее рамках считает, что указанные способности группируются около определенных «полюсов». Иначе говоря, что можно выделить две или три группы, которые оптимальным образом охватят весь спектр. Хотя на самом деле все обстоит гораздо сложнее, и «индивидуальный оптимум» в системе образования, разделенной на три группы, будет не намного ближе к реальности, нежели «неразделенном случае». Так что указанное преимущество «дифференцированного обучения» оказывается эфемерным. Впрочем, это еще цветочки. Ягодки можно увидеть, если мы начнем рассматривать ситуацию в обучении чуть подробнее. И увидим – даже оставаясь на позициях наличия пресловутых «способностей» - что последние (даже если они и существуют), на деле являются этакой «вещью в себе». В том смысле, что реальный смысл они обретают только тогда, когда развиваются во что-то нужное общество посредством системы обучения. Ну, вот не существует от природы умения решать квадратные уравнения, рассчитывать напряжения круглой балки или вышивать крестиком – поскольку ничего этого в природе нет и быть не может. А значит, само данное умение формируется уже искусственно – даже если к этому и существуют «природные» предпосылки.

Но для того, чтобы указанное формирование произошло, должна существовать особая система, занимающаяся им. Эта система существует, и именуется образованием. Проблема состоит в том, что она, при этом (как и любая иная система) обладает своей внутренней структурой. Последнее, в свою очередь, порождающую особую логику, которая очень быстро рушит кажущуюся столь стройной концепцию «разделенного образования».  Ведь мы не должны забывать, что образовательные учреждения не парят в вакууме – а существуют в обществе, охваченные разного рода обратными связями. Так вот, в случае с идеей «разделенного обучения» эти самые связи оказываются всегда положительными. Не в том смысле, что они положительно влияют на рассматриваемый предмет – а в том, что они ведут к усилению и углублению существующих тенденций. Причина этого проста: работать с «умными» учениками всегда приятнее, нежели с «глупыми». (То есть, в реальности – с образованными и необразованными.) Да и результаты этой работы в виде высоких отметок, побед на олимпиадах и т.д., так же прекрасно видны. В результате те педагоги, которые получают возможность обучать «хороших» детей, в любом случае оказываются «передовиками производства» по сравнению с теми, кто старается «вытащить со дна» тех, кому не повезло там оказаться.


То есть, получается, что сильными и слабыми оказываются не только дети, но и сами образовательные учреждения. Причем, не только в том смысле, какие учащиеся там воспитываются – но и в том, какое место они занимают в существующей иерархии. С очевидным превосходством разного рода «элитных» и «специализированных» заведений. (Языковых, математических школ и т.д.) И, соответственно, с превращением всех остальных в явных аутсайдеров. Нет, конечно, работникам «коррекционных» школ (т.е., школ, в которых учатся «дети со слабыми способностями».) можно повышать тарифные ставки, давать им разного рода льготы – но смысла это не меняет. Поскольку указанное заведение в таком случае будет заниматься не коррекцией (то есть, приведением учащихся к общей норме – а,  в полном противоречии со своим названием, воспитанием в своем, отличающемся в худшую сторону, «диапазоне». И если для детей с органическими поражениями центральной нервной системы это действительно хорошо – более того, для них, по сути, невозможна вообще никакая иная форма обучения, то для просто «слабых» учеников подобный факт становится приговором. Именно поэтому большинство родителей никогда не соглашаются на перевод ребенка, сколь бы он запущенным не был, в подобные заведения –и сделать это удается либо под сильным общественным давлением, либо для представителей совсем уж «десоциализированных» семей.

Однако самым сложным в данной системе оказывается положение учителей из «самых обычных» школ. Во-первых, они, разумеется, не получают дополнительных доплат. А, во-вторых, у них отбирают самых способных учеников. В результате чего каждый учитель, работающий в подобном заведении  вынужден или стремиться перейти куда-нибудь «поприличнее». Или же он должен смириться с тем, что хороших результатов у него не будет никогда – и, как правило, потерять стимул к профессии. Итогом этого становится "вымывание" лучших кадров из подобных учреждений, и перетекание их в «элитные» школы. Но и это еще не все! Поскольку в последних, как это было сказано выше, концентрируются «одаренные» (то есть, обученные) дети, то получение определенных результатов от них требует намного меньшего учительского труда. В результате и учитель «статусной школы» теряет особый стимул к своей работе - поскольку у него и так все получается. Ну, и конечно, легко догадаться, что в подобной системе главным становится сам допуск к работе в указанных заведениях, который начинает зависеть вовсе не от профессиональных качеств педагога…

Короче, в проигрыше оказываются практически все. Учителя – поскольку для них единственной возможностью достичь хоть каких-то результатов становится устройство на работу в «статусную школу». Учащиеся, поскольку их уровень образования так же становится зависим от данного факторы. Впрочем, нет - как сказано выше, реальный уровень преподавания в местах, привлекательных для "блата" разного рода высоким быть не может. Так что и попав в элитное заведение школу, они, скорее всего, реально могут столкнуться только с высокомерием и определенным «корпоративным духом». (Причем часто –довольно «определенного» толка, как в пресловутой «57 школе».) О родителях, разумеется, и говорить нечего - так как для них взаимоотношение с образовательной системой начинает сводиться исключительно к поиску «хороших школ», «хороших учителей» и т.д. Ну, а говорить о том, что же теряет в данном случае общество, можно очень долго. Поскольку потери эти очень велики – начиная с банального увеличения затрат на данные «заведения», и заканчивая необходимостью обеспечения логистики для детей. (Так как вместо простейших схем, уровня «школа за двадцать минут ходьбы» тут  приходится сталкиваться с необходимостью «доставки» ребенка порой на другой конец города.)


То есть, одни проблемы. Но почему же в данному случае указанная схема оказывается столь популярна? Может быть, действительно, вопрос в столь любимых балаевцами «троцкистах»? И, может быть, в недрах нашего просвещения с давних пор «окопались» вредители, которые спят - и видят ликвидацию образования в стране? Разумеется, считать так было бы смешным – хотя бы, потому, что какие троцкисты могут быть сейчас. А главное – из-за того, что данная схема оказывалась  привлекательной с самого начала создания системы массового образования в нашей стране  (1920 годов) и по настоящее время. Впрочем, вру - идея о том, что разные по способностям дети должны заниматься в разных по уровню школах идет еще с позапрошлого века - тот же «закон о кухаркиных детях» объяснялся примерно тем же. То есть, можно сказать, что идея разделения является «универсальным искушением» для образования, не связанным ни с какими политическими силами. (Так что приписывание этой тенденции чьей-то злой воле бессмысленно.)

Реальной причиной подобного положения выступает другое. А именно - тот факт, что указанный метод действительно позволяет достичь определенных результатов - в некоторой локальной зоне. В том смысле, что отбор имеющихся в обществе «талантов», как это не удивительно прозвучит после всего вышесказанного, может позволить получить очень серьезные результаты при низких затратах. Правда, очень ненадолго - но получить. Однако при наличии конкуренции в обществе, и связи этой самой конкуренции иерархией как раз такие, локальные, но «короткоживущие» результаты и являются оптимумом. В том смысле, что это потом общий уровень образования упадет, а вначале директор департамента образования и руководитель школы успеет поразить всех уровнем образования в своем учреждении – и сможет получить повышение. (Выделение средств, формирования образа «элитного учреждения», образование «полезных связей», связи и т.д.) А уж как можно «выдрессировать» и детей и их учителей в условиях, когда существуют «престижные» школы! Как можно пустить пыль в глаза начальству! То есть, в условиях, когда презентационный фактор играет определяющую роль, отбор действительно оказывается действенным.

Так что не было - и нет никаких «вредителей» —за исключением вечного желания получить результат «здесь и сейчас», характерного для работы в условиях иерархии. Именно поэтому указанный принцип торжествовал в дореволюционной школе, именно поэтому он правит бал и в современности. Однако, что самое печальное, он однозначно существовал и в советское время, когда, несмотря на все старания сделать истинно «народную педагогику», искушение отбора всегда присутствовало. Единственное, что могло бы противостоять этому - и реально оказалось самым большим достижением советской педагогики - это попытка создания воспитательной системы «вне иерархии». Речь тут идет, прежде всего, о коммунах А.С. #Макаренко — самом значительном педагогическом прорыве не только в советской, а вообще, в мировой системе образования. На самом деле, этот великий педагог требует отдельного разговора - но тут надо отметить одну из важнейших черт, которой обладала его система. А именно - она, с самого начала, была «вне иерархии», в том смысле, что сам Антон Семенович очень неоднозначно относился к пресловутому "педсообществу".

Настолько неоднозначно, что его коммуны оказались в подчинении не у наркомпроса, а у ЧК-ОГПУ-НКВД. Эти «страшные» ведомства, на самом деле, оказались намного лояльнее и удобнее для макаренковской системы, нежели представители «официальной педагогики». Последние были бы не против уничтожить указанные коммуны, и до самого конца работы Макаренко занимались его травлей. Причина этого понятна - ведь для каждой иерархической системы нет ничего страшнее того, кто покушается на ее суть. Ну, и итог подобной травли был печален - как бы не были велики и очевидны достижения великого советского педагога, его, все-таки, «доломали», добившись отстранения от созданных им структур, а затем - и смерти. (Что поделаешь - служить главным «пугалом» для педагогики тяжело.) В результате чего сама суть макаренковской педагогики была уничтожена, главные открытия Антона Семеновича – вроде жизненной необходимости связи образования и производительного труда – забыты, а сам он был посмертно «канонизирован». Превратившись, в итоге, в пустой кумир, которого прославляли  - но не понимали. (Особенно смешно и дико смотрятся отсылки к «макаренковской педагогике» в настоящее время, когда сама связка «труд-образования» является невозможной.)


В общем, можно сказать, что и в советский период, несмотря на то, что именно тогда #педагогика имела прекрасные перспективы развернуть совершенно революционный, но при этом – реально работающий метод, сломать сопротивление иерархии не удалось. Просто потому, что изначально это никому не казалось важным – ведь для страны, в которой еще недавно большая часть населения была неграмотной, даже тот уровень образования, который был достигнут путем развертывания «обычной» образовательной системы, казался прекрасным. Когда же стало понятно, что его недостаточно, оказалось, что иерархия стала настолько устойчивой и разветвленной, что сломать ее силами отдельных педагогов невозможно. Это Макаренко в 1920 годах мог посылать представителей наркомпроса по известному адресу – любой учитель, который рискнул бы сделать данный шаг в 1960 годах и позднее (не говоря уж о настоящем времени), лишился бы права работы практически мгновенно.

Итогом указанного положения стал нарастающий процесс «разделения» и селекции, столь «милый» для иерархии. Вначале практически незаметный и почти полезный для общества вследствие своей единичности - все эти столичные языковые и математические школы, вроде пресловутой «57». Они давали «элитное» образование ничтожному числу учеников, и могли работать витриной советского образования. Но чем дальше – тем сильнее становилась положительная обратная связь, тем привлекательнее казалась данная модель, и тем шире она применялась. После же гибели СССР наступил настоящий расцвет «особых школ» – когда каждое учебное заведение было поставлено в условие: или умей «презентоваться» - или живи в нищете и развале. Итог указанного явления оказался печален – в настоящее время следует признать, что «средней школы» в советском понимании сейчас у нас нет. Поскольку те учебные заведения, которые не сумели обрести «статус», практически перестали давать #образование, превратившись в некое подобие «детских садов для подростков». (Где последние, в основном, «проводят время», что же касается знаний, то они с каждым годом становятся все условнее.)

Что же касается «статусных» учебных заведений – то и их судьба достаточно печальна. По крайней мере, в будущем – поскольку, как было сказано выше, высокая привлекательность их для педагогов, создает довольно специфическую атмосферу, мало совместимую с процессом воспитания. То же самое можно сказать и про частные учебные заведения, которые представляют собой «те же яйца, но сбоку» - в том смысле, что в прекрасно оборудованных классах тут преподают те же самые, постсоветские педагоги. Образование же в целом уверенно летит в пропасть – безо всяких «происков врагов», исключительно на основании «системных» причин. И оказывается, что самым страшным врагом человека в педагогической области является конкурентно-иерархическая система. Впрочем, то же самое можно сказать и про любые другие области. Но  это, разумеется, тема уже отдельного разговора…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив