nomina_obscura: С удовольствием бы прочитал роман про жи

nomina_obscura — 09.01.2010 С удовольствием бы прочитал роман про жизнь Сталина. Точнее, не про всю жизнь, а про несколько дней его жизни, с 28 июня по 2 июля 1941 года. Сталина же у нас как изображают - или кровавым тираном, устраивающим пиры вальтасара, или идиотически-добрым отцом народов, любящим солнце, деточек и коммунизм. Но и тиранство, и отцовство - это базовые состояния психики, ежедневная рутина, приросшая социальная маска, за которой не видно человека. Литература же, по моему скромному мнению, должна иметь дело с пиковыми состояниями человеческой психики, когда уходит все наносное и остается сам человек, без всех этих военных мундиров, кровавых гулагов и указов про счастливое детство.

Таким моментом у Сталина и стало 29 июня 1941 года. Катастрофическое начало войны, немцы рвут на части Красную армию, с каждым часом вгрызаясь все глубже и глубже в советскую территорию, хаос, паника, чудовищные потери. Жизнь Сталина, готовившегося к большой войне последние десять лет, разваливается на куски с ошеломляющей быстротой. Сталин приезжает в Наркомат обороны, где узнает, что нет связи с Белорусским фронтом, более того, непонятно, кто им командует и командует ли вообще. Минск занят немцами, из Белоруссии открывается прямой путь на Москву, а Жуков не может даже приблизительно сказать, как обстоят дела у критически важной воинской группировки (и существует ли она до сих пор). Сталин орет на Жукова так, что Жуков, натурально, начинает рыдать, выбегает из комнаты со слезами на глазах. Выходя из Наркомата, Сталин в сердцах произносит "Ленин оставил нам великое наследство, а мы его просрали", после чего уезжает на дачу, где погружается в состояние шоковой прострации, продолжающееся до вечера 30 июня. Когда к нему приезжают члены Политбюро, решившие, что без Сталина (как ни крути, самого разрекламированного коммунистического вождя, человека-государство) войну не вынести, Сталин поначалу страшно пугается, решив, что его приехали арестовывать за просранную войну и просранную страну. Затем, успокоившись, соглашается вернуться во власть, понимая, что с прущими на Москву немцами времени для смены вождя попросту нет. С 1 июля Сталин начинает работать в обычном режиме, 3 июля выходит его знаменитое обращение про братья и сестры (о начале войны объявлял Молотов, Сталин был настолько шокирован, что побоялся сообщить нации о начавшейся войне).

Вдумайтесь, это же самый прекрасный момент в биографии Сталина. Всесильный грузин, запеленавший всю страну в тенета примитивной демагогии и бессмысленного террора, внезапно обнаруживает, что танковые дивизии Вермахта нельзя посадить за антисоветскую деятельность. Что вся его безумная индустриализации потрясающе бессмысленна - какая разница, сколько у тебя заводов, если они заняты врагом? Что вся его предыдущая жизнь улетела в трубу меньше, чем за неделю. И что делает этот непреклонный тиран и диктатор? Приказывает привезти в Кремль кокаин и объявить 24 часовой режим работы для координации действий фронта и тыла? Сардочнически улыбается и, сально пошутив про истеричного педераста Гитлера, требует самолет для вылета в Белоруссию? Втыкает абхазский кинжал в карту Германии и просит стакан водки? Нет, сначала орет на своего начальника штаба, доводя его до истерики, а затем съебывает на дачу, где полтора дня пьет грузинское вино и мастурбирует в ожидании ареста. И только после того, как все остальное руководство страны, бросив все дела и примчавшись к нему с психологическим тренингом "Давай, Джо, ты крутой! Ты сможешь, старина Джо!", он наконец соглашается немного поруководить коллапсирующим государством. Это же потрясающий, невероятный сюжет - горят фронты, пылают от зажигательных бомб города, защитники Брестской крепости, харкая кровью, бросаются на фашистов с голыми руками, а Сталин ползает по своей даче на четвереньках, пьяно мыча "Я маленькая лошадка! Это все не на самом деле! Не на самом деле! Просто сон, сейчас я проснусь и снова все будет как было, даже лучше! Еще вина! Еще вина маленькой лошадке!". Ну и сцена с уговорами вернуться должна быть настолько сильной и жалкой одновременно, что у меня дух захватывает от одной мысли о ней.

Тот, кто первый напишет роман об этих двух днях, озолотится, заодно получив миллиард литературных премий.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив