Немного о ЧФ и Лазареве, часть 4

george_rooke — 21.01.2017 Ну а теперь о том, чего так все ждали.
Разрыв с Турцией назревал еще в 1848 году. 30 июня Лазареву приходит указание от Николая выдать на гора план - сможет ли Черноморский флот сделать высадку на Босфоре, сколько сил, денег и людей на это понадобится.
Чуть ранее Лазарев, словно предчуя это, помешался на лоциях (кстати лоцию Балтики мы составили в 1880-х, если мне память не изменяет). Из письма Шестакову: "На будущей неделе войду опять с перепискою к Титову и буду просить его вразумить турок, чтобы они согласились на продолжение описи и составление лоции берегов и на Черном море, т. е. Анатолии и Румелии, и если они согласятся, в чем я не сомневаюсь, то с мая месяца два тендера наши по прошлогоднему примеру отправятся опять на эту работу, зайдя предварительно в Константинополь для получения на то фирмана и взятия от флота их чиновника, после чего явится в свет и лоция Черного моря, которой до сего времени тоже не было. Опись Мраморного моря окончена, и теперь занимаемся составлением карты изящной отделки в том виде, в каком она должна гравироваться, а с тем вместе и лоции, но эта работа продолжится надолго, и дай бог окончить ее к будущему году, а потом гравировка займет года полтора!"
Это кстати ведь тоже нужно для вторжения.
17 ноября 1849 года Лазарев выдает план экспедиции на Босфор. Предполагалось задействовать 2х100-пуш, 11х84-пуш., 8 ФР, 14 пароходов, всего 55 кораблей и судов, способных перевезти 30 тыс. человек десанта. Для операции предполагалось забрать у армии вооруженные пароходы в водах Абхазии: "Северная Звезда" и др.
Николай, прочитав план, засомневался, посоветовался с Меншиковым, и Лазарева вызвали на ковер. Вопрос был один - "Ты реально считаешь, что это возможно?" Лазарев ответил, что не только возможно, но и необходимо, и чем быстрее, тем лучше.
Николай, привыкший всецело Лазареву доверять, поверил. Меншиков - не до конца. Вернее, он поверил тому, что флот под главенством Лазарева сможет это сделать. На самом деле оговорка очень важная, как мы увидим далее.
К тому времени Лазарев был смертельно болен - рак желудка, но продолжал исполнять свои обязанности. Однако 15 февраля 1851 года был чуть ли не насильно уволен в отпуск Николаем и послан на лечение в Вену в сопровождении В. И. Истомина, жены, дочери и лейб-медика. 28 февраля - в Одессе, далее Варна, и Вена. 15 апреля Лазарев умер. Сначала и.о., а затем и командующим ЧФ стал Мориц Борисович Берх, генерал, хотя Лазарев перед смертью упорно настаивал на назначении Корнилова.
Но Берх хотя бы был вхож к царю, и составлял хоть какой-то противовес Меншикову.
Сам же Меншиков в качестве чрезвычайного и полномочного посла отбыл в Константинополь с дипломатической миссией, по результату которой либо начиналась экспедиция к Босфору, либо султан подписывал мир.
Оттуда Меншиков вынес убеждение, что экспедиция к Босфору невозможна, тогда как флот был уверен - справится без проблем, ибо готовился к этой операции 20 лет.
7 января 1853 года план экспедиции даже опробирован высочайше, причем именно по плану Лазарева - адмирал даже после смерти продолжал играть роль в стратегии. Меншиков же, мало того, что провалил миссию, так еще и подписал соглашение с султаном и иностранными державами о свободе мореплавания в Черном море, тем самым допустив корабли союзников в святая святых. Критикуя же экспедицию к Босфору он говорил, что там 400 орудий и 30 тыс. в районе Константинополя, то есть высаживать надо 50 тыс. минимум, и еще неизвестно какие будут потери.
Слава богу, мы имеем описание войск и укреплений Босфора со стороны англичан - в 400 орудий входили пушки начала XVIII века, на развалившихся лафетах, полностью прогнившие, со ржавчиной. В 30 тыс.гарнизона входило 20-тыс. ополчение из пастухов и т.п., вооруженное чуть ли не копьями, ибо даже мушкетов мало на кого хватало.
Но Меншикову Николай верил. Будь жив Лазарев - мог бы просить царя на его собственную ответственность разрешить проведение операции. Меншиков же, вернувшись из Турции, сместил Берха, и самовольно сам себя назначил комфлота.
И вот здесь стройная лазаревская система дала трещину. Корнилова не назначили (Николай вообще этого моряка лермонтовского типа недолюбливал, больше ему по душе был Нахимов), но и ни Нахимова, не Истомина - тоже. Комфлота стал тот самый человек, который флот не только не любил, но и во флот не верил. Схема дала сбой.
Однако колесо, пусть и с песком в машинах, все еще крутилось. В конце 1853 года разработан план захвата турецкого Батума и форта Св. Николая, ибо флот хотел, желал, мечтал действовать наступательно - его так учили! Ответ Меншикова - "флот необходимо беречь для более важного момента".
Единственное, что в этой ситуации могло спасти - это всеобщая обструкция князя. То есть если бы ВСЕ флагманы и капитаны флота подали в отставку.
Кстати, я много раз слышал про этот метод - вот мы щас все пойдем к директору и напишем заявление об увольнении - однако чаще всего это заканчивается тем, что написано одно-два заявления, а остальные... пугаются. Ну вы понимаете - семью кормить надо, глупо идти против системы, и т.д.
Офицеры ЧФ на такое не пошли, а это, пожалуй, единственно, что могло бы заставить Николая снять пелену с шор. Корнилова Меншиков не выносил, считая, что тот влез в высшее командование по родству - брат супруги Лазарева все же. Бутакова оценил позже, пока что он для него нет никто, да и звать никак.
В этой ситуации князюшка сделал правильный выбор, поставив на Нахимова, и тем самым заставив Корнилова с Нахимовым не работать вместе, в одной упряжке, а конкурировать. В этом смысле 1-я дивизия Нахимова (вернее ее капитаны) была именно в пику Корнилову против активных действий на море, поддерживая Меншикова.
А подготовка флота пока еще никуда не делась, чему примером бой между пароходофрегатами 3 мюня 1854 года.
«3 июня в 8 часов утра крейсирующим отрядом в виду Севастополя были усмотрены три неприятельских парохода (английские «Terrible», «Furious» и французский «Descartes» — А.Т.). Всем пароходофрегатам велено немедленно развести пары. В начале 11-го часа они вышли в море и взяли курс к NW-ту, по направлению, в котором были видны неприятельские пароходы. «Владимир», посланный вперед для осмотра, подходил к ним на расстояние 4-х миль и донес, что они лежат к SW-ту. Сигналом с парохода «Крым» «Владимиру» было велено подойти к Адмиралу для переговоров, после чего он вступил в свое место и мы, построясь в три колонны, легли на WSW, на пересечку курса неприятеля. Вскоре со всех пароходов можно было уже хорошо рассмотреть неприятельские суда. Все три парохода были трехмачтовые и батарейные, передний с белою полосою (этот пароход, как было замечено, в продолжении всего времени ходил лучше всех). В 12 часов велено построиться в две колонны в следующем порядке: правая – «Владимир», «Одесса» и «Бессарабия»; левая – «Крым», «Громоносец», «Херсонес». Неприятель, увидя, что наши пароходы быстро сближаются с ним, уклонился румба на 2 вправо от своего курса, и шел в шахматном порядке на WSW. Через эту перемену курса мы очутились у него в кильватере. В 30 минут 1-го часа задний из неприятельских пароходов открыл огонь по пароходу «Владимир», но ядра его не долетали, и он замолчал. Между тем «Владимир» подошел к Адмиралу и просил позволения со своей стороны открыть огонь. Адмирал разговаривал с командиром «Владимира» о том, как должна быть произведена предстоящая атака. Получив разрешение открыть огонь, «Владимир» занял свое место, и около 45 минут 1-го часа начал действовать из своего носового орудия. Вслед за тем остальные пароходы наши по сигналу Адмирала начать бой, открыли огонь, действуя по способности из носовых орудий, и по сигналу же подняли флаги на всех брам-стеньгах.
Неприятель, спустя некоторое время, поднял кормовые – английский и французский флаги. Когда «Владимир» подошел для переговоров к «Крыму», «Одесса» спустился за ним к левой колонне, и когда «Владимир» пошел от «Крыма» на свое место, «Одесса», вместо того, чтобы идти параллельным курсом, вдруг взял вправо и пошел на свое место по перпендикуляру курса от соответствующего ему парохода левой колонны, из-за чего далеко растянул свою дистанцию от «Владимира». «Бессарабия», следовавший за «Одессою», увидев это, взял влево и обошел его. Между тем передние неприятельские пароходы остановили ход и ждали заднего – который один действовал по «Владимиру» — чтобы выстроить линию фронта, и тогда открыли все огонь из кормовых своих орудий. «Крым», в то время как левый фланг неприятеля остановил ход, также сначала убавил, а потом остановил ход. «Громоносец» — второй в его линии, воспользовавшись этим, вышел у него с правой стороны вперед, а «Херсонес» — третий в линии – шел по левую его сторону. Весь огонь неприятеля, замечательный своею верностью, был направлен почти исключительно против «Владимира». Снаряды его ложились кругом парохода. С нашей стороны некоторые выстрелы также ложились чрезвычайно близко от заднего и правого неприятельских пароходов (за кормою его виден был плавающий спасательный буй, что, кажется, может служить доказательством, что он небезнаказанно стрелял в нас).
Неприятель снова переменил курс, лег на SSW и начал строить фронт на новом курсе, заходя по прежнему правым флангом. Наш левый фланг продолжал держаться на месте или идти самым малым ходом. В это время «Крым» сделал сигнал держаться соединено, и пароходу «Херсонес» — занять место на подветренном траверсе адмирала. Вслед за тем – общий сигнал убавить парусов, и наконец в 2 часа – переменить курс всем вдруг на 16 румбов влево. Мы легли на ONO. Неприятельские пароходы, заметив наше движение, остановили ход, а потом сошлись и, переговорив между собою, двинулись за нами, продолжая палить по «Владимиру», и потом некоторое время по «Бессарабии», который при отступлении отстал несколько от прочих пароходов. В 2 ½ часа неприятель прекратил преследование, и каждый из его пароходов, поворачиваясь к нам бортом, сделал по одному выстрелу батальным огнем из всех орудий своих батарей, но ядра не долетали. В 2 ¾ часа «Крым» сделал сигнал прекратить бой и спустить стеньговые флаги. Эта канонада продолжалась всего около 1 ¾ часа (от 12 ¾ до 2 ½ ). Расстояние изменялось от 16 до 11 кабельтов, и орудия наводились все время под наибольшим углом возвышения. Вообще, как уже замечено выше, действие неприятельской артиллерии было таково, что нельзя не отдать им должной похвалы. Наши же выстрелы были большею частью также прекрасно направлены, но, к сожалению, иногда было заметно, что на некоторых пароходах рулем правили не вполне внимательно или не твердо, отчего иные выстрелы ложились далеко в сторону. Лучше других действовали «Владимир» и “Громоносец”»
У англичан (Клоуз) этот бой почему-то обозначен 11 июня, но и там написано, что "enemy had organised an excellent look-out service along the coast, and noted and reported every movement of the frigates", но бой реально прошел на равных. Ибо - внезапно! - матросы и капитаны не знали, что англичан победить нельзя, что по словам некоторых блоггеров "России вообще на море воевать противопоказано", они просто делали то, что умели. Какая разница, по кому стрелять? Англичанин мрет абсолютно так же, как и турок.
Но заметьте - это уже не политика флота, а инициатива, которая, как известно, без одобрения командования трахает инициатора.
И наконец совещания 9 сентября. Лидера флота уже нет. Планы нарушены. Воевать запрещают. Внутри флота склоки, которые еще пока не вырвались наружу, но вот-вот. При этом - не забываем - прикрытия в виде Лазарева уже нет, и если что - будут судить по Уставу, который проповедует только безусловное подчинение и осторожность.
Вот вы, будучи в такой ситуации, сами как бы проголосовали?
Тем не менее попытки действовать по-лазаревски на море продолжаются даже после решения о затоплении первых кораблей.Константин Петрович Голенко, командир транспорта "Буг" (лазаревский "мастер энд коммандер") насколько я понял самочинно переделывает "Буг" в брандер и идет в Камышевую бухту - сжечь там транспорта союзной армии. Это ли не подготовка? Это ли не инициатива? Мне кажется, ради одного этого факта стоило создавать такую систему.
План его срывается только потому, что его обстреливают русские же батареи, которые о его замыслах совершенно не знают. В том числе и за это (там по совокупности, ибо Голенко по сарказму не уступал Меншикову) его 22 октября.... снимают с транспорта и отправляют на бастионы. И только Дворянское собрание Псковской губернии отмечает: «Голенко был очень умен и иногда зло остроумен; был смел и храбр – доказательство налицо: его решимость войти в море с брандером, чтобы сжечь неприятельский флот, стоящий перед Севастополем».
И специально для тех, кто рассказывает, что против паровых кораблей у парусных шансов нет. Бриг о 12 пушках, «Аргонавт», под командой капитан-лейтенанта Е. А. Серебрякова, вступив в неравный бой с английской паровой шхуной «Snake», имевшей превосходство в мощности машины и вооружении, причинил последней несколько повреждений. Воспользовавшись подувшим ветром, русский бриг оторвался от неприятеля и ушел в Бердянск.
Но это уже агония конечно же.
Главное, что сделала Крымская война - это разрушила схему, школу. Причем оказалось так, что выбито было в самый важный и нужный момент самое важное звено всей схемы - Лазарев.
Вот в этом, если хотите, и есть трагедия русского флота.
Конец флоту наступил 30 августа 1855 года, когда при оставлении Севастополя по приказу Меншикова были затоплены последние 10 пароходов («Владимир», «Громоносец», «Бессарабия», «Крым», «Одесса», «Херсонес», «Эльборус», «Дунай», «Грозный», «Турок») и 1 транспорт («Гагры»). 30 августа 1855 года, то есть через год после начала осады. Пароходы честно отвоевали всю осаду.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив