Не о справедливости

tchainka — 28.07.2012
После четвертого класса родители перевели меня из простой школы в математическую. "Она у тебя вроде отличницей была? Теперь уж не будет", – с тихим удовлетворением обещали матушке многочисленные подруги и приятельницы. Как в воду глядели.

В первую же четверть я, на фоне круглых пятерок по всем предметам, с треском, звоном и фанфарами отхватила трояк по физкультуре. Это было не только дико, но и вполне заслуженно. Успехами по части спорта я и в прежней школе не блистала. Нормативы по бегу и прыжкам исполняла по нижнему пределу. На канате висела мешком. А когда я метала теннисный мячик, добрейший физрук Валентин Федорович краснел от неловкости и отворачивался. Ему, надо полагать, требовалось немало изобретательности, чтобы при всех этих исходных данных таки вывести мне годовую пятерку, – но он выводил. Всегда. Ибо считал, что негоже портить отличнице жизнь из-за какого-то там мячика, да и вообще главное – не победа, а участие. Это, конечно же, не было справедливо. Но я в данный момент говорю не о справедливости.

Новый физрук в новой школе добрейшего Валентина Федоровича ничем не напоминал. Он никогда не улыбался и никогда никого не хвалил. Лицо у него было бы в точности как компостер в трамвае, если бы компостер мог похвастаться таким же тусклым рыбьим взглядом из-под металлической оправы очков. В первый же день заслужил мою живейшую неприязнь, потребовав ходить на занятия не в тренировочных штанах, а в черных сатиновых трусах. А мне было одиннадцать лет, и я как раз осознала, до какой степени неловко рассекать в одних трусах перед мальчишками – и перед всеми вообще, и, ну... перед одним там, в частности. Хуже всего было то, что с этим требованием физрук выступил на родительском собрании, и мои родители – тоже отличники! – послушно купили эти жуткие труселя самыми первыми, и в результате на следующем же уроке я одна как дура оказалась одета "по форме", что вызвало у пацанов – и у всех вообще, и у одного в частности – нездоровый, но вполне понятный ажиотаж. Дети часто бывают бестактны и безжалостны. В общем, я физрука ненавидела. И физкультуру как предмет я ненавидела тоже. И ненавидела себя – классическую рохлю и размазню. Так тебе и надо, очкарик ты недоделанный, сопля полуобморочная, мешок с манной кашей. Не можешь на турнике подтянуться, по канату залезть, мячик закинуть куда положено – ну и сиди. В дурацких трусах перед всем классом. С тройкой в четверти.

Родители, надо сказать, на тройку отреагировали весьма достойно. Уверив меня, что все ерунда и ничего страшного, они помчались к классной. Классная – ну не портить же отличнице жизнь из-за паршивого мячика – помчалась к физруку. Физрук предъявил таблицу с нормативами и объяснил в четких и ясных выражениях, насколько безразлична ему моя успеваемость по прочим предметам и насколько неправы те, кто считает его предмет второстепенным, а требования – несущественными. Ведь никто не поставит тугодуму пятерку за контрольную по математике, если он пусть даже очень старался, но успел решить правильно всего одну задачу. Никто не поставит пятерку за сочинение с десятью грамматическими и стилистическими ошибками на том лишь основании, что автор сделал все, что мог, причем гораздо лучше, чем в прошлый раз. И чем, спрашивается, физкультура хуже? Посему каникулы я отгуляла троечницей, и это было справедливо, хотя в данный момент речь не о справедливости. А в новой четверти приключилась новая напасть.

– Тема занятия – стойка на руках, – злорадно объявил физрук. – Через месяц сдаем. Кто не сможет выполнить, тому два балла. Начинаем тренироваться. С правого фланга, два шага вперед.

На руки встать я бы не смогла ни при каких обстоятельствах. С тем же успехом физрук мог потребовать, чтобы я взлетела. Тем временем правофланговая Людка взмахнула конечностями, не удержала равновесия и неуклюже ссыпалась на пол. Это вселило в меня некоторую надежду.

А ведь и правда – не одна же я на свете такая неловкая. Вдруг сейчас никто – вообще никто! – не сможет сделать стойку, тогда физрук поймет, насколько все это глупо, и отстанет.

Длинная, изящная до прозрачности рыжая Ленка вышла вперед, неуловимо перевернулась с ног на голову и замерла, стоя на тонких конопатых руках. Ей это было раз плюнуть. Вместо музыкальной школы – четыре раза в неделю плюс соответствующее количество домашних занятий – Ленка примерно с той же интенсивностью посещала секцию художественной гимнастики. Счастливая Ленка. Бедная я.

Вот получу двойку – сначала за упражнение это гадское, а потом за четверть. И останусь на второй год. Из-за вонючей двойки по вшивой физкультуре. Так мне и надо.

Осознав неотвратимость приговора, я пригнулась, обхватила руками плечи и поджала ноги. Интересно, сколько осталось до звонка? Вдруг до меня очередь не дойдет, а в следующий раз урок будет на другую тему. Бывают же чудеса.

В прошлом году Жанка из параллельного класса сломала руку и целый месяц на физкультуру не ходила. А если, например, ногу сломать – то и вовсе надолго освободят, месяца на три. Кстати, а это очень больно? Или все-таки терпимо? В конце концов, даже если очень-очень больно, подумаешь – поболит и перестанет, зато три месяца никто бы не заставлял стоять на голове...

Сидевшая справа от меня Ирка встала и поплелась на место экзекуции. До конца урока было как до луны пешком. Мрачно созерцая Иркино выступление, я в красках представляла себе, как через минуту настанет моя очередь, и у меня в точности так же, как у Ирки, задерется футболка, вот только ей это не страшно, у нее там считай что ничего и нет, а у меня – как пишут в популярных медицинских книжках, которые с недавних пор невесть откуда взялись у нас дома и стали попадаться в самых неожиданных местах – вторичные половые признаки... Додумав до признаков, я испугалась настолько, что даже забыла о предстоящей двойке за четверть. Сжавшись от серого тоскливого ужаса, я неотрывно смотрела на Ирку с физруком, сосредоточившись на одной упорной, страстной, неистовой мысли:

Ну пожалуйста, пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, ВСЕ ЧТО УГОДНО – ТОЛЬКО ПУСТЬ МОЯ ОЧЕРЕДЬ НЕ НАСТУПИТ НИКОГДА!!!

Ирка, уже стоя на руках, покачнулась, ойкнула и неловко взмахнула ногой, пытаясь восстановить равновесие. Физрук ухватил ее за лодыжку, и в этот момент Ирка другой ногой засветила ему прямо по очкам. Стекла – те, которые не вонзились в физручьи щеки – брызнули на пол. Физрук выпустил Иркины ноги, захлопнул ладонью лицо, которое уже не было похоже на трамвайный компостер, и без единого звука вышел вон.

Больше его никто из нас никогда не видел. А через пару недель к нам пришел преподавать физкультуру добрейший Валентин Федорович из моей прежней школы. Так я и не узнала, что это такое – остаться на второй год в математической школе из-за неумения делать стойку на руках.

В общем, я сейчас вовсе не о справедливости. Я, если хотите знать, произношу запоздалый тост по поводу вчерашних событий. Выпьем же за то, чтобы наши желания всегда сбывались. Но давайте все-таки правильно их формулировать – так, чтобы, сбываясь, наши желания не наносили окружающим серьезного ущерба.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив