Настоящая история Джеймса Хэрриота

топ 100 блогов british_cinema25.10.2022 Закончился третий сезон спасительного сериала О всех созданиях — больших и малых, и если вы тоже держались эти полтора месяца на еженедельной дозе его юмора, здравого смысла и завтраках миссис Холл, то у меня есть для вас книжка. Нет, её написал не Джеймс Хэрриот, но он её главный герой.

Сын Хэрриота, Джим Уайт, в конце девяностых написал его биографию, понимая, что никто, кроме самых близких, не мог бы это сделать правильно. (На русский язык она была издана в 2009 году в переводе И. Кастальской, так что библиотеки и флибуста поисковики вам помогут.)

Пусть литераторский талант в этой семье не вполне передался по наследству, у Уайта-младшего всё равно получилась чудесная книга, наполненная любовью к отцу и печалью от его недавнего ухода, и рассказывающая хрестоматийную историю успеха очень доброго героя. Она о том, как Джеймс Альфред Уайт, самый скромный и непубличный человек на свете, стал Джеймсом Хэрриотом, всемирно известным и обожаемым «писателем про животных». От раннего детства, от рассказа о грозной матери и детстве в Шотландии, от студенческих кутежей и приключений — к первым профессиональным удачам и промахам, к знакомству с братьями Синклерами (будущими Зигфридом и Тристаном Фарнонами). От робких писательских опытов «в стол» и постоянных, многолетних отказов всех издательств — к горячей всеобщей любви и успеху по обе стороны океана. О всех экранизациях и их проблемах, об обиженных фермерах, узнавших себя (или, наоборот, не узнавших и расстроенных тем, что их обошли вниманием), о тяжелой двухлетней депрессии, о попытках стать летчиком во время Второй мировой, о чаепитии с королевой, о лучших друзьях на всю жизнь, о любимых собаках, о йоркширских холмах, о том, каким Хэрриот был мужем, отцом, боссом и другом — обо всем этом Уайт пишет с неизменной нежностью, восхищением силой его характера и мягкой иронией, вызывая у читателей то слезы, то смех.
Поистине поддерживающее чтение в наши темные времена.


В заключение пусть здесь будут два письма из многих, процитированных в книге. Первое Хэрриот написал жене, приехав весной 1941 года навестить родителей после обстрела Глазго (и для многих оно сейчас отзовется болезненным узнаванием).

Моя дорогая Джоан!
Полагаю, ты знаешь, что мой дом попал под бомбежку. Я осмотрелся вокруг и понял, что найти другое место невозможно, так как все тут в одинаковом положении. Поэтому остается только сделать обломки старого дома более или менее пригодными для жилья и построить надежное укрытие в саду на случай повторного налета.
Дом 694 напоминает аббатство Риво в миниатюре, но мы сумели наполовину восстановить две комнаты, правда, дверями хлопать опасно — потолок может обвалиться. Всё это ужасно, но я так рад, что родители живы, поэтому материальная сторона меня не волнует. Мама ночует в одном из немногих сравнительно безопасных домов в округе, а мы с папой спим на полу под обеденным столом на случай, если потолку надоест держаться. Мы постоянно смеемся, так что с нами все не так уж плохо. У моего обожаемого рояля оторвало ножку, но я ее укрепил, и, к моей великой радости, на нем всё ещё можно играть. Представляю, что думают люди, слыша звуки музыки, доносящиеся из руин!


Второе адресовано его будущей невестке, а пока подруге дочери, которая была приглашена на прием по случаю публикации очередной книги Хэрриота, но оказалась совершенно неискушенной в вопросах употребления коктейлей.

Милая девочка, спешу заверить, что ваше чувство раскаяния совершенно излишне. А уж извиняться передо мной, ветераном тысяч преждевременных исчезновений и стольких же мрачных и безнадежных рассветов, просто смешно. Вы описываете себя как «жалкую кучку в дамской комнате». Что ж, это описание вполне подходит и мне, только замените «дамскую» на «мужскую», или «дальнюю комнату в доме у друзей», или «заднее сиденье машины», или, в одном случае, «угол теннисного корта».
Позвольте мне также заверить вас, что люди, два часа хлеставшие шампанское, а потом набросившиеся на вино, скорее всего, не обратили внимания на ваше «ужасное поведение». Лично я помню всё как в тумане.
Смутно припоминаю, что два человека из «Майкл Джозеф» произносили какие-то невразумительные благодарственные речи, а я, говорят, в ответ пролепетал несколько невнятных слов. Я честно не помню, как не помнят очень пьяный Тристан и большинство других.
Но я помню нашу встречу в самом начале, и это было чудесно!
Всего наилучшего,
Джеймс Хэрриот.



Настоящая история Джеймса Хэрриота

Оставить комментарий

Предыдущие записи блогера :
Архив записей в блогах:
Мой скромный пост про отказ российской футбольной сборной стать на колено и поддержать таким образом BLM вызвал неожиданную борю. Впечатление, что «эксперты» из программ Владимира Соловьева в полном составе пришли ко мне на страницу дабы высказать свое недовольство. В комментариях был ...
Немного ностальгии почти 20-летней давности. Чек 2002 года (фото из соцсетей). Причём, это ещё судя по всему мажористый магазин был...Плюшки и прочие булочки точно дешевле 5 рублей были. ...
Владимир Маяковский, Варвара Степанова (жена Родченко), Осип Бескин и Лиля Брик в столовой («кают-компании») квартиры в Гендриковом переулке. Фото Александра Родченко, 1928 г. ...
Пресненский суд Москвы сегодня признал виновным в мошенничестве в особо крупном размере предпринимателя Виктора Батурина, брата жены экс-мэра Москвы Юрия Лужкова. Согласно приговору, вина подсудимого в инкриминируемом преступлении ...
Общественная организация «Конгресс русских общин Крыма» планирует установить в Симферополе памятник президенту России Владимиру Путину в образе капитана за штурвалом корабля ... Позитив? ...