Наши ошибки в восприятии Византийской империи

sergeytsvetkov — 05.03.2024

Отвечают зарубежные историки. Увы, при помощи машинного перевода.

«Византийцы» были не меньшими римлянами, чем Цезарь или Адриан.

Энтони Калделлис — автор книги «Новая Римская империя: история Византии» (Oxford University Press, 2024).

Первое, что мы делаем неправильно, это то, что мы используем вымышленные термины. «Византия» и «византийцы» были изобретены западноевропейскими учеными, чтобы отрицать идентичность этого государства и его народа, которые были римлянами не в меньшей степени, чем Цезарь и Адриан. Но сейчас это широко признано, поэтому я пойду дальше.

(Замечу, что сей автор, к сожалению, начинает опровержение мифов с озвучивания не менее мифического мифа об "изобретении" термина Византия в более позднее время. Византия, Византийская империя — эти названия появились после того, как в 395 году Римская империя раскололась на две части: Западную и Восточную. Римские историки V–VI веков придумали для них особые наименования. Западную Римскую империю со столицей в Риме стали называть Гесперией. Это слово пришло в латынь из греческого языка и в переводе означает «Запад, западные страны». Восточную же часть Римской империи в Риме нарекли Византией — по древнему имени ее столицы: Византий. Это название не было широко распространено, но использование этого термина зафиксировано в сочинениях Приска. Употребляли его также Малх Филадельфиец, Аммиан Марцеллин, Иордан. Встречается термин также у патриарха Фотия и в Су́де. То есть автор спутал вопрос о времени появлении термина Византия в источниках с вопросом о введении его в научный оборот. Не повторяйте этой ошибки в комментариях.)

Следующая самая большая ошибка, которую мы совершаем, касается природы восточно-римского государства и его отношений со своими подданными. Слишком долго эта империя рассматривалась как пример «восточного деспотизма», репрессивной тирании, которая лишала подданных свободы, прав и достоинства, заставляя их становиться рабскими льстецами или крестьянами, истощёнными непомерными налогами. В конце ХХ века историки отвергли эту карикатуру, но картина, которую они нарисовали вместо неё — картина государства, которое высасывало соки из общества в пользу циничных «элит», — столь же ошибочна. Истина гораздо интереснее и помогает объяснить, как этому государству удалось пережить более тысячи опасных лет истории, в то время как вокруг него рушились конкурирующие империи.

Восточно-римское государство культивировало отношения отзывчивости и подотчетности по отношению к своим подданным. Императоры обычно заявляли, что налоговые поступления будут использоваться для общего блага и общественных интересов, а не для частной выгоды. Они преуспели в этом, потратив большую часть своих денег на армию для защиты всех провинций. Более того, они приветствовали петиции и обращения своих подданных по юридическим и финансовым вопросам и отвечали на них. Они издали законы, которые позволяли этим субъектам подавать официальные жалобы на злоупотребления со стороны чиновников. Императоры представляли себя защитниками слабых и бедных от притеснений «сильных». В целом, я считаю, они убедили своих подданных в своей искренности. В результате подданные платили налоги, в целом следовали закону и не стремились вырваться из-под центрального контроля. По меркам своего времени Романия (ее настоящее название) была в высшей степени подотчетным, отзывчивым и, следовательно, устойчивым государством.

«Историки Византии слишком хорошо осведомлены о ее багаже»

Аверил Кэмерон — президент Общества содействия византийским исследованиям.

Византия? Ах да — бюрократично, неклассично и неоригинально. Никакого Ренессанса или Реформации, отсутствующего в западноевропейском наследии, чрезмерно религиозного, но не протестантского или римско-католического — и, конечно же, обреченного на падение.

Но она также очаровывает — своими прекрасными иконами, мозаиками (Юстиниан и Феодора в Равенне), сюжетами для поэзии (вспомните «золотые кузницы императора» Йейтса), театра (Сара Бернхардт в роли Теодоры) и художественной литературы («Граф Велисарий» Грейвса). В настоящее время Византия — настоящий магнит для геймеров, любителей военной техники и теоретиков заговора.

Есть многое, что нужно разобрать. Гиббон ​​писал о семи столетиях упадка после шестого века и о длинной череде слабых «греческих» императоров. Это предубеждение, возможно, у некоторых усиливается осознанием идеи о том, что Москва — это «Третий Рим» или что Путин предъявляет претензии Византии и ее истории. Историки Византии слишком хорошо осведомлены об этом багаже... Можно ли сделать тему Византии более знакомой, менее бюрократической, более творческой и менее захолустной? Возможно, византийские редакторы классических текстов были не так уж глупы, и, возможно, вся эта церемониальная помпезность была обманчива (мысль, навеянная показными проявлениями на наших недавних королевских похоронах и коронации). Нынешняя мода на термин «римский», а не «византийский» — это просто дальнейший шаг в поисках спасения Византии от предрассудков (хотя необходимость добавления термина «восточный» намекает на скрытую неопределенность) и направлена ​​на то, чтобы затушевать неприятное выдающееся значение религии в этом государстве.

Другая и лучшая стратегия заключалась бы в повышении осведомленности, признании проблемы и полном противодействии ей. Византия была частью запутанной истории поздней античности, средневековья и раннего Нового времени. Если бы это было признано, оно могло бы, наконец, занять то место в нашем сознании, которого оно вполне заслуживает.

«Внешний вид „греческой империи“ может скрыть её этническое многообразие»

Мирела Иванова — преподаватель истории Средневековья в Университете Шеффилда.

Восточно-Римскую империю, которую мы называем Византией, часто называют «империей греков» — особенно после правления императора VI века Юстиниана, последнего императора, при котором латынь занимала господствующее положение. Начиная с седьмого века, греческий язык стал языком византийской администрации, а территории Балкан и Малой Азии стали центром империи.

Но эта видимость «гречности» может скрыть тот факт, что империя была чрезвычайно разнообразной в этническом и языковом отношении. Это, безусловно, имело место на границах и окраинах: византийские египтяне говорили и писали на коптском языке; византийцы Святой Земли на сирийском, а затем и на арабском языке; византийцы Кавказа — на армянском, грузинском и албанском языках; византийцы на Балканах — на славянском и романском языке. Такое разнообразие не обязательно является поводом для беспокойства. В отличие от Католической Церкви, Православную Церковь не смущало то, что литургия совершалась на разных языках.

Единственный сохранившийся византийский эпос, стихотворный текст, записанный в XII веке, повествует о приключениях Василия, также известного как Дигенис Акрит, — сына мусульманского эмира и дочери византийского стратига, который бродит по византийско-арабской границе. Его жизнь по-прежнему воспевается в народных песнях и сегодня. Его эпитет означает «двурасовый человек приграничья». (Уточню: «Дигенис» значит «Двоерождённый», то есть происходящий от родителей разных вероисповеданий.)

Но не только периферия испытала такую ​​неоднородность. «Дигенис Акрит» был записан в Константинополе. Император Мануил I Комнин (1143–1180) даже упоминается как «новый акрит» в посвященном ему панегирическом стихотворении. Тем временем византийский интеллектуал XII века Иоанн Цец (вероятно, сам смешанного грузинского происхождения) начинает свою «Теогонию» (рассказ о генеалогии греческих богов), хвастаясь своими языковыми навыками. Он утверждает, что может приветствовать людей на улицах Константинополя на скифском (тюркском, вероятно, половецком), персидском (вероятно, сельджукском), латинском, аланском (вероятно, древнеосетинском), славянском и арабском языках, а также на иврите. «Вы найдете меня скифом среди скифов, латинянином среди латинян и среди всех других национальностей похожим на представителя своей расы», — пишет он. Цец считал себя гражданином мира, а его мир был Византией.

«Нам следует сосредоточиться на том, что византийцы называли „тирафином“»

Дионисий Статакопулос — доцент кафедры византийской истории в Университете Кипра.

Какие ошибки мы совершаем в отношении Византийской империи? С чего начать? Несмотря на огромное количество публикаций об этом государстве, его истории и культуре, впечатляющую посещаемость посвященных ему выставок по всему миру, народное понимание Византии перекошено в сторону религиозной сферы. В какой-то степени это результат сохранности: большинство зданий, произведений искусства и значительная часть текстов, сохранившихся из Византии, имеют религиозную тематику.

Это эссенциалистское отождествление государства с Церковью не раскрывает всей истории, но кажется решающим для восприятия Византийской империи. Для балканских народов, вышедших из Османской империи (которая завоевала Византию, заняла ее географическое положение и повторно использовала ее столицу), Православная церковь (и ее византийские корни) стала одним из самых могущественных и устойчивых агентов идентичности на протяжении веков османского ига. Для западноевропейской и американской аудитории (на которую ориентированы многие публикации и выставки) религиозный оттенок Византии принимает другую форму, символизирующую трансцендентность, духовность и роскошь, древнее, экзотическое, «Другое», что косвенно подчеркивает превосходство Запада как рационального и современного общества.

Что мы можем сделать, чтобы изменить это восприятие, чтобы уравновесить мысленный образ вечно молящихся византийцев? Я выступаю за то, чтобы сосредоточить внимание на том, что византийцы называли «тирафином», что означает «за дверью (церкови)», или на том, что является светским. Игривые имитации и античные намеки на шелке, слоновой кости, стекле, столовом серебре и иллюминированных рукописях; обширные, но малоизвестные коллекции научной литературы (по медицине, астрономии, философии и многому другому); тома и тома богато украшенной прозы и поэзии, посвященные совершенно нерелигиозным темам, включая дружбу, охоту, сатиру и романтику, доказывающие, что византийцы также занимались спортом, смеялись и любили думать о сексе (если вам интересно). И давайте не будем забывать греческий огонь, византийское оружие, настолько мощное, что оно появляется во вселенной «Игры престолов». Перекалибровка нашего восприятия Византии давно назрела.

Оставить комментарий

Популярные посты:

cardemua

Психология ставок: почему азарт притягивает и как сохранять трезвый подход

nikstutas

Маладца

nkb

Похвастаться ядовитым Младенцем :)

v_strannik

Германия 30-х гг. ХХ века на снимках Пауля Вольффа

tvin270584

Качество водопроводной воды в Краснознаменске (Московская область) в 2025 году

mariya_mamyko

Персонализация заказа

omchanin

Иногда ПАЗы ходили по 95-му

cand_orel

Чтиво. Никулин. Почти серьёзно

pantsu_squad

Миниатюрно-новостное.

• Ранее
• Архив