Национальная идея. Разница между Россией и Америкой.

Николай Непорада — 04.08.2011

На первый взгляд, между Россией и Америкой много сходства. Оба государства занимают большую территорию, населены многонациональными народами, разделены на ряд обособленных территорий, имеют централизованную модель политического самоуправления, занимают активную внешнеполитическую позицию. Последняя характеристика для России практически не актуальна. Военно-промышленный комплекс РФ уже не выдерживает конкуренции с западными производителями. Экономическую войну Россия также проиграла.

По отношению к консолидированному ВВП, доля проникновения российского бизнеса на зарубежные рынки не превышает одного процента. Однако ядерный потенциал Российской Федерации всё ещё очень конкурентоспособен и это позволяет надеяться на сохранение государственного суверенитета и восстановление экономического потенциала. Правда экономическое восстановление оттягивается уже не на годы, а на десятилетия. Насколько далеким будет это будущее лично мне пока не понятно. По чисто субъективной оценке, Россия отстала от запада лет на 100. Разницу в уровне технического развития довольно легко увидеть на примере автопроизводителей. Российская машина, сразу после выхода с конвейера требует профилактики, а немецкая или американская встает на профилактику минимум через пять лет. Через десять лет российскую машину можно смело выкидывать, а американская или немецкая, в этом возрасте, только начинает переходить в категорию БУ.

Совершенно неудивительно, что при таком нелестном сравнении, российскую машину, как и большинство российских товаров, покупают только в том случае, если у потребителя нет денег. Массовый российский покупатель все ещё не дотягивает до западных стандартов. Ну не может российский рабочий выложить за машину больше 15 000 долларов! Народный автомобиль больше и не стоит! Однако за цену народного автомобиля наш автопроизводитель не в состоянии произвести более качественную машину.

Нечто похожее происходит во всем российском производстве. Что бы мы ни делали, мы создаем свою продукцию «не дорого» и ненадолго. Чем дешевле наша продукция, тем меньше денег в экономике. Чем меньше денег в экономике, тем ниже ее инновационный потенциал. Инновации, это, в первую очередь, затраты! А денег на затраты нет! Производитель, создающий некачественную продукцию, по определению беден. Поэтому большинству российских руководителей (и, в первую очередь, тем, кто находится в правительстве) очень хочется создать идею, которая заставила бы весь народ работать бесплатно.

Когда у коммерческой организации нет денег (на развитие), то ей необходима идея, которая бы убедила сотрудников, что некоторое время им надо поработать «за интерес». Как только «интерес» реализуется в конкретных результатах, компания обязательно выплатит долги. А если произведенная продукция будет востребована на рынке, то, следующим шагом, станет повышение оплаты труда. Если персонал доверяет своим руководителям, то эта схема вполне жизнеспособна. На уровне частного бизнеса, в России немало таких компаний, которые умеют договариваться с людьми. Однако на уровне государства этот эксперимент уже не проходит.

Все, что было завоевано и заработано всем народом начиная с 17-го года, в девяностых годах дружно поделили представители власти. В реальном соотношении приобретений и потерь, девяносто девять процентов россиян потеряли ровно столько, сколько досталось одному проценту наиболее информированных и политически защищенных представителей правящего класса. На момент распада СССР, к правящему классу относились представители партийной элиты. Начиная с девяностых годов, они же и составили элиту экономическую.

После того, как у власти появилась частная собственность, коммунистический путь развития для неё закрылся. Не может управлять коммунистическим государством частный собственник, владеющий девяноста процентами его активов. Такое соотношение власти и капитала возможно только для капиталистического хозяйства. Причем хозяйства не демократического, а феодального. Именно в таком состоянии находится современная Россия. Однако в отличие от западных государств, обладающих абсолютно заслуженным правом называться демократическими, российский политический уклад можно характеризовать, как коммунистический капитализм.

Термин «коммунистический» я употребляю только потому, что вся российская власть держится на механизме воспроизводства партийного аппарата. В этом отношении современная Россия практически ничем не отличается от СССР, - та же имитация выборов, та же монополия на политику, тот же тоталитаризм в налоговой сфере. При этом правящей элите крайне не выгодно признавать такую неблагоприятную наследственность. Поэтому в качестве PR-альтернативы нам предлагают верить, что российская власть реализует американский вариант демократии.

В преддверии грядущих выборов, Россию всё чаще показывают как страну, которая готовится к развитию самостоятельности федеральных округов, развитию законодательства и укреплению демократии. Если смотреть TV и не пользоваться альтернативными источниками информации, то может сложиться впечатление, что Россия, это уже почти Америка. Для полного сходства нам не хватает лишь идеи, при помощи которой мы сплотим народ, и он начнет работать на собственное светлое будущее.

Тем более, что Америка, это такая же многонациональная и многотерриториальная страна, которая смогла пережить великую депрессию и выйти на уровень первого по силе экономического игрока. Так что же мешает развитию подобного сценария в России?

Чтобы понять, в чем разница между этими двумя странами, начнем с Америки. Подписание «Декларации независимости» и «Билля о правах» этого государства датируется 1787 годом. Другими словами, история государственности США насчитывает всего 223 года. С 1917 по 1990-й год коммунистическая Россия прожила 73 года (то есть всего в три раза меньше, чем Америка). До тысяча девятьсот семнадцатого года Россия уже была сложившимся государством. Титул  «царя Московского и Всея Руси» был присвоен романовым в 1613 году (на 173 года раньше образования Америки). В тот момент, когда Россия уже была юридически централизованным объединением, Америка находилась на пике колонизации и территориальных войн.

К моменту образования США, как самостоятельного государства, значительная часть территории Америки уже не имела коренного населения (индейцы, эскимосы, алеуты). Практически, в течение всего периода территориальной экспансии, заселение Америки проводилось стихийным образом. Владельцем отдельных земельных участков мог стать выходец из любой страны. Разделение Америки на штаты проводилось в результате объединения местных землевладельцев и формирования местных органов самоуправления. Ради сохранения целостности страны, вновь образованное правительство было вынуждено учитывать (уже сложившиеся) законодательные права отдельных штатов. Именно поэтому вновь сформулированная конституция была глубоко конфедеративной.

Вновь образованные территориальные анклавы уже не имели той национальной целостности, которая была характерна для государств, участвовавших в колонизации Америки. Конечно же, никто из переселенцев не потерял своей религии. Однако, в истории государства, сам факт участия той или иной семьи в одной из первых волн колонизации ценился (и ценится) гораздо выше национальной принадлежности.

Идея и образ первопроходца является одной из первых ценностей Америки. Сразу за образом первопроходца следует образ американского солдата. Начиная с 1787 года, американский солдат, это освободитель и защитник всей Америки (где бы он ни воевал). Третий и последний элемент американской идеи, это дух предпринимательства. Понятно, что идея колонизации была неотделима от умения освоить и развить вновь приобретенную территорию. Поэтому образ успешного американца, это не только флаг первопроходца, но и статус бизнесмена.

Исторически (в условиях колонизационной войны) успех Америки складывался из устойчивости отдельных хозяйств. Во многом благодаря предпринимательской идеологии Америка пережила Великую депрессию 1929 – 1933 года. В тот момент, когда одно из главных действующих лиц Великой депрессии, президент Герберт Гувер обращался к рядовым американцам, он использовал один из наиболее сильных шаблонов. Обращаясь к американцам (значительная часть которых ночевала на улицах), Гувер говорил о том, что успех страны зависит от каждого из них и что они обязательно поднимутся. С учетом итогов (и трудностей) колонизации ни один американец не верил, что у Америки может  быть другая судьба.

И именно в этом история Америки кардинально отличается от истории России. Что бы и как бы ни говорила современная власть, победа в революции семнадцатого года, экономический подъём тридцатых годов был обеспечен партийной вертикалью и военной диктатурой. В 1933 году численность членов ВКП(б) составляла 3,5 миллиона человек (к 1986 году – 19 миллионов человек). Если прибавить к этим цифрам общую численность советской армии и органов НКВД, то будет вполне понятно, что эта, по сути, военизированная структура составляла значительную часть населения СССР. Однако, как бы ни велика была численность партийной и военной номенклатуры, вся эта система составляла лишь процент от всего населения.

В отличие от американской идеологии, советская доктрина не могла утверждать, что судьба каждого гражданина СССР находится в его собственных руках. Вся система СССР это система государственного планирования и распределения. Каждый житель СССР, это человек, чья судьба жестко регламентировалась сразу после выбора ВУЗа или завода. Благодаря общегосударственному справочнику должностей все советское общество было разделено на классы. В строгом смысле слова, эти классы нельзя было считать экономическими. Однако, однажды попав в одну из категорий, вырваться из нее в другую было крайне сложно.

Тотальная несвобода (подчинение государственному регламенту) воспитала довольно высокую пассивность населения. В настоящий момент, как ни обращайся к народу за свершениями, большая часть лишь улыбнется и скажет: «Вам (то есть партии) надо, вот вы и выкручивайтесь». В то же время весь парадокс современной партийной системы заключается в том, что сама партия нигде не работает. В российской действительности, партия, это отдельная карьера. Но, если во времена СССР, партия была внедрена на каждое предприятие и могла реально влиять на производство, то сейчас она эту функцию потеряла.

В настоящее время партия выполняет единственную задачу – распределение льгот и фальсификация выборов. Судя по тому, как развивается российская политика, количество льгот, со временем, будет только уменьшаться. Уже сейчас правительство говорить о том, что ИМ (здесь важно, что не нам, ведь мы не являемся собственниками девяноста процентов активов) в наследство досталось государство с большими социальными обязательствами и низкой производительностью труда. Как адекватную реакцию на эти параметры российской экономики, государство планирует увеличение рабочего дня, увеличение пенсионного возраста, очередное реформирование пенсионной системы и постепенный отказ от льгот.

Лишь одно из перечисленных выше действий напоминает позицию Герберта Гувера. Во время великой депрессии правительство США увеличило рабочий день. Сразу после Гувера, проводившего линию усиления государственного контроля,  руководство страной перешло к Франклину Рузвельту. Считается, что именно Рузвельт помог Америке выйти из депрессии. Однако объективная оценка инициатив этого президента делает это утверждение крайне спорным. По сути Рузвельт продолжил линию усиления гос. контроля и установил преимущественные права профсоюзов. Во время правления Рузвельта государство решительно вторглось в сферу образования, здравоохранения, гарантировало прожиточный минимум, взяло на себя обязательство по обеспечению престарелых, инвалидов, неимущих.

Увеличение социальных гарантий серьезно отсрочило реальный выход США из депрессии. Несмотря на то, что конец депрессии датируется 1933 годом, реальное восстановление экономики началось в 1939 – 1941 годах. Во многом этому восстановлению способствовала вторая мировая война, в которой Америка выступила как один из главных производителей армейского инвентаря.

Но если сравнивать современную Россию с Америкой сорок первого года, то нужно честно признать, что никакого производственного потенциала у страны не осталось. В настоящий момент мы закупаем вооружение западного производства (чего никогда не было в СССР). Конечно же, не сто процентов нашего вооружения произведено на западе. Но суть ведь не в том, какая это доля. Суть в том, что страна, импортирующая оружие, уже не может быть мировым лидером по его поставке. И даже это еще не самое страшное. Судя по официальной статистике, наше потребление мяса к середине 2010 года снизилось в два раза по сравнению с 1990 годом.

Официально у нас никто не признает реального ухудшения экономики. Но если страна стала меньше есть, если отечественные машины служат в три раза меньше импортных, если за 70 лет советской власти у народа отбили вкус к предпринимательству, если налоговое законодательство прямо направлено против малого и среднего бизнеса, то на основании чего у страны может появиться стимул к восстановлению? На пике депрессии Америка массово инициировала финансирование общественных работ. В 1933 году государство реструктурировало двенадцатимиллиардный фермерский долг, сократило проценты по ипотечной задолженности и увеличило срок погашения всех долгов. В результате, сельское хозяйство Америки значимо улучшило свои показатели.

Даже независимо от влияния внешних факторов, даже несмотря на неоднозначные результаты действий правительства, во время Великой депрессии Америка явно улучшила три основных показателя, - она провела дороги, накормила людей и не разрушила производство. Именно во время депрессии американцы получили одно из самых массированных вливаний в систему социальных гарантий. Спрашивается, почему на фоне этих достижений народ не будет верить в свое правительство?

И здесь же возникает еще один вопрос. Как относиться к нашему правительству, которое не в состоянии учесть:

1.       Что территория России разделена на федеральные округа (в очень значительной степени) по национальному признаку.

2.       Что у национально интегрированных территорий существует история, никак не связанная Российской Державой, ни с СССР, ни с Российской Федерацией.

3.       Что у Российской Федерации не существует образа россиянина, который был бы оторван от национальной истории различных народностей и, в первую очередь, от образа русского человека.

4.       Что положительный и независимый от национальности образ россиянина можно создать лишь на основе продуктивной деятельности.

5.       Что продуктивное сотрудничество федеральных центров возможно лишь при условии развития регионально ориентированной экономики.

6.       Что любое сотрудничество работает там, где есть выгода.

7.       Что создавать условия для развития региональной экономики можно (и нужно) на основе федеральных программ.

Это только то, что лежит на поверхности. А если не отвлекать на большие задачи, то только на основе просмотра TV программ хочется задать очень важный вопрос. Почему развитие дорожной сетки занимается только Собянин и только в Москве? Почему развитие дорожной сетки (по всей России) не идет вместе с развитием Автопрома? Почему никто не поддерживает сельское хозяйство? Почему уровень оплаты ЖКХ соответствует мировым стандартам, а сама услуга раза в три ниже по качеству?

Какая идея нужна этому государству, кроме простой идеи о том, что каждому метру российской земли нужен хозяин и что этот хозяин не должен сидеть в Кремле?

Оставить комментарий

Популярные посты:

mesian

Регистрация ООО для Граждан РФ в Беларуси: Как начать бизнес за границей

vitkvv2017

Наталья Данилова. Создал же Бог такую красоту, что словом описать и

demyan

моторный голод как он есть

dok_zlo

Котновости

myworld

Кембридж с башни Great St Mary's Church

natalia_goodler

Первая радуга

iglokott

Про романтичные ночи, вдохновенные утра и антиподские моды

bmpd

Преобразование Вооруженных Сил России в 2022-2024 годах. Часть 2: вооружение и

jalynski

От Советника

• Архив