...На учёт, сукины дети! На учёт!
2015 — 08.06.2016 ...В время войны невозможно усидеть на заборе, хоть, как ты не старайся прямолинейной складкой на трусах. А то, что война и после войны горячая- это (без Африки) Корея, Вьетнам, Афганистан, где Рембо корявым прикусом из себя блатного строил, потом по Азии понеслась конями привередливыми, и до Украины,и до сейчас. Она всегда горячая, война ведь, жертвами жареными кормится....Не получится усидеть на заборе, строя из себя стороннего наблюдателя: хоть в зомбоящике, хоть в зомбоинтернете - что есть единые пространства, если только в деревню от них не уехать, не спрятаться - кур доить...
И нет никакой золотой середины.типа облизанного потным сифилитиком леденца Чупа-чупаса - "Истина где-то между", смешно такое повторное и больное лизание, хоть и кому-то самовлюблённо в оправданный кайф.
...Надо выбрать, хотя бы для того, чтобы самому не стать тем ничтожным леденцом, а остаться человеком.
Солонин, Резун, Латынина или Мединский? Обама (и присные гейпарадовцы) или Путин?
... Идёт война, нет полутонов, с ними потом уже можно будет поиграть. Ну, а сейчас- Выбери свою правду, которая тебе присуща.
– «Сим удостоверяю»... черт знает что такое... Гм... «предъявитель сего, человек, полученный при лабораторном опыте путем операции на головном мозгу, нуждается в документах»... черт!.. Да я вообще против получения этих идиотских документов!.. Подпись: «профессор Преображенский».
– Довольно странно, профессор, – обиделся Швондер, – как так документы вы называете идиотскими! Я не могу допустить пребывания в доме бездокументного жильца, да еще не взятого на воинский учет милицией. А вдруг война с империалистическими хищниками?
– Я воевать не пойду никуда, – вдруг хмуро гавкнул Шариков в шкаф.
Швондер оторопел, но быстро оправился и учтиво заметил Шарикову:
– Вы, гражданин Шариков, говорите в высшей степени несознательно. На воинский учет необходимо взяться.
– На учет возьмусь, а воевать – шиш с маслом, – неприязненно ответил Шариков, поправляя бант.
Настала очередь Швондера смутиться. Преображенский и злобно и тоскливо переглянулся с Борменталем: «Не угодно ли-с, мораль?» Борменталь многозначительно кивнул головой.– Я тяжко раненный при операции, – хмуро подвывал Шариков, – меня вишь как отделали, – и он указал на голову. Поперек лба тянулся очень свежий операционный шрам.
– Вы – анархист-индивидуалист? – спросил Швондер, высоко поднимая брови.
– Мне белый билет полагается, – ответил Шариков на это.
|
</> |