Мой большой прусский пост

watermelon83 — 30.06.2017 - от создателя "Священное Римское воинство"! Армия трех Фридрихов и двух Вильгельмов (не тех, тут тонкая игра слов). Прусское войско 1701 - 1792 гг.

Я сделаю из вас приличных людей, дети мои! Король-солдат среди солдат


Долгая, долгая прелюдия
Строго говоря, королевская прусская армия имеет к географической Пруссии (что Восточной, что Западной) не самое прямое отношение. Ибо ее, прусскую армию, создал не король в Пруссии и даже не король Пруссии, а курфюрст Бранденбурга Фридрих-Вильгельм I. И только потом, спустя годы, десятилетия упорной борьбы и труда, его курфюршество смогло отобрать назад у шипящей Польши герцогство Пруссия, подарив будущему королевству географические границы, заставлявшие Гогенцоллернов просыпаться по ночам в холодном поту.
Итак, прежде чем мы перейдем к 18 столетию, давайте кратко обрисуем из чего родилась прусская армия.

Это было детище Апокалипсиса. Нет, не в смысле того, что Великий курфюрст перемежал создание своего воинства с черными мессами и жертвоприношениями - речь шла о положении Бранденбурга и Северной Германии вообще. С середины 16 века, когда Священная Римская империя разделилась на протестантскую и католическую части, север Германии хронически страдал от невозможности одновременно защищаться от императоров и жадных до захватов соседей. Местные правители попытались найти точку опоры во Франции, точнее в ее золоте, но Париж сперва некстати проиграл империи и Испании войну, а потом и вовсе на полсотни лет погряз в религиозных гражданских войнах.
В Германии, где неловкая попытка императора Карла быстро разрешить вопросы с ересью в середине 1540-х гг. закончилась неудачей, царил мир, наступивший после принятия формулы вера правителя - вера подданных. Тем не менее, поведении Дании и Речи Посполитой (под шумок взявшей под крыло вассалитета прусские земли рыцарей-тевтонцев, ставших теперь светскими пруссаками), говорило само за себя. Разразившаяся в начале следующего века катастрофа Тридцатилетней войны не оставила от внутреннего мира в рейхе ничего.
А ведь тогдашний наблюдатель, говоря языком современности, мог бы приводить в конце 16 века Германию как пример страны, в которой религиозный конфликт был погашен без особенных эксцессов - всего-то одна Шмалькальденская война, на фоне непрекращающейся резни во Франции или периодических вспышек насилия в Англии, не говоря уже о Нидерландах.

Северные протестантские государства разорила собственная слабость. Как только империя потеряла целостность, их пространства стали ареной для сражений между австрийцами, имперцами, испанцами и протестантами, опиравшимися сперва на датчан, затем на шведов, а после на французов. Покуда имперцы громили своих врагов, степень разорения была приемлемой для тогдашних войн - несмотря на поражения, первое десятилетие войны было для жителей северогерманских земель в общем и целом терпимым.
Но, когда на смену разгромленным датчанам пришли шведы (впрочем, половину знаменитой армии Густава-Адольфа II составляли те же немцы), а война приобрела хронически-затяжной характер - вот тут и открылась бездна ада. Собственных войск у германских протестантов к тому времени уже не было, а создать новые мешала слабость разоренных владений - по ним беспрерывно наступали и отступали противоборствующие стороны. При этом, союзники были даже хуже врагов: шведское государство жило исключительно мечом и воевало ради того, чтобы содержать собственные вооруженные силы. Пребывание в городах и деревнях Бранденбурга шведских войск было намного тяжелее чем нашествие католических ратей императора.
Все эту немалое вступление потребовалось для того, чтобы читатель хорошо представил мысли, овладевавшие молодым курфюрстом, принявшим Бранденбург в 1640 г.

Страна, когда-то дававшая четверть миллиона талеров годового дохода, ныне с трудом едва наскребала седьмую часть этой суммы. Население сократилось на треть (не все погибли, многие бежали, но для казны это значения не имело). Из Вены грозил император, из Стокгольма шведское правительство, чьи генералы рассматривали территории своих бранденбургских друзей как источник обогащения.
Стало ясно - Берлину нужно войско.

Зарождение и первые кампании
Только через четыре долгих года бранденбургский курфюрст сумел подойти к этому вопросу с практической точки зрения. Он экономил, юлил, пытаясь избежать лобового столкновения со шведским джаггернаутом и одновременно закончить войну с императором. И преуспел во всем, отчаянно маневрируя (за что надолго был ославлен как плут, т.е. не героический идиот, способный положить своих подданных при первом же представившемся случае) и хитря.
Забавное дело! лучшую армию в Германии и мире создавал человек ненавидевший последствия войны.
Любопытно, что первый блин новорожденных бранденбургских войск закончился бесславным комом: на завершающем этапе Тридцатилетней войны светлейший решил немного поиграть мускулами, послав 3 т. войско в спорное владение. Эта попытка закончилась большим пшиком, потому что отряд не имел пушек и после грозного императорского - а вот я вас! - сконфуженно отступил. Фридрих понял, что с таким замахом многого не добиться и решил пойти другим путем.

Его армия будет постоянной, его армия будет оплачиваться. Конечно, чудес не бывает и за эту военную реформу пришлось заплатить крестьянам. Работая на хозяев по четыре дня в неделю, они своим потом оплачивали согласие бранденбургских сословий на военный налог, с помощью которого курфюрст хотел навсегда избавиться от ужасов, приносимых разнузданной солдатней, не получавшей регулярных выплат.
Через два года у него было 8 т. хорошо сосчитанных солдат и почти столько же ополченцев. Крестьянские дети пошли в солдаты, а дети их господ - в офицеры. Зато их отцы смогли жить не опасаясь набега отряда мародеров из беглых солдат или узаконенного военного грабежа. В итоге, выиграли все.
Это ведь сейчас мы знаем, что абсолютизм - плохо, а тогда было совсем наоборот - только сильная власть в лице правителя могла спасти жителей страны от анархии и прочих бед. Берлинец кормил хрюшку и узнавал, что во Франции Фронда, в Англии Кромвель и остальные, в Речи Посполитой Потоп, а имперские войска героически превозмогают турку на европейских рубежах. От этого он становился консервативнее, а свинка - жирнее.

Первый настоящий случай проверить свое войско в деле пришелся на польские дела. Государство змееустов поляков и литовцев переживало не самые лучшие времена: одновременная борьба с украинскими казаками и русскими стрельцами поставила его в очень трудное положение.
Мудрый польский король Ян Казимир не нашел лучшего времени заявить о собственных претензиях на шведский престол, так что никто не удивился, когда в 1655 г. Карл Х повел своих белокурых бестий в новый поход.
Наш герой оказался в интересном положении. Как герцог Пруссии, он был вассалом польского короля, обязанным выступить ему на помощь, но как тот же герцог Пруссии он в гробу и белых тапках видал польского короля и навязанный сто лет назад вассалитет. С другой стороны, шведы явно нацеливались на захват этой самой Пруссии после полной военной победы над поляками, и курфюрсту, имевшему теперь меньше 20 т. солдат, было бы чрезвычайно трудно противостоять этому.
В общем, в этой войне у Фридриха-Вильгельма не было особенного выбора: отказ выступать на стороне Швеции привел бы его неокрепшее государство и войско к быстрому разгрому. Кроме того, почему бы и не вернуть себе прусское герцогство?

И что же? Теперь, после десяти лет подготовки, после десяти лет мир - как покажет себя молодое бранденбургское воинство? О, блестяще. В знаменитой битве под Варшавой солдаты курфюрста действовали четко и слажено, сыграв решающую роль в разгроме польско-татарского войска.
И, что не менее важно - в отличие от шведов и прочих армий, войско Фридриха-Вильгельма не было бичом народов. Это очень важный момент, который стоит отметить - говоря о будущей прусской армии, с ее палочной дисциплиной (чем, к слову, она хуже плеточной?), надо всегда держать в уме, что следствием этого было отсутствие неизбежных эксцессов войны. Проще говоря, в отличие от французских, шведских, польских, русских, английских и т.д. войск, марш армии Гогенцоллернов не напоминал шествие саранчи.

Между тем, курфюрст сыграл со Стокгольмом в свою игру, переменив дирекцию: договорился с полякам, забрал Пруссию и вместе с империей выступил против шведов. Впрочем, и в этом случае он лишь опережал неизбежное. Через два года после варшавского погрома, бранденбургские войска скрестили шпаги со шведами. И что же? Ютландия была захвачена, шведский король помер от напряжения, а государство, которому четыре года назад грозила оккупация и расчленение, закончило войну среди победителей и с заслуженной боевой славой. В копилку Фридрих-Вильгельм утащил полный суверенитет и прирост владений.
Есть ли в пользу необходимости создания собственного регулярного войска аргументы лучше? И чем было вызвано создание этой армии - милитаризмом или насущной необходимостью?

Приобретенная Пруссия доставляла пока больше проблем, ничуть не благодаря Бранденбург за свое освобождение: номинальное польское владычество было много лучше, нежели берлинская бюрократия с ее налогами. Курфюрсту пришлось потратить много сил и даже прибегнуть к почти что политическому убийству, чтобы сломить упрямую прусскую юнкерскую оппозицию. В эти годы его армии тоже пришлось выдержать новые испытания.
В борьбе на Рейне против французов вышколенное воинство Фридриха-Вильгельма разительно отличалось от австрийских отрядов, проваливших в итоге успешно начатую кампанию из-за развалившегося снабжения. Последовавшее за этим вторжение шведов в Бранденбург поставило перед армией курфюрста тяжелейшую задачу.

Которая была разрешена. Покуда местное ополчение и гарнизоны сдерживали шведов, бранденбургское войско совершило форсированный марш, прошагав четыре сотни км за двадцать дней и не развалившись. От такой скорости, шведская армия сконфузилась и принялась удирать без боя. Но все-таки состоялся и сражение при Фербеллине вошло в пантеон побед общегерманского значения: ему посвящены марши, песни и картины. Победа в битва стала началом кампании, закончившейся еще одним броском (в Пруссию), гибелью другой шведской армии и взятием Штеттина.
Хотя Бранденбург больше не воевал, его солдаты быстрым марш-броском не позволили датскому королю занять Гамбург и участвовали в походе на Офен, который был взят у турок после тяжелой осады и штурма.
Таким образом, к моменту смерти курюфрста в 1688 г., небольшое бранденбургское государство могло вывести в поле надежную 30 т. армию, за которой уже были своя слава, свои традиции и свой опыт.

На службе у великих держав
Меланхоличный горбун Фридрих I, ставший под этой цифрой первым прусским королем, часто и заслужено критиковался современниками и потомками. Галломан, тративший на свой двор почти столько же, сколько на управленческий аппарат, он все-таки сумел не разрушить созданного отцом, но и немного продолжить его дело. Очевидно, что к этому времени Бранденбург усилился настолько, что даже не самый лучший правитель был неспособен в одиночку похоронить такое государство. Не менее упорный чем его отец, новый правитель Бранденбурга решил стать королем и добился своего, разом повысив статус страны: черный прусский орел сменил на государственном гербе красного бранденбургского.
Хотя армия в период правления первого прусского короля не только увеличивалась количественно, но и даже сократилась на треть, именно ей довелось расплачиваться за превращение курфюршеской короны в королевскую: императору требовалась армия Фридриха в войне с французами за Испанское наследство.

Муштра: пруссаки непрерывно тренировались три месяца в каждом году и теперь эта игра в солдатики демонстрировала невиданную эффективность. Под командованием сурового вояки старой школы (несмотря на прогрессивность в военных взглядах, он будто сошел с картин времен Итальянских войн) фюрста Леопольда, Старого дессауеца, прусская армия стяжала немало лавров. Ее солдаты сражались в Италии, на Рейне и Фламандии. Высокое качество прусских войск отмечали и Евгений Савойский и Джон Мальборо.
В этих боях прусскую армию характеризовали такие же особенности, что и в годы польско-шведских распрей: прекрасная дисциплина, выучка и одинаковая эффективность в атаке и обороне. Одетые в одинаковую униформу (точнее, одетые в специально разработанную систему униформы), с преобладающим прусским голубым (берлинская лазурь) солдаты, служившие в армии от 10 до 15 лет, заработали репутацию лучших в Европе.

Желая играть важную роль в мире, не размахивают пером, а опираются на сильную армию (с)
С дохода в 35 т. талеров в далеком 1640 г. Пруссия доросла до 3 млн 600 т. ежегодных поступлений в 1713 г., но и этого было бы недостаточно для содержания армии на уровне великих держав государством чье население не достигало и 2 млн. Это следует понимать, чтобы усвоить - рост прусской военной мощи при Фридрихе-Вильгельме был лишь вершиной айсберга, основную массу которого составляли реформы и плодотворная государственная деятельность (разбирать которую мы сейчас конечно же не станем).
Фридрих-Вильгельм I - бравый наследник первого прусского короля - завершил (если к процессу развития и роста вообще можно применить такое слово) создание прусского воинства. Ославленный соседями как коронованный капрал или (мягче) солдат на троне, прусский правитель был величайшим реформатором своего времени и практически не вел войн. Зато при нем армия выросла в в более чем два раза, достигнув цифры в 80 т. солдат. Как и всегда, Берлин сам оплачивал своих солдат, лишь дважды побывавших в настоящих войнах: пруссаки закончили дело великого курфюрста, разбив шведов Карла XII, и поучаствовали в польских выборах, вместе с Австрией и Россией навязав Варшаве саксонского кандидата. В последней войне солдатам короля пришлось иметь дело с французами на Западе, но эта кампания не отметилась ничем важным, кроме первых боевых впечатлений молодого кронпринца, ставшего впоследствии Великим.

Теперь прусская армия наполнялась людьми (каждый пятый из которых был контрактником из империи) из следующих источников: молодые люди без профессии и ремесла; подонки и негодяи, вешать которых было бы слишком жестоко, а отдать в армию - вполне приемлемо, а также добровольно заключившие сделку с армией. Бесплатно выпив положенную кружку пива за счет короля, эти люди подписывали бумагу, соглашаясь служить в течении семи лет. И всю эту ораву держали в руках унтер-офицеры, с их шпицпрутенами и полковники, бывшие господами в своих хозяйствах.
Кантональная система стала первым шагом на пути ко всеобщей национальной армии, ставшей достоянием следующего века. Призыву не подлежали горожане и крестьяне владевшие собственностью, ремесленники, рабочие, студенты и иностранные переселенцы: т.е., все те, кто умножал богатства страны. Дворянские дети, отдаваемые в кадеты с 13 лет, обеспечили прусской армии бесперебойный приток бедного, но дорожащего своей честью офицерства, сделавшегося одним из символов этой военной машины. Бисмарк как-то очень метко сформулировал это явление, сказав, что можно скопировать прусскую систему, но не прусского лейтенанта.
Одетая в мундиры из ткани собственного производства, прусская армия была вооружалось и оружием изготовленным в Пруссии - отныне, и до конца своего существования, этот механизм будет самодостаточным.

Прусский милитаризм стимулировал экономический рост: развитие армии запустило целый ряд производств. К концу правления короля-солдата, население и доходы королевства - без войны и захватов - увеличились в два раза. Это было настоящее чудо - чудо организации, разумеется. Король добился этого, не взяв ни талера в долг. Впоследствии эта гордость жизни на свои будет хорошо подчеркнута его сыном и преемником - обращаясь к жаловавшемуся на убогость своей кареты послу в Англии, Фридрих Великий сказал: зато у твоего короля 200 т. войско и полная казна!
Прусская армия не была огромной тюрьмой-казармой, как-то принято считать некоторыми поверхностными людьми до сих пор: по сути, служба в ней была легче чем во многих современных войсках. Кроме обязательной весенне-летней муштры, в остальное время не менее половины солдат находились в отпусках, дома. Крестьянский паренек, одетый в красивый мундир, приученный к чистоте, мог бы лишь посмеяться, если бы ему сказали, что он раб и жертва милитаризма. Дома-то с ним обращались намного хуже! И работать приходилось больше, а теперь он был не какой-то жалкий крестьянин, а человек короля, носивший с ним один мундир. В отличие от своего отца, кланявшегося проезжавшему юнкеру, он лишь молодцевато отдавал честь.
Насмешливые замечания иностранных наблюдателей, называвших хорошо одетых и выглядящих прусских солдат кукольными, характеризует степен заботы об этом войске лучше всего другого.

Сегодня это, возможно, не звучит, но для того времени вознесение было огромным: фактически, король создал для своих военных отдельное сословие, с собственными традициями и прочей атрибутикой. Это был хороший и новый социальный лифт для всех. К другой положительной черте прусской армии можно отнести патернализм: об отслуживших офицерах и солдатах заботились, подыскивая им места или регулярно выплачивая небольшие суммы. Король даже изыскал средства на открытие большого приюта для солдатских сирот - очень характерная черта его военно-социальной политики!
Армия, в рядах которой находилось до 3% населения страны (постоянно - лишь третья часть) стала символом эффективности прусского государства. Конечно, говоря об этих успехах, следует понимать, что практика не всегда поспевала за теорией, иначе говоря, Пруссии, шагающей первой по пути создания современной армии, приходилось расплачиваться за это многим. Офицерский корпус выделился в обособленную касту, ревниво следившую за своим привилегиями чести - ибо ничем другим бедное государство одарить их было не в состоянии. Нарушение этих правил едва не стоило головы наследнику прусского трона - закон превыше всего!

Звездный час
Продолжив внутреннюю политику своего отца, молодой король Фридрих II внес в нее массу просвещенных изменений, в соответствии с духом времени. Такой же подход практиковался и в армейских делах. Прусскую пехоту дополнила отныне прекрасная кавалерия, атакующая решительно, стремясь сблизиться с противником и уничтожить его холодным оружием - в отличие от тогдашней практики. Король сформировал легкую конную артиллерию и значительно улучшил состояние дел в полевой санитарии, но в целом он лишь воспользовался орудием доставшимся от отца.
При короле-философе Пруссия воевала не в пример чаще чем при короле-солдате: война за Австрийское наследство, Семилетняя, разделы Польши и картофельная война семидесятых в Богемии.

В ходе кампании сороковых годов, за Силезию, прусские войска продемонстрировали, что четверть века мира не стали для них потерянным временем. Король выиграл все сражения с одной из лучших армией Европы, сумев вовремя выпутаться из войны - пока его французские союзники получали на орехи от австрийцев и французов.
Линии солдат в голубом и красном сближались с противником, выполняя знаменитую косую атаку, т.е. максимальное усиление атакующего фланга за счет остальных сил. Звучит просто - как и многое другое - но попробуйте организовать! Четкость действий каждого батальона и эскадрона обуславливали силу всей линии. Игра была проста: рано или поздно, но вражеский строй прогибался, ломался и разрывался.

В отличие от первых силезских кампаний, вступление Пруссии в Семилетнюю войну было мерой оборонительной, превентивной - и именно эта война чуть было не погубила государство Гогенцоллернов. 200 т. прусская армия обожглась на саксонцах - попытавшись переварить их в своих рядах, она получила изжогу. Оказалось, что прусская система требует определенной гражданской школы (битву выиграл прусский учитель, как скажут по схожему поводу столетием спустя). Оказалось, что прусская система не гарантия неуязвимости: масс врага, стоявших на ступеньку ниже, но на той же лестнице, было достаточным, чтобы противостоять великому королю. Трехмиллионная Пруссия оказалась в кольце трех великих держав (и множества невеликих), сумев простоять до той поры, пока чудовищная коалиция 1756 г. не развалилась - от усталости, перемены монархов и осознания бесцельности победы такой ценой.

Часто говорят, что победа Пруссии (а сохранение собственных земель в тех условиях было не просто победой, а невообразимым успехом) носила случайный характер: дескать, смерть русской императрицы изменила все. Отчасти это так - выход России из войны облегчил положение короля, который за считанные месяцы смог увеличить свою армию до прежних размеров (организация, организация!), но ведь и остававшихся союзников вполне хватало, чтобы закончить дело. Да каждый из них по отдельности был сильнее маленькой Пруссии!
И тем не менее - они не решились. И в этом - заслуга прусской армии, сумевшей не растаять в горниле страшной войны. Армии, государство которой подвергалось атакам со всех сторон; армии, потерпевшей ужасные поражения при Колине и Кунерсдорфе; армии сумевшей вписать в историю военного искусства Прагу, Росбах, Лейтен, Цорндорф и Лигниц.
Цепкость, живучесть этого воинства просто поразительна. Она не могла быть обеспечена только лишь палочной дисциплиной: за этим успехом крылось много большее и в истории сыщется немного примеров закончившейся успешно обороны - в таких условиях. Прусская армия сумела защитить страну и нанеся противнику огромный урон - обеспечила мир.

Накануне катастрофы
Эта война сделала Пруссию одной из великих держав Европы - самой слабой, но все же. Репутация помогла решить один из самых больных вопросов королевства - территориальный. Разделы Польши, начавшиеся при Фридрихе II и закончившиеся при его преемнике, были куплены кровью пролитой в Семилетней войне. Со слабым не делился бы никто, и много более богатая Саксония, чьи курфюрсты долгое время правили в Польше, не получила от разделов ничего.
Впервые за свою историю королевство получило единое пространство, аннексировав - к радости местных жителей - Западную Пруссию. Пруссаки провели удачную интервенцию в Нидерланды, отстояли германский дуализм, защитив Баварию и выглядели очень грозно со своей четверть миллионной армией.

Увы, это уже была начинка без содержания. Нет, офицеры и солдаты были все также дисциплинированны и храбры, но сам армейский организм значительно потерял в современности и прочности. Теперь уже было недостаточно одного только дворянского сословия для офицерского корпуса, а полковое хозяйствование и вовсе отжило свой век.
Дело было еще и в том, что у прусской армии не было средства, позволявшего бы учиться на ошибках других. И в этом Пруссия не была каким-то исключением - к войне нового типа одинаково оказались не готовы все. Но, размер, географические особенности и общая мощь других государств позволяла им переобуваться буквально на ходу, тогда как для северогерманского государства первый неудачный опыт закончился катастрофой. Если для испанцев ответом на неодолимую мощь наполеоновских армий стала массовая партизанская война, то пруссаки создали Генеральный штаб и первую общенациональную армию: детища реформ 1808-15 гг.


Но об этом мы поговорим в следующий раз.

Рассуждая же о старой прусской армии, родившейся в Бранденбурге, следует усвоить главное: это было детище не какого-то условного милитаризма прусских королей, а очень успешной военный, социальный и экономический механизм. Механизм для своего времени передовой и крайне эффективный. Вложения в армию полностью окупились - и не только с чисто политической (военно-стратегической) точки зрения.
В отличие от шведских армий 17 века или французских революционных и имперских полчищ 18-19 веков, прусская армия не требовала постоянных походов и грабежей для поддержания своего существования. Она была по силам, по возможностям Пруссии - просто никто не ожидал, что небольшое государство сумеет создать настолько сильный инструмент войны.

Ну, а теперь - к подборке.

Солдаты Бранденбурга







Между войнами за Испанское и Австрийское наследства












Веселые сороковые и мирные пятидесятые









Семилетняя война



























Уходящий век















Армия старого Фрица



















































Гогенфридберг


Колин




Лейтен



И другие эпизоды из походов прусского философа с тростью

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив