Москва и Большая Орда в 1460-1471 гг.

oleggg888 — 08.05.2021 А. А. Горский, касаясь вопроса о «падении ордынского ига» писал: «в Вологодско-Пермской летописи (созданной современниками событий) говорится, что в 1480 году Ахмат в ходе переговоров упрекал Ивана III в неуплате дани («выхода») девятый год. Это означает, что дань перестала выплачиваться в 1472 году». На основании данного сообщения историк сделал вывод, что с начала 1460-х гг. Москва регулярной выплачивала дань Большой Орде, а с 1472 г. прекратила. Из дополнительных фактов историк отмечает посольский наказ в Крым, где хан Ахмад назван недругом и соседом, а также Хронику Длугоша, который в конце 1470-х г. отметил, что Иван Васильевич ликвидировал зависимость от Орды. Но эти два последних факта характеризуют отношения Москвы и Большой Орды после 1472 г.
Из моментов отношений с Большой Ордой в 1460-е гг. Горский отмечает попытку похода хана Махмуда в 1465 г., который был сорван нападением крымского хана. По Горскому этот поход «скорее всего, объясняется тем, что ранее, в 1463 году, Иван III присоединил к Москве без ханской санкции Ярославское княжество». Однако в отношения князей Северо-Восточной Руси ханы давно не вмешивались, тем более в такие относительно небольшие и далекие, тем более прямой силой. Так же у Горского: «В 1470-1471 годах Казимир добивался у Ахмата союза против Ивана III и признания своих прав на Новгород. Летом 1471 года в Краков прибыло посольство хана, по всей вероятности, с положительным ответом». Однако, если в 1470-1471 гг. Москва была добросовестным даньщиком, то у короля не могло быть повода искать союза против неё у Большой Орды.
В 1449-59 гг. Москва отбивала нападения со стороны Орды Сеид Ахмеда. Большая (Сарайская) Орда, которой правил Кичи-Мухаммед, с русскими землями не граничила. В 1460 г. новый большеордынский хан Махмуд совершил нападение на подконтрольную Москве Рязань. В приписке на полях Софийской Второй летописи отмечается, что тогда Иван Васильевич с многочисленными войсками стоял на Берегу. В Типографской летописи отмечается пребывания Ивана Васильевича в апреле 1467 г. в Коломне. В великокняжеской летописи (свод 1497 г.) отмечается пребывание государя на Коломне в августе 1470 г. Эти два летописных упоминания «случайны», отмечают места пребывания государя, повествуя о других событиях. Мы видим, что вполне обыденным было пребывание государя в центре обороны Берега, что однозначно говорит об угрозе со стороны Поля. Типографская летопись описывает крупное нападение большеордынских татар на Рязань в 1467 г. Она же сообщает о нападение под 1468 г. «Того же лета татарове польстии побита сторожев наших в Поле и пришед без вести и взяша Беспуту и множество полону вземше, отъидоша.». Поле (будущее Дикое Поле) – это степи от Днестра до Дона (непригодны для круглогодичного кочевания). Для понимания, кто такие «татары польские» нужно обратиться к данным Длугошу о событиях практически того же времени, 1469 г.: «многочисленное татарское войско, составившееся за Волгою из беглецов, разбойников и изгнанников, скопище, называемое по-татарски козаками» во главе с «ханом Маняком» опустошило Литву, Подолию и Молдавию. Т. е. в Поле тогда обитали казаки из Заволжской (Большой) орды (термин «ордынские казаки» известен с 1492 г., когда они совершили нападение примерно в тот же регион – волость Вошан близ Алексина). Эта ситуация была результатом падения Орды Сеид-Ахмата к началу 1460-х гг. и разгром Большой Орды Хаджи-Гиреем в 1465 г. «Казаковать» большими массами нельзя было самим по себе (без тыла), поэтому татарские казаки тяготели к какому-то центру (после ордынских казаков донское Поле заняли азовские, тяготеющие к османскому Азову, а также мещерские – казакующие из Касимова и Мещеры). Т. е. нападение ордынских казаков может характеризовать русско-ордынские отношения. Сюда можно добавить рейд вятчан на Сарай летом 1471 г. – при том, что разбой на Волге ранее у вятчан не отмечен, а московская летопись не представляет его как «против воли великого князя».
Т. о. в 1460 и 1465-1472 гг. по факту мы видим конфронтацию Москвы и Большой Орды, что противоречит предположению о регулярной выплате «выхода».
Помещённая в Вологодско-Пермской летописи повествовании о событиях 1480 г. вполне вероятно составлено по горячим следам событий, но сам свод дошёл в списках середины XVI в., т. е. возможны переделки и искажения. Сама повесть носит ярко выраженные черты нравоучительного литературного стиля, с рядом однозначных додумок автора (о чём, например, можно прочитать у Ю. Алексеева). В интересующемся месте описывается великокняжеское посольство к хану, который сказал: «яз семо пришол, яз Ивана деля, а за его неправду, что ко мне идет, а мне челом не бьет, а выхода мне не дает девятой год». Это не московский отчет о посольстве, а переложение из неизвестных источников. Формально говорится, что последний раз выплата была в 1471 г. Но даже тут не понятно – как выплаты были до этого. В любом случае, характер этого сообщения нельзя признать, как однозначный факт, от которого можно строить дальнейшие построения. Из вариантов искажений можно, например, предполагать эти слова к 1472 г. А могло быть и полное несоответствии реальности (на деле, например, выплаты не было перед 1472 г., но случались позднее).
Юридически «выход» татарским царям и царевичам сохранился и позже 1480 г., он зафиксирован в великокняжеском завещании 1504 г., о выплатах в Орду было и в московско-рязанском договоре 1496 г., в договоре Ивана Московского и Андрея Углицкого 1481 и 1486 г., с Михаилом Верейским 1482 и 1483 г., Борисом Волоцким 1481 г. Это специфика состояния московско-ордынских отношений после Ордынской Замятни: юридически данническое обязательство не разрывали, но фактически она могла быть недействительной многие годы.
В завещании Андрея Меньшего (князь Вологдский в 1462-1481 гг.), составленное не позднее марта 1481 г., говорится о 30 тыс. рублях, которые Иван Московский давал за него в Орду, Казань и Городок (Касимов). Не факт, что вся эта сумма пошла на «татарские расходы». Перед 1449 г. Василий Темный перестал платить дань Саид-Ахмеду. При этому он имел относительно союзные отношения (не без периодических пограничных трений) с казанских ханом Мамутяком (правил в 1446-1466 гг.). Можно предполагать, что «для юридического порядка» последний и стал рассматриваться как «царь», которому посылали «выход» (Горский считает, что царем стали признавать Кичи-Мухаммеда, но тут совсем неясны мотивы). Из данного документа видно, что в Казань посылали «выход» и при Иване III, т. е. по крайне мере в последние годы правления Мамутяка. Оттуда видно, что выход при Иване III посылали и в Орду. Так же видно, что «выход» из даннических обязательств фактически превратился в разного рода «татарские расходы», в т. ч. и на содержание служилого царевича. Документально отмеченные посольства в Орду в середине 1470-х гг. тоже не могли быть без расходов и подарков, отнесённых на счет «выхода». Как только в 1460 г. Большая орда стала граничить с русскими землями, то большую часть времени отмечена военная конфронтация с Москвой (при том, что конфронтация на других направлениях – крымском и среднеазиатском - постоянно мешала сосредоточиться на Москве). Т. е. можно говорить только о разовых «выходах». Если сведения Вологодско-Пермской летописи точны, то в 1471 г. была такая выплата (и её можно связать с желанием обезопасить тыл в условиях похода на Новгород). Но это далеко не факт.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив