Многострадальные авторки
congregatio — 25.10.2021
Отец польского языкознания Бодуэн де Куртенэ в 1907 году
утверждал, что язык не неприкосновенный идол, а «орудие и
деятельность», а следовательно, «человек не только имеет право, но
это его социальный долг — улучшать свои орудия в соответствии с
целью их применения».
/.../
Вместе с первыми женщинами докторами наук, ассистентами,
доцентами и профессорами возникли и языковые сложности. Уже в
начале ХХ века читатель, подписывающийся инициалами X.M.J.,
спрашивал на страницах издания «Poradnik Językowy», правильно ли
употреблять титул «доктор» в отношении женщины. Редакция
ежемесячника указывала на необходимость образования формы женского
рода doktorka по образцу aptekarz — aptekarka, даже вопреки
предпочтениям непосредственно заинтересованных. «По мере допущения
женщин в университеты, возможно, нам придется образовать еще и
magisterka, а может, и adwokatka, и мы не отступим перед тем, чего
разница полов требует от языковой логики».
В том же журнале за 1904 год опубликован коллективный протест
читателей «против насилия над польским языком и сочетания с
женскими фамилиями титула Dr (Doktor) вместо Drka (Doktorka)».
Подобную позицию заняла редакция в 1911 году, упрекая женщин в том,
что им «не хватает гражданского мужества признать, что они женщины,
что они стыдятся своей женственности и притворяются
мужчинами».
В межвоенные годы писали еще о «шалостях» и «варварстве,
которых себе не позволил бы ни один культурный язык», однако в
1930-е годы уже склоняли к компромиссу: мужская форма в официальной
речи, а женская — в разговорной.
/.../
Казимеж Нич, руководивший в то время коллективом издания
«Język Polski», обращал внимание на страсть, «с которой некоторые
улучшатели языка стараются — вопреки многовековой нашей традиции,
но согласно своему педантически грамматическому чувству порядка —
образовывать разные формы вроде posłanki, więźniarki
[…]».
/.../
Разрушенная Второй мировой войной страна нуждалась в
рабочих руках. Новая власть использовала лозунги о равноправии
полов для профессиональной активизации женщин. Их отправляли
работать на тракторах (со знаменитого плаката взирала Магдалена
Фигур, возглавившая первую бригаду трактористок), а «женское
окончание» попытались «сдать в архив» как проявление консерватизма,
«тесной научной педантичности, отсталости» (как писал Эугениуш
Павловский в «Język Polski»). Дорошевский отмечал практически
повсеместную тенденцию игнорировать физическую природу личности в
классифицирующих названиях. Именно маскулинизация, как утверждала
пропаганда, должна была стать синонимом прогресса, общественным
признанием женщин (по словам Антонины Обрембской-Яблонской), в то
время как «грамматически женское наименование словно ставит клеймо
неполноценности».
* * *
Частенько в обсуждениях феминитивов с "-ка" можно видеть уверенные
комментарии "да это же полонизмы, для них это нормально, у них эти
слова всегда были, а вот русский язык - совсем другое дело".
Как становится понятно из
вот этой статьи - нет, не
всегда были и не всегда это было нормально, и не так все было
просто, и не такое уж другое.
Особенно любопытен факт попытки "сдачи феминитивов в архив", когда
женские руки все еще были нужны, а женские права - уже не особо. Не
так давно я тут
писала, что заметила тенденцию к
повсеместному отказу от "окончаний женского рода" даже там, где они
уже устоялись и использовались много лет (а то и десятилетий);
вообще наблюдается натуральная война с феминитивами как таковыми,
какое-то прям-таки паническое их отторжение. Только в статье
описывается первая половина двадцатого века, а у нас тут половина
двадцать первого, космические корабли бороздят и все такое.
История занятная штука.