Михалков. Предстояние

lesnoy — 28.04.2010 Посмотрел кинофильм "Утомлённые солнце, часть 2. Предстояние".
Специально посмотрел, после удивившей меня реакции людей на это кино. Причём, даже не большинства людей, например, здесь. Потому что понятно, откуда и почему это большинство пришло. А реакцией только некоторых.
Посмотрел в кинотеатре, сегодня. Хотел вчера, уже и назначили встречу с любимой, и встретились. Но не успели к началу, а не с начала не хотел.
Впрочем, и сегодня задержались в ресторане, и в зал вошли на кадрах, где тов. Сталин был лицом в торте. Т.е. на самом заголовке – "Предстояние".

С этого момента кино это я смотрел внимательно. Качество картинки оказалось неважным, и звука также. Но это всё, как вы понимаете, совершенная чепуха.

А не чепуха, но главное в том, что по просмотру этой картины реакция людей, о которой было сказано, представляется мне ещё более дикой.
Ведь я увидел хороший, качественный образец кинематографа. Полезное, нужное кино. Безусловно искреннее и безусловно выстраданное автором.

Несколько дней назад я читал отзыв об этой картине публициста Д. Быкова.
Зная теперь, о чём именно писал этот человек, я могу сказать, что в отзыве своём он попросту демонстрировал изнанку собственной души. Неприглядную изнанку. Этот отзыв – попросту рождение фантома, какого-то отвратительного чудища, и последовательное его взращивание, воспитание и выпуск в свет.
Это отвратительно. И, надо сказать, что все, кто делали и делают то же, занимаются таким же непотребным, отвратительным делом.

Однако вспомнил я об отзыве Д. Быкова по единственной причине. Главным его содержанием была мысль о том, что новое кино Михалкова лишено смысла.
В нём нет некой глубины, некой глубинной идеи (вот у Спилберга, в кино про рядового Райана, поясняет при этом публицист Д. Быков, это всё было, и ещё как!), и ради чего и зачем это кино – непонятно.

Лишено смысла.
Я вот думаю, что когда человек не видит в чём-то смысла вообще, т.е. по определению, заведомо, тогда-то он, разумеется, и не увидит, не рассмотрит его ни в чём другом и никогда.

Скажем, в примере обретения веры – не увидит.
Потому что "какой же в этом смысл: обрести веру, тем более глубинный?"

В примере чудесного спасения под сенью Богородичной иконы, спасения человека, вдруг обретшего надежду, – тоже не увидит.
Потому что "какая ещё сень, что за пошлость, и как это вообще всё лживо и за уши притянуто".

В примере самоотверженности ради боевых товарищей, когда не оставляешь их, несмотря на то, что есть возможность получить лучшую для себя долю, – опять не увидит.
Потому что "это герой Михалкова-то проявляет самоотверженность? Да он по определению на это неспособен, захапавший Союз кинематографистов..."
И так далее.

А ведь смысл именно в этом.
Повторяю: это фильм, в частности, об обретении веры. О спасении верой. О самоотверженности ради ближних. А также о темноте безверия.

Последнее – это относительно того самого эпизода, которым заканчивается вторая часть трилогии. С умирающим танкистом и санитаркой.

Что до остальных эпизодов (что там было? Двухсекундный кадр с полотнищами над танками, голый зад из самолёта, курсант, тычущий штыком в танк, цыганская девочка?), предъявлявшихся автору как обвинения, то надо сказать, что видеть в них то, что видели обвинявшие – это, я думаю, очень скверно.
Очень скверно видеть, точнее рассматривать, во всём этом какую-то грязь. И язвить, язвить.
Потому что это просто признак какого-то непонятного ослепления. Ослепления чем-то очень страстным, в самом плохом смысле страстным, грязным то есть.

И вот это-то ослепление, повторюсь, представляется мне теперь, по просмотру, каким-то ещё более невероятным и диким явлением нашей общественной жизни.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив