Мы уже живем в мире Тарковского
e_milutin — 23.11.2021«У Тарковского была одна особенность: на съемках он долго пытался сам для себя сформулировать, каким должен быть его фильм, и у него никак не получалось. Работа превращалась в бесконечные, изматывающие, приводящие иногда в бессильное отчаяние дискуссии, во время коих режиссер, мучаясь, пытался объяснить, что же ему нужно от писателей, а писатели в муках пытались разобраться в этой мешанине жестов, слов, идей, образов… Многие в группе сильно пили». – отсюда
Добавлю к портрету художника еще один штришок.
Когда Тарковский поехал за границу, никто не знал, что с этим делать. Человек он был такой, что мог сесть и испражняться у всех на виду. Или дать кому-то интервью, что было бы еще страшнее. Но он же советский человек! Решили, что пусть за ним повсюду ходят сотрудники КГБ, благо их было много в посольствах. В случае опасности они должны были броситься на это и утащить обратно в СССР, откуда оно вышло.
Складывается впечатление, что власть и вообще верхние слои у нас состоят в основном из Тарковских, то есть из выученных сумасшедших. Это следствие длительного процесса деградации русской культуры. Как происходят подобные процессы в обществах пытается понять психоистория.
Социальную реальность люди видят не глазами или другими органами чувств, а мышлением. Уже с раннего детства наши мыслительные способности специально тренируются для восприятия родного нам социума: это мама и папа, самые близкие существа, которым нужно доверять и подчиняться. Есть еще другие дружественные нам дяди и тёти. Им можно доверять, но с оглядкой на мнение отца и матери. А есть ещё чужие дяди и тёти и, наконец, и вовсе иностранные, которым совсем доверять не следует.
Мышление учится выстраивать такие иерархии доверия, запоминать ментальные признаки сначала простых, а затем все более сложных социальных конструкций.
В отличие от ментального концепта «чужие дяди и тёти», идея «акционерного общества» является достаточно сложной даже для взрослых особей, и для своего усвоения требует профессионального обучения и длительной словесной практики.
Если оценить все наши тексты и мысли с точки зрениях их отношения к действительности, то окажется, что к ней то имеет отношение дай бог 1% всего сказанного и написанного. В основном мы обмениваемся ментальными и речевыми сигналами о «фикциях», которыми оперирует мышление, а оно ничем иным и не оперирует! Даже между огнем и кожей у нас стоит фикция, вот почему йоги могут ходить по углям и не обжигаться.
Слово «фикция» означает нечто вымышленное, что, однако, «существует» благодаря нашему согласию вести себя так, будто вымысел существует. Примеры фикций включают… все, что мы знаем об обществе, в котором живем, от акционерных уз до уз брака.
Проверочное действие: если нельзя сфотографировать, это фикция, то есть ментальная конструкция.
…на съемках он долго пытался сам для себя сформулировать, каким должен быть его фильм, и у него никак не получалось…
Фикции мышления позволяют мыслящим существам долгое время сосуществовать на одной территории, совершая минимальное количество убийств: ведь все мы верим в справедливость, в общие ценности, в то, что мы победили в войне.
Но, видимо, есть механизм деградации идеосферы. По крайней мере, стремление испражняться в открытую на улицах и производить бессмысленные ментальные конструкции отмечается во всех обществах накануне их гибели. Множество таких примеров дает хорошо изученная поколениями историков история Древнего Рима.
Факты нашей жизни всё чаще убеждают меня в том, что российское коллективное сознательное уже не способно производить достаточно фикций, чтобы мы могли сосуществовать на одной территории, совершая минимальное количество убийств. К сожалению, нужно отметить, что все те общества, которые в прошлом входили в подобное состояние, уже умерли.
|
</> |