Мы с женой ебались три часа.
a-nikonov — 08.07.2015 Потом она ушла в театр, и я продолжил ебаться один. Реально взопрел!..А всего-то решили после обеда все ненужные вещи увезти в деревню. Начали с кладовки, потом пошли по шкафам. В результате набрали огромную кучу обуви, свитеров, курток, посуды, книг и прочих вещей, которые жалко или невозможно выбросить, но которые занимают место.
Вот, например, обеденный и чайный сервизы, оставшиеся с советских времен. Мы женаты 23 года, и за все это время данную посуду глубокого синего цвета ни разу не использовали. А ведь это кобальт! Уточняю для тех, кто помнит, что это такое. Весьма ценила такая посуда когда-то. А теперь...
А теперь только социалистические дураки да разные прохазинцы бубнят что-то о потребительском обществе, для коего главная ценность - вещи. Однако, настоящим потребительским было именно советское социалистическое общество. Там, где вещи дефицитны, там, где простроченные синие штаны стоят двух месячных зарплат и потому свидетельствуют о жизненном успехе их носителя (наряду с пустыми пивными банками с буржуазными буквами на серванте) вот в такой стране и процветает настоящий вещизм! Идеальное потребительство. Когда вещь больше, чем вещь.
Когда-то стекло стоило дорого. И потому были придуманы буфеты, горки и серванты, где за прозрачной дверцей хозяева хранили великую ценность - посуду, чтобы гости могли полюбоваться такой красотой и оценить достаток хозяина.
А сейчас что такое посуда? Или обувь? Это для крестьянина сапоги - великая ценность. Еще в середине ХХ века советский колхозник выходил из деревни в город босиком, а сапоги нес за плечами, и только подходя к городу, надевал - чтобы не стаптывать. И даже в 70-е годы для советского человека дефицитные женские сапоги были больше чем обувью - признаком статуса и жизненного успеха. Я уж не говорю о машине!
А что сделал проклятый капитализм? Низвел великие ценности до уровня обычной обуви, посуды, средства передвижения... Потребление постепенно перестает быть сакральным, на первый план выходят нематериальные ценности. Смотрю на своего сына. Ему вся эта бытовая мутота совершенно не интересна. Ему интереснее виртуальный мир в окошке компьютера. Мир, который практически ничего не стоит.
|
</> |