Мы с братом моим временами миримся, а временами воюемся... Часть 6-я

      Итак, первая проба пера, предпринятая в 1556 г. не то чтобы была оглушительно успешна, но и неудачной назвать ее тоже нельзя – первый блин комом не выше, хоть и назвать его идеальным тоже нельзя. Но первый опыт был получен, результаты внушали оптимизм, и даже неосторожный, стоило продолжить. На том царь и бояре и порешили – продолжим.
      Готовясь к продолжению наступления на крымского «царя», Иван и бояре озаботились прежде всего заключением договора с Исмаилом. «В ногаех» ситуация как будто стала налаживаться, и в Москве поспешили использовать открывающееся окошко с тем, чтобы привлечь бия к деланию недружбы Девлет-Гирею. В наказе, который получили московские послы, говорилось, в частности, что в прошлом году государевы ратные люди проведали дорогу в Крым, и дорога найдена была добре добра, так что теперь дело только за ногаями, а мы готовы. Посольство, преодолев немало трудностей (в Степи было неспокойно, последствия гражданской войны Исмаила и Юсуфовичей продолжали давать о себе знать, а тут еще и непрекращавшийся второй год мор и падеж скота), добралось до ставки бия.
      Исмаил и его мирзы встретили послов благожелательно, и переговоры о шерти были быстро завершены. Бий и его мирзы торжественно шертовали Ивану и пообещали всесть на коня за Ивана и ратиться с его недругами – само собой, с Крымом в первую очередь. Но чтобы вот так сразу выступить в поход? Исмаил твердого обещания не дал, и, в общем-то, винить его в двоедушии не получается – орда и вправду была сильно опустошена и разорена обрушившимися на нее бедствиями, бий в ответном послании Ивану жаловался ему, что его улус голоден вельми, коней и всякого запасу у него нет, в общем, ногаи весьма озлыдали. А тут еще Казы-мирза и его малые ногаи постоянно шкоду чинят, да и Юсуфовичи все никак не угомонятся. В общем, Исмаил слезно умолял Ивана помочь ему кормовым припасом и прислать к нему 300 пищальников для борьбы с его недругами.
      Итак, хоть союз с Исмаилом и был заключен, но рассчитывать на реальную помощь с его сторону в 1557 г., походе, не стоило – в лучшем случае отдельные мирзы на свой страх и риск могли попробовать разжиться скотом и ясырем, пошалив в таврических степях. Но тогда может стоило попробовать зайти с другой стороны, с литовской?
      В Литве, в особенности среди юго-восточной и южной шляхты и магнатерии, было немало сторонников союза с Москвой, острием своим направленного против Крыма. В Москве знали об этом, и не раз уже пытались разыграть эту карту. В 1556 г. перемирие между Москвой и Вильно было продлено в очередной раз, но зондаж насчет заключения прочного мира и союза против басурман успеха не имел – против был Cигизмунд II и большинство панов рады. По их мнению, союз с татарином, заключенный в 1552 г., по христиански, конечно, не хорош, но с точки зрения большой политики очень даже полезен и совсем таки неплох, стоит ли в таком случае от него отказываться? В общем, и здесь не все шло гладко.
      Тяжело шли и переговоры с Крымом. Девлет-Гирей, потерпев ряд неудач, тем не менее, задрал планку своих требований до небес – а вот подавай ему Магмет-Киреевы поминки, и все тут, а не будет поминков, так и табачок врозь. Но даже в случае присылки поминков «царь» не давал гарантий, что на государевой украине будет отныне спокойствие и тишина – где ж его люди тогда столоваться будут и сытее становить?
      Тем не менее, в Москве с определенным оптимизмом смотрели в будущее – все-таки перемирие с Литвой было продлено, Исмаил шертовал, дорога на юг была разведана, литовские казаки во главе с князем-атаманом поступили на государеву службу, а в самой орде Перекопской мор и глад не прекращались. И все было бы неплохо, можно было бы начать 2-й акт наступления, По весне, как обычно, на берегу Оки снова были развернуты полки берегового разряда, о, помимо этого, был создан и еще одни, выдвинутый далеко вглубь Поля, передовой рубеж – три «полка» встали на «усть Ливен», на «усть Ельца» и на заброшенном Курском городище. Еще дальше в Поле ушли сторожи искать татарские сакмы и брать пленных-языков. А еще в Поле были достроены два города Ватман на Пехлице, будущий Ряжск, и Псельский городок – на том месте, откуда в прошлом году Матвей Ржевский со своими людьми ушел в свой рейд на юг, в низовья Днепра. А на Хортице по прежнему сидел со своими казаками князь-атаман, отчего у хана было очень даже не слабы такой баттхерт. Но вот руки у него оказались коротки выбить Вишневецкого с Хортицы – по зиме 1557 г. татары 24 дня пытались взять городок, но все без успеха.
      Летом хан попробовал было снова высунуться из Крыма, почему в Москве и на берегу сыграли военную тревогу и срочно усилили группировку вой на южном границе. Но эти приготовления оказались напрасны – имея кровососную банку на своем боку, на Хортице, Девлет-Гирей не решился уходить далеко от родной юрты, походил тудыма-сюдыма по таврическим степям, а потом отравился утеснять Вишневецкого на Хортице. И вот тут ему карта и легла – у князь-атамана оказалось маловато запасу, и не столько золотого, сколько съестного, так что хлопцы начали разбегаться в разные стороны. В общем князь-атаман с оставшимися молодцами решил не рисковать и отъехал на Москву, где ему в кормление дали город Белев с уездом.
      Почему Вишневецкий не получил корма из Москвы и кто (или что) в этом виноват? А вот не зря волосатая звезда нарисовалась на небе – конец лета – начало осени 1556 г. выдались дождливыми, а затем ударили заморозки, урожай если и не погиб на корню, т собрали его самую малость, так что «бысть глад велик по всем градам московским, а болше того в Заволжье». Природа снова, как и 10 лет назад, властно вмешалась в планы Москвы. Пришлось отложить на время активные действия на юге. А часики тем временем тикали, вот только никто в Москве не догадывался еще, что времени, чтобы разрешить крымскую проблему, оставалось совсем немного…
      To be continued!

      И еще один "татарин" от Мастера...