мёртвые города России: Братск

irvara — 03.10.2011


С родителями-энергетиками в свои школьные годы я объездила почти всю страну. Жили пару лет и в Братске, от которого у меня остались очень хорошие воспоминания. В настоящее время там – просто жуть. А сейчас ещё и пожары. Официально утверждают, что пожары – это дело рук поджигателей. Наверняка, от такой жизни людям хочется спалить не только тайгу, но и весь мир…

Мне прислали путевой, явно ещё неотредактированный, дневник профессионального журналиста Юрия Панкова, который решил провести отпуск в Восточной Сибири. Приславшему мне этот дневник неизвестно, публиковал его автор или нет, но информация эта настолько меня шокировала, что некоторые сокращённые выдержки про Братск я решила опубликовать и в своём блоге.


Юрий Панков. Братство конца (из дневника лесоруба). Россия давно умерла, но этого никто не заметил...

Уже четвертую неделю путешествую по Сибири. Были с дочкой в Красноярске, Абакане (Хакассия), Минусинске, Кызыле (Тыва), Иркутске, Братске, Ангарске, Зиме, Улан-Удэ. Иногда по несколько часов мы в полной темноте хе*ачили по степи или полупустыни. Так было в Хакассии, Тыве, и в предгорье Тибета. Здесь очень красиво. То есть ОООчень красиво. Нигде в мире нет ничего подобного. Но кое-какой (!? Ирвара) негатив я все-таки заметил: СТРАНА УМЕРЛА. Без преувеличения. Но никто этого не заметил. Просто о ней давным-давно забыли.
…
Теперь я в Братске. Уже пятый день.

Это не поддается описанию. Такое ощущение, что я оказался в начале 90-х годов. Это выражается во всем и, прежде всего, в невероятном количестве бандюганов и пьяных. Церквей нет в принципе. Первое, что показалось подозрительным, это невероятная популярность такси. Город размером с московский округ и населением в 260 тысяч человек просто наводнен ими. Выяснилось, что простые люди здесь ездят на такси даже за хлебом (как в «Бриллиантовой руке»), потому что на полном серьёзе боятся воров и убийц. В любой конец города отвозят за 60 рублей. После полуночи город просто вымирает. Зимой посреди дня могут сорвать с прохожего меховую шапку или снять дубленку. Летом в порядке вещей отбирать мобильные телефоны, срывать золотые украшения, цепочки, все, что можно сорвать, отнять и т.п. Учитель в сельской школе зарабатывает 3,5 тысячи рублей. Замглавврача братской горбольницы - 10 тыс.
Трезвых пока не видел. Тайгу рубят нещадно. В Братском районе лесов осталось, по словам мэра, на 30 лет. (Там все вырубается компанией "Илим Палп", в которой работал Д.Медведев, и который в 90-е годы провел сделку по продаже акции этой компании американцам. Так что все принадлежит здесь им.).
Одним словом Сибирь и Дальний Восток потеряны однозначно. Все здесь ругают китайцев, но понимают, что кроме как от них ничего хорошего ждать не приходится. Хорошее – муж китаец, работа в китайской компании, китайские фрукты, китайские рестораны, отдых в Китае.
Книжками почему-то (!? Ирвара) никто не интересуется. Хотя на вокзале Иркутска удалось купить сборник В. Распутина с его автографом за 150 рублей. Лучшего подарка из поездки по Сибири не придумать.

Над городом периодически ревет сирена, как во время войны. Этим информируют, что Братский лесоперерабатывающий комбинат (БЛПК) начинает выброс отходов. Через трубу, тупо - прямо в небо. Комбинат находится практически в центре города. Дым валит постоянно, но когда раздается сирена, жуткий вой, начинается выброс какой-то реальной химии, и граждане сразу закрывают окна, зажимают носы и всё остальное. Вонь дикая. Идет волнами. Разит хуже, чем в общественном сортире. Чем-то блевотно-кислым.
С другой стороны города находится БрАз - Братский алюминиевый завод. Оттуда просто постоянно валит густой дым, как из какой-нибудь ТЭЦ. И всё – на город. С третьей стороны - Братская ГЭС. Там ничего не происходит. Но оттуда постоянно ждут какого-нибудь кошмара, типа того, который случился не так давно на Саяно-Шушенской станции. С четвертой стороны - т.н. Братское море.

Помните "Прощание с Матерой" В.Распутина? Здесь в 67 году были затоплены сотни деревень, кладбища. Тем не менее, люди здесь вовсю ловят рыбу и не брезгуют. (Для сравнения: в т.н. Красноярском море рыбу из-за затопленных кладбищ ловить нельзя). Средняя зарплата здесь 8 тысяч рублей. Видели детей, стоящих на коленях у железнодорожного переезда и просящих милостыню. Путина и Медведева в этих краях называют просто: «п*дики». В общем, местечно дико депрессивное. Такую нищету представить просто невозможно. Местный врач рассказал мне, что некоторые дети ходят в школу без нижнего белья... В местном магазине продается лионозовское молоко "Вим-Биль-Данн" по 46 руб. за литр. Мандарины – 150 рублей. Зато очень много дешевой водки.

За т.н. Братским морем, в тайге много деревень. Между ними расстояние в 100-700 километров. По бездорожью – на пароме - снова по разбитым дорогам. Некоторые деревни совсем маленькие. Некоторые - 1000-2000 человек. Если умирает человек, труп надо отвезти в Братск. Его надо на что-то погрузить, довезти до парома, переправить на другой берег, довезти до морга, зарегистрировать, и потом тем же путём доставить за море, в родную деревню на кладбище. Такое путешествие в оба конца в компании с покойником стоит диких бабок по местным меркам, да и занимает дня три. Поэтому здесь просто не регистрируют умерших, закапывают в землю просто так. Из 320 числящихся совершеннолетними жителей одного села, в живых осталось только 200. На каких-нибудь умерших бабушек по-прежнему присылают пенсию, местные ее делят и пропивают. А на выборах их голоса перекупают то единороссы, то ЛДПР. Дело в том, что местный избирком может состоять целиком из родственников. Они получают от партийных агитаторов взятки в 50-60 тысяч (на всех) и в конце дня выборов отмечают покойников как явившихся и ставят галочку напротив заплатившей партии.
А вы знаете, что у нас Сибирь не электрифицирована? Провода не протянули до сих пор, хотя куча электростанций, причём самых мощных в Европе: Саяно-Шушенская, Братская, Усть-Илимская, Иркутская. Строят Богучанскую. Но вот провода при советской власти не успели провести. А едроссам наплевать. Линии тянут только на запад.

Везде по-разному хе*ово, некомфортно, но одинаково красиво. Это "красивое" снимает весь негатив. Но если представить себе жизнь т.н. "сибиряков" - то это такая жуть, что лучше и не думать. Всё нацелено только на выкачивание денег из природы. Лесорубам, которые неделями херачат в тайге, «Илим Палп» платит по 30 тысяч рублей.
Но при этом, по договоренности с администрацией района, уже не выплачивает никаких (!) средств на местную социалку, на дороги, восстановление леса. Его, кстати, здесь осталось на 30 лет. Об этом я прочитал в интервью с мэром братского района. Он надеется, что лес вырастет. Но это неправда. Кедр так быстро не восстанавливается. (Чувак не видит разницы между словом сосна, лнс , кедр, СК). Я специально посмотрел информацию на растениеводческих сайтах.

Все для приезжающих из Москвы здесь оказывается очень дорогим. При этом московских условий реально ни за какие бабки не создать и не купить. Спортивных залов и бассейнов, соляриев здесь нет. А если есть, то только для детей и во время учебного года. Если ты хочешь выпить кофе, то в местных столовках и кафе предлагается только «Нескафе 3 в 1» из пакетиков. Пойло, употреблять которое опасно для жизни. В единственном месте Братска, где варят кофе (называется заведение "Фишка", чашечка стоит 250 рублей). Это - место для местной элиты, и ее детей. Здесь крутится местная «золотая молодежь».

Каждый день жизни здесь – реальный подвиг, сравни полету в космос без скафандра. Местные мужики, работающие на БрАзе и в «Илим Палп» к 40 годам импотенты. Все дровосеки, понятное дело, без рук – без ног. По бетонке, связывающей город с БАМом, носятся тяжеловозы, принадлежащие американцам («Илим Палп»), «черным лесорубам» и китайцам. На них вывозят «кругляк». По БАМу тащат в Китай или Владивосток. А на БРАЗ на переработку привозят сырье из Австралии. Бред какой-то.

Много бурятов. Бурятки лучше бурятов. Они дико красивы лет до 30-32. Очень аккуратные мордашки. Но ни тем, ни другим пить нельзя. Алкоголь валит их мигом. Но они не особенно тянутся к водке. Это всё от русских. Это мы их как спаивали, так и спаиваем.
Бабы здесь все о-о-очень испорченные. В Братске мужиков реально не хватает. Соотношение полов здесь – 1 к 3. То есть на трех баб один мужик! Поэтому сплошь и рядом мамаша и дочка живут с одним мужиком. Я вчера даже познакомился с одной такой. Она живёт с матерью, отчимом и ребёнком от отчима. Полным-полно матерей в возрасте 15-16 лет. Они здесь боятся делать аборты, потому что гинекология дореволюционная и после «процедуры» бесплодие гарантировано. Очень много лесбиянок. Немыслимо! Причём не только среди молодых. Ведь местные мужики после 40 лет – поголовно импотенты.
Девушки здесь правильные, встречаются с парнями ради удовольствия. Никакого дальнего расчета нет. Дают всем, кто нравится. Без обязательств. «Что значит секс без обязательств»? - спросил мой товарищ Витя местную комсомолку Лену. – «Это значит без презерватива» - ответила она рассудительно. За всю жизнь Лена успела побывать только в поселке городского типа Вихоревка, городах Тангуй, Зима и Иркутск, где хотела поступать в иняз. Но пролетела и пошла в местный братский колледж на заочное, где готовят преподавателей младших классов.
Нам все уши прожужжали про рост рождаемости в стране. А знаете, где самая высокая рождаемость в районе? За Братским морем – там, где нет электричества, где «лампочка Ильича» – редкость. В селах Озерное, Хвойный, Карахун, Тынкобь, Наратай, Южный. Включают на пять часов. И все. А через девять месяцев – прибавка материнского капитала. Ха-ха-ха. Возле ГЭС живут, за киловатт 60 копеек платят. А рожать все равно в районе негде. Роддома или позакрывались, или просто коек не хватает. Встречаются объявления: «обналичу материнский капитал». Ужас, но ничего не поделаешь. Тайга.

Познакомился с военкомом, который хлопотал о двух унитазах для местного детского сада. Там унитазов просто не было, и дети какали просто на пол, за зановесочкой.
Здешний народ очень бедный. У военкома 140 человек ушло в армию весной, а комиссованные – 80 человек – остались дома. Почти все из-за т.н. «неполноценного питания». Маленький вес при нормальном росте. Хотя для большинства здесь армия – спасение. Вырвать парня из криминальной среды, дать отдышаться многодетной семье от безработного нахлебника и т.д. Повторяется история, когда в годы коллективизации Красная армия была спасением для крестьянских парней. Все были сыты, одеты, обуты. Вот жизнь была! Не то, что в раскулаченных селах. Так вот теперь вся эта Сибирь – одна сплошная раскулаченная деревня.
Меня познакомили с местной ячейкой КПРФ. КПРФ – это чистый бизнес-проект, построенный по франчайзинговой схеме. В Москве есть Зю. В Госдуме – несколько депутатов-коммунистов. У них – помощники. Через помощников на депутатов выходят «представители малого и среднего бизнеса». Встречаются. Обсуждают бюджет того или претендента. С учетом бюджета его выводят на тот или иной регион под избирательную кампанию. Предварительно, конечно, кандидата для проформы утверждают на региональной, местной партийной конференции. Если кандидат бедненький, кидают на выборы в какую-нибудь жопу, где и электорат сонный, и партячейка инвалидная, и местные пиарщики много денег не просят. Если бюджет кандидата нехилый, могут выдвинуть его на мэры какого-нибудь города посерьезней. Если пускают на уровень областного центра, то договариваются об откатах с партиями-конкурентами, на случай, если победят. Или проиграют. Многое зависит от того, кто изначально приводит кандидата к депутату Госдумы от КПРФ. Одно дело – олигарх, другое дело – какой-нибудь делец из администрации президента. Под первого могут и областной центр продать, со всей партийной обоймой, которая обосрется, но будет делать все, чтобы тот победил. С ним и первый коммунист области сфотографируется, и Зюганов в его поддержку несколько слов скажет. «Серую лошадку» бросают на самую убогую территорию: победит – спасибо скажет, будет нам всем обязан. Проиграет – скажем, что еще хорошо отделался: ведь без бабок шел. Что удивительно. Никакого отношения кандидат, как правило, к партии не имеет. Даже желательно, чтобы он не был коммунистом. В этом случае партия цепляет как свой традиционный электорат пенсионного возраста, которым управляет через многочисленные ячейки, так и всех тех, кому партийность кандидата по барабану. Лишь бы программа была нормальная.
Познакомился я и с местными коммунистами, которые производят впечатление самой активной и самой несчастной части местного населения. Анатолий Фадеевич Батюта. 80 лет. Характеристика. Запойный. Член партии с 51 года. Главный редактор партийной газеты «Красное знамя». Читая его газету, наслаждаешься заголовками «Ленинский призыв в партию: создано восемь поселковых первичек», «Вот так и живем». «Защитим село – спасем Россию». «Ветераны вспоминают счастливое пионерское детство». «Алые паруса интернационализма», «Партия не прощает предателей». Но от самих заметок хочется плакать. Я на себе чувствую тлетворное влияние идиотизма, которые таится в дебильной партийной фразеологии. Анатолий Фадеевич всегда навеселе. Живет в окружении трех котов, которые, судя по всему, ссут и срут прямо на него. От этого рядом с Анатолием Андреевичем на партсобраниях всегда много пустых мест.
Комсомольский актив. Оксана Лень. Партийная кличка – «бемби». Лесбиянка. Крашеная шатенка. То есть рыжая. Сильно подкрашивает глаза сине-фиолетовой тушью. Кофточку сняла прямо за столом во время стихийного комсомольского собрания. Под ней оказался красный лифчик цвета революции. Шутя, угрожает: «Я тебе сейчас яйца откушу». Называет себя гламурной. Пишет стихи и читает их вслух. Я сделал комплимент и сказал, что напоминает Ахматову. Но Ахматову не читала. Зато прочла два стихотворения Бальмонта и очень его любит. Женщиной стала в 14 лет. Очень любит задумчиво повторять слово «миньет». Мягко так… Растягивая по слогам «минь-е-эт». Возраст – 17 лет.

Побывал на 13 отчетно-выборной конференции Братского местного отделения КПРФ
«Все глуше стыд и боль все глуше, но груз вины не сбросить с плеч.
Мы не смогли, развесив уши, наследье Ленина сберечь.
Давно уже полей не пашем, разбогатеть бы поскорей,
И оставляем внукам нашим свое наследство - двух царей
А с ними – думай и врубайся – под ложь сванидз и смех иуд,
И кризис имени Чубайса, и барский гнев, и рабский труд».
Такую жуткую песенку пионеры исполнили на открытии конференции. Братские пионеры – счастливые дети, у которых нет будущего, но которым старые коммунисты устраивают праздники, разрешают петь и плясать на партийных мероприятиях.
1 сентября. Утро. На улицах сегодня особенно празднично. Много пьяных детей и их родителей...
Народ перестал разводить коров, так как их негде пасти. Это в Сибири-то! Да просто земля кем-то оформлена в собственность и окружена колючей проволокой. А раньше это было поле для выпаса…

Первые пожары в зелёной зоне диспетчеры братской базы авиаохраны лесов зафиксировали ещё в мае. Четыре очага возгорания возникли вблизи посёлков Порожский, Тарма и на Левобережье. Выгоревшая площадь - 26 гектаров. Я не поленился и посмотрел архив сообщений иркутских синоптиков. Температура в Братске была 14-21 градус. Начиная с 9 мая, лили дожди, а местами шел снег. Какое там самовозгорание... Народ сам сжигает лес, чтобы никому не доставался.

Я до сих пор не могу поверить, что в Сибири – своя система цен и ценностей. Здесь живут совсем другими цифрами. Сравнить не с чем. Мы говорим, что московский киргиз-дворник получает копейки – 12-15 тысяч в месяц. Дескать, это у нас копейки, а там, в Киргизии (если таджик, то в Таджикистане) он на эти деньги будет год жить. Так вот хрена киргиз! Хрена таджик! Здесь люди получают в месяц (если получают) по три-четыре тысячи. Для них есть разница между 10 и 12 рублями. Например. Буханка белого стоит 27 рублей. Помидоры – 150-200. 80-й бензин - из цистерны – 28 рублей за литр. Фрукты здесь, можно считать, не растут – лето заканчивается, не успев начаться.

От чего просыпается человек? От звука будильника, голоса любимого человека, телефонного звонка, лая собаки, автомобильной сигнализации, шума с кухни, свистка чайника. В общем, от звуков. Прежде всего. Но никогда никому нельзя пожелать проснуться от запаха говна. И ведь есть же на белом свете город, все 260 тысяч жителей которого просыпаются каждый день от этого самого. Тягуче-блевотного, мерзостно-кислого, гниющее-поносного, тошнотно-мутного, выварачивающе-удушливого. Это в городе Братске. Когда бы этот запах не подкрался, он всегда будет некстати. Он может прервать самый сладкий сон, самый длинный, а также самый короткий половой акт, признание в любви, полонез Огинского, и марш Мендельсона, государственный гимн и обращение президента к народу.

Вот я. В хорошем настроении вышел из магазина, груженый свежей колбасой, и кефиром, шоколадным мороженным. И вдруг понял, что сейчас упаду в обморок. Дыхание перехватило. Кислорода в воздухе не было. В воздухе было говно. Оно летало, порхало, пикировало, висело, болталось, нагло проникая во все дырки организма. Братское говно ненастоящее, не природное, берется не из жопы. По происхождению оно абсолютно химическое. Но становится от этого еще гаже. Любой зассанный кошками и бомжами подъезд после посещения Братска покажется курортом для страдающих легочными заболеваниями. Честное слово. И что ужасней всего – спрятаться от вони некуда. Ни в доме, ни в продовольственном магазине, ни в поликлинике. Разве что опять же в общественном сортире, где природа по идее должна брать верх над гидролизом. Но в Братске, увы, общественных сортиров пока не придумали. Так что новому мэру Серову – все карты в руки. Будущим мэром станет тот, кто пообещает избавить братский воздух от говна. Наверное, так пахнет в прямой кишке.

Познакомился с тетенькой из леспромхоза, специальность которой называется «мастер леса».В гостинице есть телевизор. Но непонятно, зачем им дают его смотреть. Зачем им эти рекламные паузы по 5 минут, гораздо более продолжительные, чем в московском эфире. Зачем им знать про все эти новые модели машин. Они звереют от того, что им показывают московскую жизнь. Надо отрезать их от мира и затопить, чтобы не мучились.

Национальным лидером в России станет только тот, кто построит в стране дороги. Больше ничего не нужно. То есть вообще. Никаких прав, никаких выборов, земли, свободы слова, свободы перемещения, совести. Люди здесь живут по-скотски. Мусор выбрасывают прямо за забор. Здесь бардак и свинство - даже там, где его быть у нормальных людей не может. Дети пятилетние не говорят, а мычат. Я обалдел. Народ здесь вырождается.

Помогла бы только дорога. По ней можно было бы и врачам приезжать и покойников вывозить. И продукты в город на рынок возить. Они здесь уже белок начинают жрать и комбикорм. Я не верил. Но это ужасная правда. И жалко, и страшно. Каждый в отдельности - хороший. А все вместе - беспомощное трусливое быдло, которое за обрез никогда не возьмется.
Меня несколько раз просили написать в какую-нибудь московскую газету про то, как они здесь живут. Когда я сказал, что все это – «чернуха», меня не поняли. А когда объяснил, обиделись. «Ведь это же наша жизнь. А чернуха – это «Дом-2», Сванидзе, Собчак…».

Есть рыбу, выловленную в Братском море категорически не рекомендуется. В зоне затопления, еще в 67 году оказались не только кладбища и погосты, но и дикое количество могильников со всякой сельскохозяйственной дохлятиной. Там же по водой, рядом со всеми этими печально известными затопленными деревнями, типа Матёры и пр., оказалось множество всяких сельхозугодий, пастбищ и ферм, загаженных буренками. А также – сельхозудобрений, убойных для человеческого организма. Самое ужасное – как под водой, так и ныне в сельской местности находятся захоронения скотины, павшей от сибирской язвы.

Рецидивы этой эпидемии случались в здешних краях вплоть до конца 60-х годов, в поселках Прибрежный, Илир, Осиновка. Но самая страшная была в 1943 году. Бушевала по всей Иркутской области, но сильнее всего – в Братском районе. Тогда церемониться не стали. Остатки мертвых зараженных животных тупо закопали на окраине села Худобок. Где хоронили людей, неизвестно. Самое главное, что сейчас могильник коров от талых вод вскрылся. Пару лет назад очаг опять засыпали. И огородили каким-то штакетником. Но народ-то бедный, темный. Разобрал ограду на дрова и заборы. По этим местам опять ходят буренки, щиплют траву. А споры сибирской язвы, между тем, сохраняют способность заражать в течение ста с лишним лет. Штамм сибирской язвы применялся при разработке бактериологического оружия. Жуть!

Другая страсть – эпидемия лейкоза среди братских коров. Серьезное онкологическое заболевание крови. Но при этом их всех продолжают доить, поить детей и сдавать молоко перекупщикам. А еще у здешних коров – через одну – туберкулез. Такой же, как у людей. Заражают друг друга. Больная доярка кашлянет – у коровы начинается туберкулез. И наоборот. С бешенством в районе хорошо. «Тем не менее, - сказал местный ветеринар, - мы окружены очагами бешенства. И надо готовиться ко всему».

Очень понравилось выражение: «Свиньи страдают рожей».Через свиней же передается трихинеллёз. Проще говоря, глисты. Классная фраза: «Недавно ко мне собака с глистами приезжала». (Я долго смеялся. Пришла на память фраза Шпака: «Собака с милицией обещала придти»). Братскую собаку накормили ребрами медведя. А у косолапого были глисты. Теперь с глистами ходят всякий, кто ел того мишку. Вспомнилось предложение отведать «медвежью лапу» и «лосиные губы». Рыба гниет с головы. Страна – с Москвы.

Сосед Витя пришел домой весь заплаканный. У него, похоже, триппер. А у нее – молочница. Ничего не поделаешь. 13-е число. Теперь я свою вилку, ложку, нож и зубную щетку держу изолированно, в специальном пакете. Все время мою руки. Завтра пойду покупать хлорку.

Вот ещё сообщение одной бывшей братчанки, теперь жительницы Санкт-Петербурга : Жила в Братске до 17 лет, запах от выбросов БЛПК помню до сих пор! А еще по дорогое на дачу мы проезжали Братские очистные сооружения...это вообще был ужас какой-то. Кстати туда местные бандюки сбрасывали трупы, разлагались они моментально. Когда я училась в 8 классе, там нашли мою знакомую, девочку из параллельного класса. Ее изнасиловал отчим, расчленил и сбросил в очистные... Она не успела разложиться, так как туловище застряло в решетке. Там до сих пор живут мои друзья-одноклассники, девочки большинство незамужние, так как не за кого выйти замуж, многие родили ребенка "для себя" и тянут деток в одиночку, а что будет с детьми в этом Богом забытом городе не известно! А пацаны-одноклассники в основном спились, многие уже на кладбище, так как наркота, пьянство и суициды! Кто смог уехать после школы в другие города, тому повезло. Кстати помимо алюминиевого и лесопромышленного комплексов там есть дико вредные кремниевый и хлорный заводы. Вы знаете, что такое выброс хлора в атмосферу??? Я знаю...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив