Последний год существования Советского Союза — 1991-й —
вполне можно назвать «годом референдумов».
Процесс их проведения запустил Съезд народных депутатов СССР,
который ещё 24 декабря 1990-го решил провести референдум «для
решения вопроса о сохранении обновлённого Союза
как федерации равноправных суверенных Советских
Социалистических Республик с учётом результатов голосования
по каждой республике в отдельности». По поручению Съезда
Верховный Совет СССР 16 января 1991 года постановил провести
соответствующий референдум 17 марта 1991-го.
Однако Украина привычно «бежала впереди паровоза».
20 января 1991 года в Крымской области УССР состоялся
назначенный ещё в ноябре 1990-го референдум
о государственном и правовом статусе Крыма. На нём 93,26%
принявших участие в голосовании положительно ответили
на вопрос: «Вы за воссоздание Крымской Автономной
Советской Социалистической Республики как субъекта Союза ССР
и участника Союзного договора?»
Председатель Верховной Рады УССР Леонид Кравчук
до последнего пытался убедить депутатов Крымского облсовета
изменить статус региона решением украинского парламента,
без проведения референдума, но в Симферополе решили
опереться на волю народа.
По свидетельствам депутатов Львовского областного совета,
сформированного по результатам выборов весной 1990-го, именно
референдум в Крыму подтолкнул председателя Львовского
облсовета Вячеслава Черновола к проведению
подобного плебисцита в Галичине.
Как воспоминал экс-депутат Игорь Мельник, когда он
в декабре 1990-го ездил в Симферополь на конференцию
местного Общества украинского языка имени Шевченко, Черновол просил
его привезти документы о назначении крымского референдума
и другие материалы по этой теме.
Киевский политолог Кость Бондаренко отмечает, что
к тому времени Вячеслав Черновол занимал уже более радикальную
позицию в отношении независимости Украины.
«Его эволюция
как политика была достаточно длительной: в самом начале
он был правозащитником, и до марта 1990 года он
не рассматривал как вариант независимость Украины.
Полагал, что необходимо расширять полномочия республики
и расширять права граждан в рамках СССР. Он считал тех,
кто выступал за независимость Украины,
провокаторами», — говорит Бондаренко, отмечая, что Черновол
предлагал поделить Украину по федерально-земельному принципу
на десять исторических земель, а не на искусственные
области. При этом Львовскую область и Галичину в целом
Вячеслав Черновол и его соратники рассматривали
как своеобразный локомотив, который должен привести
к независимости всю Украину.
Как позже писал председатель Львовского облисполкома
в 1990-1991 годах Степан Давымука, «перед демократическими
силами Львовщины стояли качественно новые задачи:
—
в кратчайшие сроки перейти из режима оппозиционной борьбы
за власть в конструктивный режим формирования прочных
властных структур, способных не только выстоять
в условиях внутренней и внешней блокады
и всевозможных притеснений со стороны тогда
коммунистических центров Москвы и Киева, но и возглавить
реформаторское и национально-освободительное движение
на Украине;
— объединить
все демократические силы и власть в Галичине (идея
Галицкой ассамблеи);
—
мобилизовать силы и ресурсы для стимулирования
и распространения национально-освободительного движения
на всю Украину;
—
форсированно развивать в Галичине полноценный фрагмент
Украинской Державы на принципах демократии и рыночной
экономики».
Именно для решения этих задач 16 февраля 1991 года
во Львове и была созвана Галицкая ассамблея —
совместное заседание депутатов Львовского, Ивано-Франковского
и Тернопольского областных советов.
Ровно за неделю до этого, 9 февраля, в Литве прошёл
опрос населения о независимости этой республики от СССР,
на котором более 90% ответили «да» на вопрос «Вы
за то, чтобы Литовское государство было независимой
демократической республикой?». Причём явка избирателей составила
почти 85%.
Черновол, который на протяжении многих лет находился
в тесном контакте с лидерами движения
за независимость республик Прибалтики, хорошо знал, что
аналогичные опросы готовятся в Латвии и Эстонии на 3
марта 1991 года.
В Вильнюсе, Риге и Таллине принципиально не хотели
проводить голосование 17 марта, подчёркивая, что Всесоюзный
референдум в Прибалтийских республиках не проходит.
Однако власти УССР к нему готовились со всей
коммунистической серьёзностью, агитируя жителей Украины 17 марта
1991-го проголосовать за сохранение «обновлённого Союза».
В Верховной Раде находился на рассмотрении проект решения
о проведении в этот день ещё и республиканского
референдума с вопросом «Согласны ли вы с тем, что Украина
должна быть в составе Союза Советских Суверенных Государств
на основе Декларации о государственном суверенитете
Украины?» (формально его назначили только 27 февраля).
Потому неудивительно, что Галицкая ассамблея решила провести
областные референдумы также 17 марта.
На референдумы во Львовской, Ивано-Франковской
и Тернопольской областях был вынесен один вопрос:
«Хотите ли Вы, чтобы Украина стала независимым государством,
которое самостоятельно решает все вопросы внутренней и внешней
политики, обеспечивает равные права гражданам, независимо
от национальной и религиозной принадлежности?»
Таким образом, 17 марта 1991 года на избирательных участках
жители трёх галицких областей получили для голосования вместе
с общесоюзным (белым) и республиканским (серым) ещё
и региональный бюллетень — розового цвета. Положительно
на вопрос в нём ответили 89,3% принявших участие
в голосовании галичан (во Львовской области — 89,6%,
в Ивано-Франковской — 90,0%, в Тернопольской —
85,35%).
При этом за сохранение Союза высказалось не так уж
и мало галичан — 17,6% (во Львовской области —
16,4%, в Ивано-Франковской — 18,2%,
в Тернопольской — 19,3%).
А с голосованием на республиканском референдуме
и вовсе случился конфуз.
Дело в том, что поначалу местные структуры Народного Руха
Украины (НРУ) и недавно созданных «демократических» партий
агитировали за то, чтобы ответить на его вопрос
отрицательно, как и на Всесоюзном референдуме. Однако
буквально накануне 17 марта Ивано-Франковская областная организация
Руха в соответствии с позицией Центрального провода НРУ
призвала поддержать «линию Кравчука» и на республиканском
референдуме проголосовать за.
В результате в Ивано-Франковской области 52,1% пришедших
на участки формально поддержали пребывание Украины в «Союзе
Советских Суверенных Государств на основе Декларации
о государственном суверенитете».
Для сравнения: во Львовской области на «республиканский»
вопрос «да» ответили 30,1% избирателей, в Тернопольской —
35,2%, а в целом по Галичине — 36,8% принявших
участие в голосовании.
Украинские историки и политологи настаивают на том, что
галицкий плебисцит 17 марта 1991 года и его уверенное «да»
независимости Украины стали генеральной репетицией Всеукраинского
референдума 1 декабря 1991 года.
Однако на самом деле такой репетицией стал инициированный
Леонидом Кравчуком республиканский референдум, на котором была
откатана технология манипуляции общественным мнением.
Во-первых, в отличие от Всесоюзного референдума, жителям
УССР предлагалось проголосовать не за сохранение Союза
Советских Социалистических Республик, а за пребывание Украины
в несуществующем «Союзе Советских Суверенных Государств» (то
есть социализм априори отрицался). Однако частью этого нового Союза
Украина должна была быть на основе «Декларации
о государственном суверенитете Украины», где полное название
республики — «Украинская ССР».
А во-вторых, на референдум 1 декабря 1991-го выносился вопрос
о подтверждении «Акта о провозглашении независимости
Украины», где, в отличие от галицкого плебисцита,
не было даже обещания обеспечить «равные права гражданам,
независимо от национальной и религиозной
принадлежности».
Скажете, это было гарантировано Декларацией о государственном
суверенитете Украины? Так этот же документ торжественно
провозглашал «намерения Украины стать в будущем постоянно
нейтральным государством, которое не принимает участия
в военных блоках». Однако с 2019 года в статьях 85,
102 и 116 Конституции Украины зафиксирован «стратегический
курс на получение полноправного членства в Организации
Североатлантического договора».
И эти статьи, в отличие от статьи 10-й, которая
гарантирует «свободное развитие, использование и защиту
русского и других языков национальных меньшинств Украины»,
действительно выполняются — хотя за вступление Украины
в НАТО ни на каком референдуме никто никогда
не голосовал.