Р-7: 5 мифов о поддержке в IT 
На машине по весеннему С-Петербургу 
Броня крепка, и танки наши быстры 
Как горстка миллиардеров создала трансгендерное "движение" 
Б 
Как меня птичка обижала 
Появился комплекс рака-отшельника 
Бывает и так :-)) 
Новости Украины
30.05.2022 —
По Центробанку начали доследственную проверку
"Марши смерти" или Окончательное решение немецкого вопроса в Польше
skeptimist — 03.06.2022
Поскольку скорее всего Польша в ближайшее время приступит к оккупации Украины, гражданам западных областей Нэзалэжной стоит напомнить, с кем они будут иметь дело.
И не только.
Последний народ, который поляки изнасиловали и раздели до нитки, лишив всего, были немцы в 1945 году.
И этот поучительный урок украинцам стоит знать, потому что их самих по закону о реституции будут изгонять из своих домов.
Понимаю, что когда-то украинцы сами выгоняли поляков из их имений, домов, квартир. Однако это было давно. Но поляки ничего не забыли.
Почитайте, что поляки делали с немцами, пользуясь их слабостью, и представьте, что на месте немцев будут граждане Украины.
Речь идёт о "великом переселении немцев" из переданных польше немецких земель, о новых концлагерях, массовых убийствах гражданского населения без суда и следствия.
***
Итоги Первой мировой войны были подведены на Парижской мирной конференции, в ходе которой был подписан Версальский договор. Одним из «детищ Версаля» и стала Польша, которой, благодаря поддержке Франции, отошли значительные германские территории с миллионами немцев. В частности, Данциг (ныне Гданьск) и «польский коридор» к этому городу (от основной территории Польши к Балтийскому морю) шириной почти сто километров, отрезавший от Германии Восточную Пруссию.
Однако далеко не все союзники Франции по Антанте поддерживали такое решение. В частности, британский премьер Ллойд Джордж ещё 25 марта 1919-го направил участникам Парижской мирной конференции меморандум «Некоторые соображения к сведению участников конференции, перед тем как будут выработаны окончательные условия» (вошедший в историю как «документ из Фонтенбло»). В нём, в частности, было сказано: «Предложение комиссии по польским делам о передаче 2 миллионов 100 тысяч немцев под власть народа иной религии, народа, который на протяжении всей своей истории не смог доказать, что он способен к стабильному самоуправлению, на мой взгляд, должно рано или поздно привести к новой войне на востоке Европы».
Но это были не последние немцы, которые не по своей воле попали под власть Варшавы.
Воспользовавшись правительственным кризисом в Германии, поляки 3 мая 1921 года военным путем начали захват Верхней Силезии, хотя в ходе плебисцита 95% её жителей высказались за пребывание в составе Германии. Союзники предупредили Берлин, что вмешательство рейхсвера будет означать войну. В итоге к октябрю 1921-го к Польше отошла значительная часть Верхней Силезии с 80% всей промышленности и основной частью угольных запасов.
И хотя после прихода к власти нацистов Берлин и Варшава сблизились на почве противостояния СССР, а 26 января 1934 года даже подписали «пакт Пилсудского-Гитлера», в Германии никогда не забывали о своих соотечественниках на берегах Вислы.
После оккупации Польши в сентябре 1939 года немцы разделили польские земли на две части: Силезию, а также Поморье (т.е. часть Восточной Пруссии) и прилегающие к нему территории были включены в состав Третьего Рейха, а на остальных было создано так называемое «генерал-губернаторство» с центром в Кракове.
В течение нескольких месяцев с включённых в состав Германии земель было переселено на территорию генерал-губернаторства более 860 тысяч поляков, их дома были переданы немцам, которые приехали из других стран Европы. В самом генерал-губернаторстве поляков массово изгоняли из сельской местности в районе города Замосць, куда планировали переселить около 60 тысяч немецких колонистов с Балкан, Бессарабии и Буковины (в последних случаях речь шла о немцах, репатриировавшихся в Германию в 1940 году).
Фактически нацисты превратили этих немцев в инструмент построения новой, «немецкой Европы». Но уже в 1944-м многие из них массово двинулись в обратном направлении в страхе перед наступающей Красной армией.
По данным польских историков, ещё до окончания войны земли Германии восточнее рек Одера и Нейсе покинули около 5 миллионов немцев. Когда эти территории в 1945 году заняли Красная Армия и Войско Польское, там жили 2,5 миллиона немцев и 1,2 миллиона поляков. Ещё более миллиона немцев жили в той части Восточной Пруссии, которая теперь стала Польшей.
При этом стоит отметить, что подавляющее большинство немцев жило на этих землях сотни лет.
Хотя окончательное решение относительно передачи бывших немецких земель Польше (и как следствие — о выселении оттуда немцев) было принято только на Потсдамской конференции 17 июля — 2 августа 1945 года, обсуждение этого вопроса началось ещё на встрече «Большой Тройки» в Тегеране в конце 1943-го.
Как пишет Лоу Кит в своей книге «Жестокий континент. Европа после Второй мировой войны», Черчилль и Рузвельт, которые смирились с переходом к СССР польских земель восточнее «линии Керзона», стремились компенсировать это полякам, подарив им часть Германии и Восточной Пруссии.
Черчилль высказал это предложение на вечерней встрече в первый день конференции.
«Польша могла бы передвинуться на запад, — сказал он, — как солдаты, делающие два шага к сближению. Если Польша наступит на несколько пальцев на ноге Германии — ничего не поделаешь».
Поясняя свою мысль, Черчилль положил в ряд на стол три спички и каждую подвинул влево. Иными словами, то, что Польша теряла на востоке, международное сообщество возвращало ей на западе.
Сталину понравилась эта идея не только потому, что она узаконивала переход восточных приграничных территорий Польши к Советскому Союзу, но и потому, что отодвигала демаркационную линию между Москвой и западными союзниками еще дальше на запад. Единственное государство, которое теряло значительные территории, — Германия, для которой это считалось подходящим наказанием.
Споры о границах между Польшей и Германией продолжились на конференции союзников в Ялте в начале февраля 1945 года, где «польский вопрос» являлся одним из самых сложных и дискуссионных. На его обсуждение было затрачено 10,000 слов — это 24 % от всех, произнесённых в Ялте.
И хотя конференция завершилась 11 февраля 1945-го, не приняв окончательных решений о восточных границах Польши, ещё 5 февраля президент коммунистического Национального Совета Польши Болеслав Берут издал указ о переводе под польское управление немецких земель к востоку от линии Одер-Нейсе.
Этот акт стал явным притязанием на переустройство послевоенных границ Европы и послужил отправной точкой для изгнания миллионов немцев — как из самой Польши, так и с доставшихся ей земель Восточной Германии.
В условиях краха Германии немцы фактически превратились в лиц без гражданства, беззащитных перед произволом местных польских властей, напоминавшим тот, что имел место при нацистах в отношении евреев.
Составленная руководством польского Министерства общественной администрации «Памятная записка о правовом положении немцев на территории Республики Польша» предусматривала введение для немцев специальных отличительных знаков (повязок), ограничение их свободы передвижения, запрет на самовольную перемену местожительства и работы, введение специальных удостоверений личности и трудовых книжек. Все эти требования, ограничения и запреты сопровождались жёсткими санкциями, включая лишение свободы.
Польское население тем временем приступило к массовому насилию по отношению к немцам — как убегавшим, так и остававшимся. Уже к весне 1945-го целые польские деревни специализировались на грабежах немецкого имущества.
За короткое время в областях на восток от Одера и Нейсе поляки поставили немцев в состояние полного бесправия: принудительные работы, голод, издевательства, от которых те умирали тысячами. Зачастую появившиеся на этих землях поляки не имели ничего, кроме бумаги от своих властей, но с её помощью они быстро присваивали себе всё, ранее принадлежавшее немецкому населению.
Очень быстро немцы оказались в роли «квартирантов» в собственных хуторах, переместившись из своих домов в свинарники, конюшни либо, в лучшем случае, на сеновалы и чердаки. Обращались с ними соответственно, невзирая ни на какие заслуги.
Например, когда самому известному жителю Силезии, лауреату Нобелевской премии по литературе Герхарту Гауптману, сообщили о выселении, для него это стало ударом, от которого он так и не оправился. Перед смертью Нобелевский лауреат только и смог, что спросить: «Я ещё в своём доме?» Дом принадлежал ему, но стоял уже на польской земле.
2 мая 1945 года Берут издал указ, согласно которому вся «брошенная» немцами собственность автоматически переходила в руки польского государства. Уже к лету 1945 года польские власти начали сгонять оставшееся немецкое население в концентрационные лагеря, обычно рассчитанные на 3-5 тысяч человек. Считалось, что там лица, подлежащие выселению, подвергались проверке.
В лагеря отправляли только взрослых, детей при этом отнимали у родителей и передавали либо в приюты, либо в польские семьи — в любом случае их дальнейшее воспитание проводилось в духе абсолютной полонизации. Взрослые же выплачивали «репарации трудом», то есть использовались на принудительных работах.
Британский дипломат Роберт Башфорд писал тогда в рапорте во внешнеполитическое ведомство в Лондон: «Концентрационные лагеря не были ликвидированы, а перешли под управление новых хозяев. Чаще всего руководство ими осуществляла польская милиция. В Свентохловицах (Верхняя Силезия) те заключённые, которые ещё не погибли от голода или не были забиты до смерти, вынуждены ночь за ночью стоять по шею в воде, пока не умрут».
Как вспоминал немецкий узник описанного британцем концлагеря, «не было совершенно никакой разницы между тем, что пережили узники, которым досталась неволя и пытки — под знаком «мёртвой головы» СС или под знаком польского орла. Всем, кто выжил, врезались в память бессонные ночи с их незабывающимися ужасами…»
С конца июня 1945 года из Бреслау (ныне Вроцлав) и других силезских городов ежедневно стали выдворять примерно по 20 тысяч немцев, отправлявшихся в Коттбус, Гёрлиц и другие пограничные города Германии. Положение переселенцев было крайне тяжёлым, ведь в одночасье они лишились собственности и имущества, которое наживалось годами. К тому же польские солдаты, гнавшие колонны изгнанников, не давали им даже куска хлеба.
Люди питались, в лучшем случае найденным на полях или сорванным украдкой с деревьев, росших по обочинам. Среди изгоняемых начался голод, эпидемии тифа и дизентерии, уносившие, прежде всего детские жизни. Больные умирали прямо на обочинах дорог.
Потворство польской администрации ограблению немцев сопровождалось слухами, что эти акции якобы согласованы с Красной Армией.
Месть поляков за понесенные во время войны унижения выливалась на беззащитное немецкое население, которое нередко искало и находило защиту у советских солдат и офицеров. Участились случаи, когда немецкое население оставляло свой скот и имущество советским частям — «лишь бы это не досталось полякам».
Немцы жгли свои дома, считая, что лучше уничтожить имущество дотла, чем оставлять его полякам. Жители немецких деревень тогда заявляли: «Русские относились к нам хорошо. За период пребывания русских нас никто не трогал, и мы никого не боялись. Сейчас же поляки избивают нас за малейшее неповиновение».
Как бы пропагандистски это не звучало, но руководство СССР после окончания Второй мировой войны в Европе последовательно проводил политику национального примирения, поскольку считалось, что межэтническое противостояние не может служить основой для развития международных отношений.
Власти же послевоенной Польши, несмотря на их формальную приверженность коммунистической идеологии, в методах антинемецкой деятельности себя не ограничивали.
Потсдамские соглашения предусматривали «перемещение в Германию немецкого населения или части его, оставшегося в Польше, Чехословакии и Венгрии», с той оговоркой, что «любое перемещение, которое будет иметь место, должно производиться организованным и гуманным способом».
Действительность же была иной. От 820 тысяч до 1 миллиона 200 тысяч немцев покинули Польшу ещё до Потсдамской конференции, в результате проводившихся Войском Польским «диких выселений» немцев из приграничной полосы вдоль Одера и Нейссе.
Командующий 2-й армии Войска Польского в своём приказе требовал от своих солдат, чтобы те «поступали с немцами так же, как они — с нами. Многие забыли, каково было их обращение с нашими детьми, женщинами и стариками. Чехи сумели сделать так, что немцы сами сбежали с их территории. Исполняйте свою задачу твёрдо и настолько твёрдо, и решительно, чтобы германская нечисть не пряталась по домам, а бежала от нас сама, чтобы, оказавшись на своей земле, благодарила Бога за то, что унесла ноги. Помните: немцы — это всегда немцы. Выполняя задачу, приказывайте, а не просите».
В таких городах, как Штеттин (ныне Щецин), Данциг (Гданьск) и Вроцлав, немцев сгоняли в гетто — отчасти для того, чтобы поляки могли без суеты забрать себе их имущество, но также и для их собственной безопасности. Некоторые поляки испытывали слишком сильное нетерпение, и, не дожидаясь официального разрешения, начали выгонять целые немецкие общины за границу.
По официальным польским данным, только за последние две недели июня 1945 года 274,206 немцев были депортированы через Одер в Германию.
При этом польские власти лицемерно декларировали гуманный характер проводимой политики.
В материале для циркуляра Министерства возвращенных земель о репатриации немцев от 13 января 1946 года подчеркивалось, что «мы не осуществляем выселение немцев. Исходя из понятного стремления немецкого меньшинства вернуться на Родину, мы лишь проводим их репатриацию». «Демократическая Польша, — отмечалось далее, — не стремится к реваншу за политику оккупантов и применению гитлеровских методов в ходе репатриации немецкого населения».
На местах, однако, немцы стали объектом безжалостной эксплуатации и насилия.
Как отмечено выше, основные принципы переселения немцев из Польши были заложены Потсдамскими соглашениями. Количественные же показатели были определены в форме соответствующего плана, утвержденного 20 ноября 1945 года Союзным контрольным советом.
Основная тяжесть при приеме немецких переселенцев из Польши возлагалась на советскую (2 млн. чел.) и британскую (1,5 млн. чел.) оккупационные зоны в Германии.
Пытаясь сделать перемещение немцев более «упорядоченным и гуманным», польские власти в начале 1946 года составили свод правил. В нём, например, утверждалось, что детей без сопровождения, пожилых и больных людей следует депортировать в летние месяцы на поездах с медицинской помощью. Беременным женщинам на поздних сроках не разрешалось отправляться в путь до благополучного разрешения от бремени. Говорящему по-немецки медицинскому персоналу вменили сопровождать каждый транспорт, людям должны были предоставляться достаточное питание и вода. В качестве основной, пусть и недостаточной, меры безопасности приставлялась польская охрана поезда в количестве десяти человек.
14 февраля 1946 года в Варшаве между Национальным Советом Польши и командованием Британской Армии Рейна было подписано соглашение о правилах и процедурах выселения немцев из Польши на территорию британской оккупационной зоны.
Именно эта дата считается в Польше днём начала тотальной депортации немцев с переданных Варшаве немецких земель, хотя первый эшелон с изгнанниками отправился в путь 24 февраля 1946 года.
В этом польско-британском соглашении был указан временный график поездов и кораблей, которыми планировали вывозить немцев в Германию, и вновь было оговорено, что в дорогу будут отправляться только здоровые люди, способные перенести тяжелое путешествие. Это был ответ на десятки сообщений в мировой прессе, появившихся предыдущим летом — о том, что детские дома и больницы в Восточной Пруссии опустели, так как всех подопечных посадили в поезда без соответствующих продовольственных запасов или медицинского обслуживания.
Однако оказалось невозможным полностью обеспечить исполнение новых правил.
Немцы, теперь уже действительно сами стремившиеся покинуть Польшу, прилагали максимум усилий, чтобы скрыть свою болезнь, немощь или беременность и попасть на транспорт. Тем временем некоторые польские чиновники службы репатриации не спешили отпускать немцев.
Не только они безнадежно тянули с оформлением документов, но и польские правящие круги в целом были заинтересованы в удерживании молодых и годных для работы людей в Польше: пожилые и больные депортировались в первых рядах, ввиду своей «бесполезности». В результате Государственный комитет по репатриации часто жаловался местным чиновникам, что правила репатриации не выполняются.
Депортированным было велено взять с собой запас еды на четыре дня, но иногда поезда задерживали на запасных путях на несколько дней и даже недель, в то время как они ожидали разрешения проехать в Германию.
Один беженец из Нейсе, депортированный в середине зимы 1946-го, утверждал, что его поезд задержали у границы на три недели. После того как у него закончилась еда, он дошел до того, что стал обменивать на съестное свои вещи у местных сельских жителей. Каждый день солдаты польской милиции входили в вагоны и отбирали ценные вещи. Иногда забирали только деньги и наручные часы, иногда ботинки и сапоги или даже еду.
«Но набеги со стороны поляков были ничто по сравнению со страданиями от голода и холода. В течение трёх недель мы жили в товарных вагонах, сквозь щели которых проникали ледяной ветер, дождь и снег. Ночи были ужасными и казались бесконечными. В вагоне нам едва хватало места, чтобы стоять, не говоря уж о том, чтобы сесть или лечь… Каждое утро на заре поляки-охранники отпирали двери вагонов и выносили мертвых, которые не пережили ночь. Их число тревожно росло день ото дня, иногда достигая десяти человек», — вспоминал выживший немец.
Условия в поездах были ужасающими. Немецкий священник, свидетель прибытия изгнанников на границу, так описал увиденное:
«Люди — мужчины, женщины и дети — все вперемешку плотно набиты в железнодорожные вагоны для перевозки скота и заперты снаружи. Целыми днями люди ехали в таких условиях, в Германии вагоны открыли в первый раз. Я своими глазами видел, как из одного вагона достали и бросили в стоявшие наготове гробы десять трупов. Далее я заметил, что несколько человек тронулись умом… Они были испачканы экскрементами и, скорее всего, так плотно стиснуты в вагоне, что у них не было никакой возможности облегчиться в предназначенном для этого месте».
Увидев своими глазами десятки похожих сцен на станциях по всей Германии, английские и американские наблюдатели начали убеждать свои правительства что-то с этим делать. Американский политический советник в Германии Роберт Мерфи сообщал в Госдепартамент, что Америке «следует четко обозначить свою позицию, выраженную в Потсдамском соглашении», и донести ее до правительств Польши и Чехословакии.
«На память приходят другие недавние массовые депортации, которые ужаснули мир, — написал он. — Те массовые депортации, проводимые нацистами, стали нравственной основой, на которой мы начали войну и которая придала сил нашему делу… Чрезвычайно прискорбно, если мы будем причастны к методам, осуждаемым нами же».
Государственный департамент проинструктировал своих дипломатических работников выразить полякам недовольство, но американский и английский послы в Варшаве воспротивились таким призывам, ибо не хотели выглядеть «прогермански настроенными».
В то время они находились под нажимом со стороны коммунистов, которые получали немалую выгоду, клеймя западные правительства «фашистами». Каким бы жестоким это ни казалось, английские и американские дипломаты не хотели усиливать этот образ, выступая в защиту немецких беженцев.
Более эффективным шагом стала отправка в Щецин в феврале 1946 года групп английских медиков, которые должны были контролировать подготовку составов, и в первую очередь не допускать в них больных людей и детей без сопровождения. Когда к концу года температура упала ниже нуля, западные военные власти сумели убедить польское правительство отменить часть поездов. Тем самым они не допустили повторения некоторых худших сценариев, имевших место прошлой зимой. Международный комитет Красного Креста тоже добился некоторого успеха в отсрочке депортаций, когда температура воздуха падала ниже приемлемого уровня.
Но ситуация по-настоящему улучшилась только к весне 1947-го, потому что по обеим сторонам границы были разработаны более действенные схемы. Были построены приличные транзитные лагеря и лагеря для беженцев, отремонтированы железнодорожные пути, а в вагонах установлено отопление. Поляки стали лучше организовывать перевозку большого количества людей за более короткие сроки, а британская сторона наладили прием и расселение беженцев сразу же по прибытии на их сторону.
В период между февралем 1946-го и октябрём 1947 года восемь поездов курсировали между Щецином и Любеком, каждый состоял из крытых товарных вагонов общей вместимостью 2 тысячи человек. Другие поезда везли беженцев из Калавски в Мариенталь, Альверсдорф и Фридланд, а с апреля 1946 года беженцев перевозили в Любек ещё и по морю. Таким способом в британскую зону почти каждый день в течение полутора лет перевозили около 6 тысяч «восточных» немцев.
Соглашение же между властями Польши и Советской военной администрацией в Германии (СВАГ) о выселении немцев из Польши в советскую оккупационную зону было подписано в Берлине 5 мая 1946 года.
Через несколько дней были отправлены первые эшелоны с людьми, количество которых достигало 1,5-1,7 тысяч в сутки. Польско-советское соглашение в целом повторяло пункты польско-британского — об отправке только здоровых людей, создании удовлетворительных условий в эшелонах и т.д. Но польская сторона, несмотря на очевидную техническую неподготовленность и на сложные погодные условия в конце 1946-го, продолжила отправку эшелонов с немецкими беженцами.
Это вынудило советскую администрацию пойти на приостановление приема репатриантов до момента перезаключения весной 1947 года советско-польского соглашения о выселении немцев.
Как писал 10 января 1947 года начальник штаба СВАГ М. Дратвин начальнику Польской военной миссии в Берлине генералу Правину, «польские власти до сих пор не предприняли решительных мер по устранению нарушений установленного порядка переселения немцев, пренебрегая неоднократными напоминаниями советских комендантских властей».
Протесты как советских, так и британских оккупационных властей по фактам нарушения Варшавой Потсдамских соглашений и межсоюзнических договоренностей сыграли свою роль в улучшении обращения польских властей с немецкими переселенцами.
По данным генерала Люциуса Клея, американского военного коменданта в Западной Германии, приток переселенцев увеличил население английской и американской зон Западной Германии более чем на 23%. В Восточной Германии, по данным ее первого президента Вильгельма Пика, прирост населения составил 25%.
Германию (за исключением французской зоны, которая приняла сравнительно немного беженцев) это поставило буквально на грань катастрофы. Большинство городов лежали в руинах из-за бомбардировок союзников во время войны, и разрушенная инфраструктура страны не могла справиться с потоком беженцев. Тысячи беженцев умерли вскоре после приезда, потому что не смогли найти кров, медицинскую помощь или пищу, чтобы поддержать свои силы после всех скитаний.
Существовали, кроме того, ещё и психологические проблемы, с которыми сталкивались беженцы.
На соплеменников с востока другие немцы иногда смотрели как на иностранцев, и между ними часто возникали конфликты. Генерал Клей в 1950-м написал: «Отделенный от Германии многими поколениями, изгнанник даже говорил на другом языке. У него уже не было общих обычаев и традиций с немцами, и он не думал о Германии как о родине. Он не мог убедить себя в том, что изгнан навсегда, его глаза, мысли и надежды постоянно обращались в сторону дома».
В июле 1946 года в советском докладе о политических событиях в Лейпциге говорилось, что беженцы пребывают в «глубоко подавленном состоянии» и «в высшей степени безразличны к событиям в жизни любой группы населения Лейпцига». Неспособные привыкнуть к новой среде, они не делали ничего, только мечтали о возвращении на родину своих предков по ту сторону границы.
Мечты выселенных из Польши немцев так и не стали реальностью в 20-м веке.
Да и в 21-м вряд ли их потомки вернутся в Польшу физически — чего не скажешь о возвращении имущественном. В конце января 2020 года в Польше разразился скандал в связи с тем, что многоквартирный коммунальный дом в городе Ольштын теперь принадлежит гражданке Германии, наследнице бывшего собственника, выехавшего в ФРГ в начале 1980-х.
По подсчётам экспертов, число людей, которые были депортированы или сами уехали в Германию (с конца Второй мировой войны до конца 1980-х годов) и могут требовать возврата имущества в Польше, варьируется от 600 тысяч до 2 миллионов.
https://ukraina.ru/history/20200214/1026693483.html
Кстати, кто-нибудь может объяснить мне, как можно совместить данные, где говорится, что депортированных немцев было не более 2 млн-ов, а с другой стороны население Западной Германии увеличилось в ходе депортации на 23%, а восточной - на 25%?
Сохранено
|
|
</> |
"Марши смерти" или Окончательное решение немецкого вопроса в Польше
Оставить комментарий
Популярные посты:
Предыдущие записи блогера :
29.05.2022 —
Возвращения к советской модели образования не будет
28.05.2022 —
УПЦ вышла из Московского патриархата
26.05.2022 —
Скандал в высшей школе: либералы атакуют
23.05.2022 —
Секретный протокол Дуды-Зеленского
19.05.2022 —
Как в РФ судят особо крупных мошенников
18.05.2022 —
Наступает время капиталистической пионерии
16.05.2022 —
Камала Харис говорит
Архив записей в блогах:
После саммита саммита G20 в Осаке, президент США заглянул в КНДР к Ким Чен Ыну , а от Ына полетел на вертолете на американскую военную базу Осан в Южной Корее. Выступая перед американскими военными Дональд Трамп сказал: «Я провел много дней в Японии. Там я встретился почти с каждым ...
Именно моська - с маленькой буквы - она же крохотная. Прибалтбюро сообщет: У Европейского союза нет будущего, если страны Запада единодушно не согласятся поставлять оружие на Украину. Об этом заявил министр обороны Латвии Артис Пабрикс, передает Bild. «Я понимаю развитие внешней ...
- Так вот, сдавали мы сегодня зачет по географии. Там был вопрос: "Какой самый большой порт в мире?" Три варианта. И тут я засомневалась. В этот момент трое учеников встали и подошли к учительскому столу, загородив географа. Я решила, что это мой шанс. Достала шпаргалку, и быстро накрыла ...
У меня было два раза, что я возвращалась на Новый год в те места, где бывала раньше. И оба раза погода была разная — в Риге в первый приезд было -10 и снежно, во второй приезд — +5 и дожди. И в поездку на Кавказ в первый приезд было -15.
...
Кургинян мерзок и противен! Не спиться ему после полуночи... Называет Стрелкова "диванным болтуном", свесив ножки с зелёного кожаного дивана. А на первых секундах видео, в самом начале записи, испуганно косит глазки при скрипе входной двери. "Ничем не мотивированная сдача", видишь ли. Ага. ...
