Люди как люди?

Интересная тема появилась в информационном пространстве – о качестве нашего человеческого материала. Сразу несколько выступлений самых разных людей, о самых разных людях и с самых разных позиций. В том смысле, что не хорош наш человеческий материал. Очень мало хорош. Это позиция обвинителей. Позиция защитников – люди как люди, всё равно других нет, и вообще – добрее надо быть.  

Тема не была бы такой интересной, если бы речь шла только о крымнашизме во всех его проявлениях. Там все более-менее ясно. Конечно, это очень грустно, что тесто из наивности, алчности, закомплексованности и злобности настолько плотно залепило глаза недоброй половине обладателей паспортов РФ, что и сегодня взрослым людям не объяснить, что не надо спасать того, на кого не нападают, и что брать чужое нехорошо, особенно, когда у хозяина нет сил для защиты. Но куда более важно то, что происходит не с низами, а с верхами общества – я говорю о духовном развитии, о духовном низе и духовном верхе общества.

Духовный верх лучше духовного низа по определению самой шкалы "лучше-хуже". Но никакой причины гордиться своим превосходством у верхних нет. Потому что при сколько-нибудь существенном уровне собственного развития они видят не столько это самое превосходство, сколько громадность своего несовершенства. Голова их повернута вверх, а не вниз и смотрит не на тех, кто позади, а на тех, кто впереди. И это начисто исключает из их жизни самолюбование, вводя туда "Я хуже всех людей" и "Из ГЛУБИНЫ взываю к тебе, Господи".

Поэтому в стремлении Шендеровича устроить выволочку помощнице Венедиктова я не вижу такого уж большого позитива. Конечно, испорченных детей надо воспитывать – и кому же этим заниматься, если не детям постарше. Но куда важнее для нас самовоспитание, воспитание воспитателей.

Тема эта, конечно, прежде всего личная – тема личной, интимной жизни каждого человека. Но тема эта еще и общественная, политическая тема. Вся сила протеста в том, что у нас за душой. У нас нет никаких иных ресурсов, кроме правильной, или даже говоря высоким штилем – праведной позиции. Только выступая против лжи, в самом буквальном смысле за всё хорошее против всего плохого, мы можем являться действующими лицами политического действа. Иначе – в качестве демократов, либералов, прогресивистов, западников – мы никому неинтересны и совершенно беспомощны.

Что это означает на практике? Конечно, прежде всего, обличение всей мерзости окружающей жизни с ее... впрочем, я воздержусь от описывающих ее эпитетов, чтобы не выйти за пределы приемлемого объема статьи. Но одного обличения здесь совершенно недостаточно, если оно не дополняется постоянным самообличением.

Среди нас нет ангелов. И любому из нас легче простого кинуть "На себя посмотри". Что постоянно и делают те, для кого этот мячик – единственное средство мириться с собственным ничтожеством. Но нам в этот волейбол играть нельзя. Нам в самом деле нужно постоянно смотреть на себя. Не только на личного "себя" – это было бы слишком расточительно. Конечно – и на общественного "себя". Кто же, кроме нас, скажет этому общественному "себя" о его мерзостях? Как, впрочем – и о его прекрасности. Они ведь уживаются рядом и в наших отдельных, и в нашем общем "себя" – прекрасность и мерзость. Но, обличая общую мерзость, нельзя забывать и своей личной и групповой. Иначе обличение наше останется полуправдивым. А в нас и как в группе духовного авангарда хватает всякого рода – хочется, конечно, подобрать для себя любимых слово помягче, но раз уж я ухватился за слово "мерзость", то надо и дальше его использовать – так вот: всякого рода мерзостей.

В частности, мы очень мало требовательны к себе. Очень не любим признавать своих ошибок. А тем более – глупостей. Очень любим конъюнктурное политиканство. Очень боимся нарушать правила жизни в тусовке. Очень ленивы интеллектуально и очень боимся расставаться с выученными штампами. Многие из нас очень не слишком храбры и очень меркантильны.

Все эти наши достоинства привели к тому, что мы наделали в своих жизнях немало того, о чем приходится жалеть. И не столько в личных жизнях – не о них разговор, сколько в нашей общей, общественной жизни.

Конечно, говорить об этом неприятно. Тем более, что и аргументик есть наготове: если мы будем себя ругать, то поможем тем проходимцам, которые нас и так ругают. Но аргументик этот ничтожен. Проходимцы не нуждаются в нашей помощи, а получают ее от нас не тогда, когда мы раскаиваемся в своих ошибках, а когда мы отказываемся их признавать. И наоборот – раскаиваясь в них, мы выбиваем из рук "критиков" их оружие.

В общем, нам нельзя быть "людьми как людьми". Потому что единственная наша политическая программа, имеющая шансы на успех, состоит в том, чтобы становиться сегодня людьми, лучшими, чем мы были вчера. И это относится как к обществу в целом, так и к каждой отдельной его части.