Любое государство лишь тогда чего–то стоит, если оно обращено к людям.

stanislav_05 — 04.02.2017 «Большой разговор с президентом» 3.02.2017

Александр Лукашенко о белорусской модели: "Я считаю, что модель нашего развития, вообще славянских народов — это социально ориентированная экономика. Я не приемлю у нас другой модели. И я очень тщательно наблюдаю за вариантом России, Украины и так далее, и молю бога, чтобы у нас этого не произошло. Любое государство лишь тогда чего–то стоит, если оно обращено к людям. Если человек от этого ничего не имеет — зачем ему это государство? Я часто говорю: зачем ему эти болты, гайки? Зачем? Социально ориентированная экономика — это и экономика, и государство для людей. Да, у нас сегодня не лучшие времена, меня можно за это критиковать, кто–то меня понимает, кто–то меня жалеет, кто–то со мной соглашается, некоторые критикуют. Все они правы. Только прежде всего надо посмотреть на себя, что ты не сделал... Мы не отойдем от социально ориентированной экономики — я в этом ключе и действую. А как же, я обещал одно, а делать другое буду? Это не моя политика. Я сторонник искренней политики, честной политики. Справедливой. Я часто говорю: в законах всe не пропишешь. А когда не прописано — делай справедливо. И я справедливость ставлю выше любого закона.
Справедливость должна быть положена в основу всех человеческих взаимоотношений. И государства с человеком в том числе".

Об отношениях с Россией:




Об отношениях с Россией.

С одной стороны, я не должен как Президент раскрывать какие–то карты. Переговоры–то всегда проходят — какая–то часть открыта, а большая часть закрыта, и некоторые вещи — такие, о которых говорить нельзя. Но ситуация толкает к тому, что я должен об этом и вам, и всем людям честно сказать — опять же никого не обижая, абсолютно честно.

Вы должны понимать: пока я Президент, ни один камень в сторону русского человека, россиянина брошен не будет. Вы должны это знать четко. Но вы должны понимать и то, что в России разных сил — море. Когда я Путину начинаю говорить, своему коллеге и своему другу — мы действительно дружны! — он мне прямо говорит: ты не обращай внимания...

Там разные силы. К сожалению, они сегодня разные и в руководстве страны. И что очень плохо, некоторые вещи расходятся с мнением и решениями самого Президента — я об этом своему другу часто говорил. Это уже никуда не годится.

Знаете, вот эти обострения — они же не впервой. Россия ведь часто «хваталась» за газовую трубу, за нефтяную трубу.

Хотя после таких конфликтов, пусть непублично, но мне всегда говорили: да, мы погорячились и так далее. Ну разве не погорячились? Ну зачем хвататься за живое? Зачем нас брать за горло? Понятно, что без российской нефти мы обойдемся. Нам будет очень трудно. Сразу скажут, это нерентабельно, неэффективно, но свобода, независимость — это очень рентабельно и не оценивается никакими деньгами и никакими числами. Это несопоставимо. Если на одной чаше независимость, а на другой российская, иранская, азербайджанская или американская нефть — это несопоставимо. Мы все равно найдем выход. Этого в России, к сожалению, не понимают...

Я никогда не нарываюсь на неприятности. Я уже многое попробовал и обжегся на всем, что попало. Где надо, могу отступить и быть гибким, но, когда оскорбляют мое государство и народ, я с этим никогда не смирюсь...

По нефти договорились 24 млн тонн ежегодно поставлять. До 18 сократили, потом до 16 вроде бы хотят, а вообще говорят, 12 будем поставлять. Но вы же подписали. Вот ваша подпись.

Договорились о границе. Статьи конкретные есть договора 1995 года и последующие. Союзное государство собрались создавать.

Но представьте. Существуют межгосударственные договоры и соглашения. И один какой–то министр, пусть даже сильный, одним росчерком пера поставил крест на всех договоренностях, издав свой приказ.

Это что, нормально?



О нефтегазовой и продовольственной проблемах.

Газ привязан к нефти, нефть котируется. Когда нефть была 120 долларов, все было хорошо, мы платили дикие деньги за нефть, соответственно по формуле был привязан газ к этой нефти и он имел высокую цену, и мы платили эту цену. Упала нефть — упала цена и на природный газ. Если мы раньше платили, допустим, 147, 130, сегодня выходит по этой формуле природный газ за 83 доллара. Спохватились: нет, это невозможно.

Я говорю нет, это не логика, у нас есть договоренность, у нас есть практика, у нас есть жизнь. Более того, наши отношения союзные по нефти, газу, по цене мы заложили и в евразэсовские, но тогда, на этой высокой цене. Но это договоренность и ее надо выполнять. Более того, упала нефть, упал газ — но и наполовину упали наши доходы от реального сектора экономики, продуктов питания, тракторов, автомобилей, которые мы в Россию продаем. Начали искать выход из этого положения. Мы должны были до 1 января прошлого года уже договориться. Наши министры, туда я их посылаю, приезжают, с ними разговаривать не хотят...

Вот идет эта тягомотина. Это нормально? Вот я уже снизошел до того, что ну почти всe в деталях вам рассказал, как шли эти переговоры. Как это понимать? Как я могу это расценивать? Ну как издевательство. Мы потерять больше можем...

Разве это нормально, когда самые близкие две республики, самые родные люди начинают «репу драть»?

Что касается продуктов питания, я только о главном скажу. Разного рода данкверты и прочее — нам надо изучить вопрос, Игорь Анатольевич (И.А.Шуневич, министр внутренних дел), и возбудить уголовное дело по Данкверту, как когда–то по Керимову и Баумгертнеру было — за нанесение ущерба государству. Вот возбудить уголовное дело, и мы его достанем. Когда он у нас побудет в следственном изоляторе, тогда он будет давать себе отчет, что он творит. Все эти данкверты — люди заинтересованные. У каждого — огромные латифундии. Они сами являются производителями того или иного продукта. Или «крышуют», или где–то работают, или собственники. Они, конечно, по качеству и цене не могут конкурировать с белорусской продукцией. Теперь вы понимаете, почему устанавливаются эти барьеры. Я тоже Президенту об этом сказал — разберись. И потом, ну ладно, по «молочке», по–моему, у них 7 миллионов тонн свободный рынок, то есть закупают. Мы поставляем чуть больше 4 миллионов. 3 еще свободно. Чего вы блокируете белорусский товар? Нам же его надо продать, чтобы заплатить вам за нефть и газ, я им всегда об этом говорю. Мы на этом не наживаемся.

Второй момент. Украина, Запад, эмбарго и прочее. Когда они ввели эмбарго, они с нами не советовались. Ладно, не советовались, ну не видят они такого государства, как Беларусь. Я цитирую то, что я им говорил на заседании ЕврАзЭС. Ввели эмбарго. Мы исполняем роль единой границы. Мы пообещали, что мы эти товары согласно вашему решению пропускать в Россию из Германии и Польши не будем. Но если мы получаем это сырье — молоко, яблоки, рыбу и прочее, мы перерабатываем это. Это другой товар.

Это разве запрещено? Нет. Транзитом мы не направляем. Случались у нас некоторые тут дельцы, и это никогда не отследишь. Кто–то там переклеил чего–то, кто–то квитанцию написал или накладную, что это из Египта товар, а он там из Венгрии или Словакии и так далее. Но это ну даже не полпроцента, это мизер, это сотая процента. Это было, есть всегда. Мы с этим боремся. Но опять я ему говорю, давайте разберемся, почему это возможно. А знаете почему? Таможенники и прочие в России, у нас таких фактов достаточно, договариваются с нашими, те за бесценок берут товар, везут, деньги здесь же делят, все это поставляют. Там же свободный рынок, частная экономика, там никто ничего не контролирует, там за взятку всe можно. Я это говорю свободно, потому что я точно это говорил руководству России. Мы задерживали множество людей, я ему передавал документы. Никто ни в чем не разбирался. До сих пор работают...

И нас начали упрекать, что вот вы из Украины там товар завозите, наклейки переклеиваете и в Россию продаете. Да нет. Мы–то из Украины почти ничего не завозим. Еще и почему мы не можем завезти — потому что наши молокоперерабатывающие, мясокомбинаты загружены своей продукцией. Остается незагруженным 5 — 7 процентов всего. Вот 5 — 7 процентов мы можем их догрузить, купив сырье по всему миру. Доработав и продав. Не запрещено. Но и это плохо. Тогда я задаю вопрос: если мы купили украинское молоко, допустим, привезли в переработку, а вы запрещаете это делать, кого мы наказали? Несчастного украинского крестьянина. Почему вы олигархические предприятия в России не закрыли — «рошены» там и прочие. Недавно шум прошел, якобы «Рошен» закрыли в какой–то губернии. Так это только сегодня, и то еще закрыли ли? Чего ж вы торпедируете крестьян из Украины? Они что, враги россиянам или нам, белорусам? Вы их вот там «давите». А почему не давят олигархов украинских? А потому что делятся... Вот вам и вся проблема эмбарго и продуктов питания.

Есть люди, которые рады всему тому, что здесь происходит. Что касается заседания Высшего Госсовета Союзного государства, председателем которого я являюсь, он должен быть в Москве, был в Минске в прошлом году. Мое четкое понимание и требование в этом плане: о чем говорить, если не решаются вопросы, о которых мы договорились. Их надо решить, ибо мы в позор превращаем эти все заседания Союзного государства. Вопросы не решаются, а мы заседаем. О чем разговор здесь? Надо решать эти вопросы.

Это ненормально. Это нужно заканчивать. На этом много и не получишь, и мы не Украина. Мы не антироссийские. Мы в НАТО не стремимся. Мы свято бережем нашу договоренность об обороне нашего пространства. Как я всегда говорю, нашего Отечества — Беларуси и России. Это наше общее.

И я бы хотел, чтобы вот этот конфликт наверху ни в коем случае не опустился донизу. Поэтому я вас очень прошу: никогда не обижайте россиян. Они к нам приезжают, они отдыхают. Это наши люди. Президенты приходят и уходят, а народы остаются. Это главное. Рано или поздно, мы все равно договоримся.



О пограничной зоне.

У нас (с Россией) нет общей визовой договоренности и единой визы. Мы имеем право принимать кого считаем нужным в свою страну, они это делают.

Почему кого–то настораживает, что мы отменили визы для граждан каких–то стран? Мы же себя позиционируем как центр всей Европы и Евразийского континента. Так как же центр может быть изолирован? Но самое главное состоит в том, что мы разрешили приехать людям на 5 дней без визы через аэропорт в Минске. И какая это угроза национальной безопасности России? Все же осталось, как раньше. Ты приезжаешь с визой или без визы, паспорт посмотрели.

Список есть, которым нежелательно пребывание в Беларуси и России, единый союзный список. Компьютеризировано пробили — нет, дорогой мой, до свидания. Ты невъездной. Ничего ж не изменилось в этом плане. Мы имеем право принять это решение, мы суверенная, независимая страна. Более того, мы же согласовали этот документ.

Мы свято оберегаем наше общее пространство. Для нас никогда россиянин не был чужим человеком и не будет. Все эти бездумные, нескоординированные шаги только ухудшают наши отношения. Это делать нельзя.


О санкциях Запада.

Что касается западного вектора, я уже говорил концептуальную вещь. У нас многовекторная политика, это наша удача, что мы в свое время определились действовать таким образом. Правда, на практике не очень–то получилось, но опять же не в этом наша вина.

Не мы тому были виной, когда ввели санкции. У нас что, ядерное оружие? У нас что, экономика такая, что мы можем себе позволить кому–то диктовать? Да, мы прямо говорили, нам не нужны эти санкции. Мы их не заслужили, давить нас не надо. Ну наконец–то пришло осознание. Сняли эти санкции. Спасибо, хорошо. У нас в экономике еще ничего не произошло в связи со снятием этих санкций. Мы начали где–то договариваться.

Нам надо с огромными усилиями туда проникать, с нашим машиностроительным комплексом, нефтехимией, это всe на Западе есть. Там будет сложнее. Но хотя бы дополнительный глоток экономика должна получить. Ну а самое главное — это финансирование. На Западе огромное количество денег, и если бы мы могли подкредитовываться там под хотя бы средний, небольшой процент, это было бы благо для нас.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив