Квайнирование науки

anairos — 04.11.2025 Я обычно избегаю слишком уж зарываться в философию. Как известно, математику для работы нужна бумага, карандаш и ластик, но философ ещё экономнее – ему и ластик не требуется.

Но иногда и философу случается родить интересную и плодотворную мысль.

Конкретно ту, о которой я сегодня хочу поговорить, высказали сразу два философа. Одного звали Пьер Дюэм, он жил на рубеже 19 и 20 столетий. Другой носил длинное имя Уиллард Ван Орман Куайн, и он покинул нас аккурат в последний год двадцатого века – когда люди, не умеющие в арифметику, праздновали миллениум.

Дюэм сказал: физики могут сколько угодно думать, будто выдвигают гипотезы и проверяют их на опыте. На самом деле ещё никому такое не удалось сделать.

Ставя опыт, ты проверяешь не одну, отдельно взятую гипотезу, а сразу целую пачку взаимосвязанных предположений:

что твоя гипотеза верна;
что твоё оборудование надёжно;
что твоя методология выверена;
что правильна вся теория, на основании которой ты сформулировал гипотезу (а она сама состоит из множества других предположений);
что ты достаточно квалифицирован и адекватно воспринимаешь реальность;
да, наконец, что сама реальность не изменилась с прошлого раза, когда ты проверял.

Все эти предположения – как стопка черепах, на которых держится твой мир. И если он всё же рухнул, то есть опыт дал отрицательный результат, это значит лишь одно – одна (по меньшей мере одна) из черепашек врёт. Но какая – ты не знаешь и узнать не можешь, а потому всегда будешь назначать виноватыми тех, в чью виновность тебе проще всего поверить.

Физик измеряет заряд электрона и получает значение, сильно отличающееся от известного. У него сразу же есть как минимум два возможных объяснения – то ли заряд электрона раньше измеряли ошибочно, то ли это он что-то напортачил. И если он не слишком уверен в собственной непогрешимости, то скорее предположит второе.

Реальная, между прочим, история. Вот как описывает её легендарный Ричард Фейнман:

«Мы немало научились на собственном опыте, о том, как бороться с некоторыми способами, которыми мы сами себя обманываем. Один пример: Милликен измерил заряд электрона в эксперименте с падающими каплями масла и получил ответ, который, как мы теперь знаем, не совсем правильный. Он немного неточен потому, что Милликен использовал неверное значение вязкости воздуха. Интересно взглянуть на историю измерений заряда электрона после Милликена. Если вы изобразите их как функцию времени, вы обнаружите, что одно немного больше, чем у Милликена, следующее – немного больше прошлого, а следующее за ним – немного больше последнего, пока, наконец, они не успокоились, остановившись на числе, которое ещё больше.

Почему сразу не было открыто, что новое число больше? Учёные стыдятся этой истории, потому что очевидно, что люди вели себя следующим образом: если они получали число заметно больше, чем у Милликена, они думали, что что-то не так – и начинали искать и находили причину, почему что-то может быть не так. Если же они получали число, близкое к значению Милликена, они не столь усердствовали. И поэтому они удаляли числа, которые слишком сильно отличались, и делали другие подобные вещи».

Интересный факт: тезис Дюэма и эксперимент Милликена, который наглядно продемонстрировал его правоту – это один и тот же 1906 год. Я сам об этом не подозревал, пока не начал подбирать материалы для этой статьи. История – дама вредная и ироничная.

Вы можете сказать: но ведь в конце-то концов физики здесь всё же выяснили правду! Но нет – они просто назначили виновной другую черепашку, потому что оказалось, что её обвинить проще. А другие черепашки, которые тоже могли бы врать, остались в неприкосновенности.

Ну в самом деле – кому, кроме фрика Шелдрейка, верящего в телепатию и ангелов, пришло бы в голову предположить, что заряд электрона за время от Милликена до Фейнмана мог поменяться! А даже если бы и пришло – как, скажите на милость, вы будете это проверять?


Дюэм говорил только о физике – Квайн расширил его тезис на всю науку целиком. Человеческое знание – огромная взаимосвязанная сеть представлений и гипотез, созданных, чтобы объяснять наблюдения. Даже такие строгие и абстрактные области, как математика и логика – своего рода научный вариант мифов.

Никакое отдельно взятое предположение нельзя считать несомненно истинным и подтверждённым фактами. Всегда будет другая пачка предположений, совершенно иных, но описывающих те же самые факты и дающих те же предсказания. Мы можем лишь выбрать из конкурирующих теорий самую простую/красивую/полезную.

Никакое отдельно взятое предположение нельзя считать несомненно ложным и опровергнутым фактами. Цитирую самого Квайна: «Любое утверждение можно держать за истинное, несмотря ни на что, если мы готовы вносить достаточно радикальные изменения в других частях системы».

Впоследствии сам Квайн отказался от некоторых, самых резких своих формулировок. Раньше он писал, что даже математику и логику можно пересмотреть, чтобы объяснить особенно неудобные факты – квантовая логика появилась как раз таким образом – затем заявил, что это было бы интеллектуальное жульничество.

Но как по мне, эта оговорка никак не отменила истинности его прежних взглядов. Фактически, он сказал «волшебник мог бы это сделать, но джентльмен не станет». То бишь единственное, что удерживает учёного от такого поведения – его безукоризненная научная добросовестность и непреклонная объективность.

Ага, щаз.


В современной философии науки всё это вылилось в концепции со сложными названиями «недодетерминированность теории фактами» и «холизм подтверждения» (confirmation holism).

Но вы теперь знаете, что эти слова на самом деле значат.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив