Кто? Кому? Куда? Когда? Откуда?

foto_history — 02.02.2023

Открытка 1917(?) г. в Крым(?)

Получил в подарок старую открытку. Разобрал текст и пытаюсь интерпретировать содержание.

На открытке нет почтовых штемпелей и адресов — по видимому, была отправлена в конверте.

Приведу текст и попрошу любезных читателей высказать свои соображения.

Дорогие друзья.

Как живете, что нового???

Серёжа, благодарю за посылку. Северьян 20-го апреля приезжает. 10 мая погонят в училище, а если пойду в учебную команду, тогда после 2-3 месяцев. Не знаю, что делать.

Вчера получил письмо: убит мой лучший друг... Умер на закате старых традиций и новой эры жизни — гибнут лучшие люди.

Серёжа — как я рад, что ты свободно вздыхаешь. Работаешь наверное в саду.

Какое желание — прилететь к вам, взять газетку в руки — и с позой министра — читать думские статьи. Читал Серёжа налог на пуговицо?? — Как остро сказано.

Пишите как живёте

Был несколько раз в театре

Если пойдёте к кошечке привет ей... Она что-то молчит...

Целую всех — Тамарочка — Полковник — до свиданья  — жму крепко руку всем Вам

Привет Лифляндцевым

Обратная сторона открытки нам ничего проясняет — это лишь репродукция популярной в то время картины.  То же изображение  встречается и на других открытках, но с другим наименованием изображения. Скорее всего, открытка выбрана отправителем случайно, без умысла.

Итак — что мы можем понять?

Кто? Кому? Куда? Когда? Откуда?

1. КУДА?

Проще всего кажется определить, куда отправлена открытка. 

Передан «привет Лифляндцевым» — это довольно редкая фамилия, носители которой должны быть связаны каким-то боком с бывшей Лифляндской губернией, то бишь нынешней Латвией (к северо-востоку от Риги) или южной Эстонией (от Пярну до Тарту).

И, действительно, оказывается, что в середине 1820-х второй директор Никитского ботанического сада (только-только в 1812 году основанного в Крыму) Николай Андреевич Гартвис вывез из Латвии целую крестьянскую семью Лифляндцевых как опытных потомственных садовников.

Позднее Иван Лифлянцев оказался управителем у секунд-майора Ивана Акимовича Мальцева (Мальцова), который с 1828 года постепенно скупал земли и имения в татарской деревушке Симеиз на берегу моря, в 20 км от Ялты.

 Иван Акимович был весьма предприимчив и стал пионером производства в России свекловичного сахара, а также построил один из первых в Крыму винзаводов. Сын же его Сергей, уже генерал-майор,  тоже стал знаменитейшим предпринимателем, начинавшим с рельсопрокатного завода для московско-петербургской дороги, первых отечественных паровых винтовых двигателей для военных корветов,  а закончивший масштабнейшим производством  паровозов, вагонов и пароходов.

Под старость он окончательно поселился в Симеизе, разругавшись с женой и родственниками, объявившими его  недееспособным:

"Слышали? Под опеку меня... Знаете же, Вы, мою жизнь. Жил как все, при дворе бывал. А этот двор, в лице жены Александра II, забрал мою жену: она подружилась с больной императрицей и бросила меня. Бунтовал - коситься начали. Забрал ребят, приохочивал к работе. Ничего не вышло: волком глядели, выросли - бросили. Шаркают там по паркетам, но это не беда, и я когда-то шаркал, а ненависть ко мне затаили. Жил я по-своему, а деньги посылал им, много они заводских денег сожрали и все мало. Выросли, поженились, и все им кажется, что с заводов золотые горы получать можно, не понимают, что если ты из дела берешь, то туда и клади, всякое дело кормить надо. Тут еще Катя (девица в услужении— Авт.) им глаза кольнула. Боятся, женюсь и поторопились объявить подопечным, я, де, самодур, выжил из ума, растрачиваю детское добро. Законным порядком этого бы им не провести, так через маменьку высочайшим повелением...".

Лифляндцевы, упомянутые в открытке, служили Мальцевым почти добрых сто лет. Были они трудолюбивы, основательны, требовательны, под стать хозяевам. Пользовались огромным доверием у Мальцовых. Совместное существование на протяжении поколений сроднило эти семьи.

Не поколебало службу-дружбу семей и громкое происшествие, приключившееся по нечаянной вине пожилого уже Ивана Лифлянцева.

В 1849 г. Сергей Иванович Мальцов реализует свою давнюю мечту: строит в Симеизе Хрустальный дворец, для которого на заводе в Людинове были специально изготовлены деревянный сруб и металлический каркас. Уже затем, в разобранном состоянии, они на лошадях были доставлены в Крым. Этот сруб поставили  на холме над морем и окружили со всех сторон стеклянными верандами. Дом напоминал огромный хрустальный фонарь. По всей вероятности этим дворцом Сергей Иванович хотел показать возможности своих стекольных заводов.

Для середины XIX века этот дворец был воплощением архитектурного прогресса, но использовать его в конце этого же века для отдыха было действительно нельзя — в нём стоял ужасный холод.

23 апреля 1889 г. Хрустальный дворец сгорел от нечаянно упавшей керосиновой лампы в комнате ставшего к тому времени камердинером Ивана Лифляндцева. Дачники, служащие имения пытались спасти дворец, но безрезультатно.

Итак, открытка наша отправлена в Симеиз? Вполне возможно. Место беззаботного отдохновения среди южных красот и приятного изысканного общества. Об этом, собственно, и говорится в тексте.  

"Ночь лунная, кипарисы черными столбами на полугоре, - фонтаны журчат везде, и внизу синее море без умолку... Вот где или вообще на юге начинать жить хорошо... Уединенно, прекрасно, величественно, и нет ничего сделанного людьми", — это Лев Толстой пишет, который заезжал и гостил неделю в Симеизе в 1881 году по-свойски, вместе с бывшим тульским губернатором, оказавшимся зятем старика Мальцева.

А дети старика Мальцева построили курорт Новый Симеиз. Тротуары, аллеи, купальни, лаун-теннис, канализация и прочие блага цивилизации для взыскательных отдыхающих из столиц — их заслуга. А также — обсерватория, позже подаренная учёным из петербургского Пулкова.

В 1895 году на фундаменте дворца был построен пансион на 24 комнаты, который Мальцовы сдавали арендаторам. Дачники также останавливались в небольших вагончиках с заводов Мальцева, расположенных в парке близ мыса Ай-Панда. Среди дачников было немало друзей и знакомых семьи Мальцовых.

2. КОГДА?

Что ж, оставим на время чудесный Симеиз и попытаемся ответить на вопрос — когда могла быть написана открытка.

Автор-отправитель сожалеет о погибшем друге, который «умер на закате старых традиций и новой эры жизни». И, похоже, продолжается война — автор предполагает для себя возможность той же судьбы. 

Скорее всего, «эра новой жизни» отсчитывается от Февральской революции 1917 года, когда пала монархия и Россия стала республикой.

Некто Северьян прибывает 20-го апреля, а 10 мая автору открытки надлежит быть в училище (надо полагать, военном).

Тогда открытка могла быть написана в апреле, скорее в его второй половине.

В это время в Думе бурно обсуждаются вопросы государственного переустройства, положение на фронтах и внешняя политика, срочные меры к преодолению нарастающего кризиса. Кадетская «Речь» перепечатывает речи депутатов и анонсирует законопроекты Временного правительства, прочие газеты критикуют и высмеивают их. Лидер правых Милюков требует продолжения войны и верности Антанте, пророчит скорое присоединение Галиции и всё толкует о турецких проливах. А социалистический Петросовет наоборот — издаёт манифест о мире народам и приветствует прибывшего Ленина с его радикальными антивоенными «Апрельскими тезисами».  

«Грабительская империалистская война есть начало войны гражданской во всей Европе… Недалёк час, когда по призыву нашего товарища, Карла Либкнехта, народы обратят оружие против своих эксплуататоров-капиталистов… Заря всемирной социалистической революции уже занялась… В Германии всё кипит…» (Речь Ленина на Финляндском вокзале, — Цитируется по: Суханов Н. Н. «Записки о революции»)

Союзники из Антанты начали 16 апреля гигантское наступление, превратившееся в крупнейшее сражение Первой Мировой с четыремя с половиной миллионами сражающихся с обеих сторон. Позднее его окрестили «Великой бойней Нивеля» как символ бессмысленных человеческих жертв. На Западе, во французской армии, происходят солдатские волнения, а  в русской — вовсе отказываются подчиняться офицерам и правительству, и военный министр Гучков подаёт в отставку.

Французы не торопятся выдавать неустойчивой российской власти новые кредиты, требуя сначала активных действий от русской армии, так что на носу финансовый кризис. В Думе вовсю дебатируются новые пожарные способы пополнения бюджета. «Налог на пуговицы», упоминаемый в тексте открытки, видимо, является эвфемизмом или звонким названием фельетона на тему обложения населения новыми мелочными податями.

Тем временем Россия окончательно увязла в позиционных боях на германском фронте, длящихся уже много месяцев.

«Думские статьи», читать которые ежедневно автор открытки собирается даже на отдыхе — это газетная полемика правых и левых в преддверии очевидной для всех неизбежной катастрофы.

3. КТО?

Автор открытки — военнообязанный. Он сообщает, что может пойти в училище, а может — в полковую учебную команду, — видимо, в качестве практики для младшего командира (там в ускоренном порядке готовили из низших чинов унтер-офицерский состав).  

Во время войны сроки и программы обучения в военных училищах неоднократно менялись, то сокращаясь, то продлеваясь. Менялись также и приёмные требования и сословные ограничения по отношению к учащимся, так что дворянское происхождение нашего героя не столь уж однозначно.

Трудно сказать, почему его «снова гонят» в училище и в чём для него преимущества того или иного решения. Да и сам он — «не знает, что делать». Неизменным остаётся одно: война продолжается и конца ей не видно. Друг нашего автора уже погиб на фронте, и такая судьба ожидает многих.

«Боевые потери офицеров (без учета умерших от ран в лазаретах, от болезней) убитыми, ранеными, пропавшими без вести составили за 1914–1917 годы 71 298 человек. Даже с учетом того, что около 20 тысяч офицеров после излечения вернулись в строй, одни безвозвратные потери превысили всю довоенную численность офицерского корпуса.

... Значительную часть (до 70 %) погибших офицеров составляли младшие офицеры, что объясняется недостатками в организации их военной подготовки в военно-учебных заведениях военного времени.

Поэтому командиры взводов и рот, получившие в школах прапорщиков лишь начальные навыки управления воинскими подразделениями, пытались компенсировать недостаток опыта личным героизмом и гибли в первые месяцы пребывания на фронте.»

 (Попов А.В. ПОДГОТОВКА БУДУЩИХ ОФИЦЕРОВ В ВОЕННО-УЧЕБНЫХ ЗАВЕДЕНИЯХ РОССИИ ВО ВРЕМЯ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ)

Да и в городе оставаться — не самый спокойный вариант. Ведь в межреволюционный период в 1917 году внутри страны юнкера использовались правительством в качестве относительно надежной военной силы. В отношении  Главному штабу от 29 мая 1917 г. по этому поводу отмечалось, что "... в настоящее время, благодаря усиленной учебно-воспитательной работе в училищах, юнкера являются оплотом поколебавшегося порядка. Чрезвычайно важно всемерно сохранять столь благоприятное настроение юнкеров, не давая поводов к его нарушению, которое неизбежно внесет расстройство в ряды армии... и в жизнь училищ..." 

4. ОТКУДА?

В годы Первой мировой войны  действовали 24 военных училища в разных городах Российской империи. Из них мы можем, пожалуй, отбросить морские, кавалерийские, казачьи — за их особость. А также Пажеский корпус (который училищем, собственно, не назывался).

Учитывая то, что автор открытки любит посещать театр, отбросим ещё и Чугуевское  пехотное училище —  за неимением стационарного театра в этом городе. А также уберём Ташкент и Иркутск за их географической удалённостью от Крыма. Останутся Петербург (или к тому времени уже Петроград), Киев, Москва, Одесса, Вильно, Тифлис и Казань. 

На Петербург придётся примерно треть всех юнкеров страны.

5. КОМУ?

Открытка адресуется друзьям.  Среди них — Серёжа, Тамарочка, Полковник и «кошечка».

Вообще-то, в Симеизе есть гора Кошка, популярный маршрут для романтических прогулок. «Если пойдёте к кошечке привет ей... Она что-то молчит...». Но скорее «молчащая «кошечка» — некая милая знакомая дама.

Кто такие Тамарочка и Полковник — не берусь строить догадки.

   А вот по поводу Серёжи — рискну предположить, что сей есть Сергей Иванович Мальцов, сын Ивана Сергеевича, внук владельца Хрустального дворца. Симеиз — его родина, он живёт здесь постоянно, с женой и детьми. В 1917 году ему 41 год.

На фотографии он в костюме боярина XVII века на костюмированном балу в Зимнем дворце Санкт-Петербурга, в феврале 1903 г.

Имение «Ай-Панда», дворец из 15 комнат, где он проживал с отцом, сохранилось в Симеизе до наших дней. При нём существовали оранжерея и прекрасно разбитый сад, где мог работать на свежем воздухе Серёжа. Такому здоровому времяпровождению завидует автор нашей открытки.

Время, однако, приводит противопоставление всегда безмятежного тёплого края и ритма волнующихся метрополий к общему знаменателю.

Сергея Ивановича  ждёт злая судьба. Ожидаемая катастрофа разразилась.  

Через три с половиной года, 17 ноября 1920 года, в Ялту вступили части 51-й Перекопской стрелковой дивизии и полки 1-й конной армии Южного фронта. Установилась новая власть. 

Всем бывшим солдатам и офицерам, беженцам и чиновникам было предложено явиться на сборные пункты ЧК и зарегистрироваться. 

Мальцовы не бежали из Крыма вместе с Врангелем, надеясь, что их заслуги и авторитет, а также добрые отношения с местным населением обеспечат их безопасность.

Но уже 7 декабря 1920 г. Чрезвычайная тройка Крымской ударной группы управления особых отделов ВЧК при РВС Южного и Юго-Западного фронтов вынесла постановление о расстреле 315 человек.  А  21 декабря были подписаны еще 203 приговора. В этот раз были расстреляны Сергей Иванович с беременной женой, его теща — 73-летняя, прикованная к инвалидному княгиня Барятинская (урождённая Стенбок-Фермор), и его отец, 73-летний Иван Сергеевич Мальцов – основатель курорта Новый Симеиз.

А в первой партии расстрелянных оказался сын управляющего имением его брата, Николая Сергеевича Мальцова, прапорщик Федор Ефимович Лифляндцев. Один из тех, кому передан привет в открытке.

Он был призван в белую армию и эвакуировался с врангелевскими войсками в Константинополь. Но предпочёл вскоре вернуться на Родину, к отцу и сёстрам, и был арестован прямо на ялтинском причале.

Дети Мальцевых были спасены няней, и весной 1922 года она вывезла девочек из Симеиза в Болгарию на фелюге турков-контрабандистов. Через два месяца во Франции к ним присоединился двоюродный дедушка Николай, математик и любитель астрономии.

А его верный служитель старик Ефим Лифляндцев вместе с  дочерьми остались в Крыму.

(По материалам Галиченко А.А., Абраменко Л.М. Под сенью Ай-Петри. Ялта в омуте истории, 1920-1921 годы)

Конечно, все эти мои скромные предположения могут и даже должны быть оспорены. Буду весьма рад услышать мнения добрых читателей.

Ведь так хочется надеяться, что открытки и письма — это не только мёртвый коллекционный материал. Но и сохранённые живые голоса ушедших людей, которые мы ещё способны услышать. И ощутить дуновения эфира давно исчезнувшей эпохи.

Оставить комментарий

Популярные посты:

titus

Возможности лечения наркотической зависимости в ребцентре

masterok

Почему мы до сих пор не нашли инопланетную жизнь?

n_dank

Н. А. Лейкин «Наши за границей» (1890) «Там, где мы сидим, летают облака и

algarphoto

Dali .

morena_morana

У меня есть опыт и совместного проживания, и замужества, и, на мой взгляд, с

inna1903gr

Источник вдохновения

vazart

26 марта 80 лет назад

ratrussian

Атака Ирана на Израиль

pantv

Поездка по весенней Петроградской стороне

• Ранее
• Архив