Краткий курс марксизма
egor_23 — 14.01.2022Кошмарный сон президента в ночь на 22 июня
Последним на первом заседании комиссии по десталинизации при
Общественной палате выступил сам президент России.
Иногда заглядывая в бумажку, он твердым и уверенным голосом
сказал:
- Подводя итог нашей очень плодотворной дискуссии, хочу отметить
следующее. Мы должны закрыть страницу, связанную со Сталиным, в
нашей истории. Никаких недомолвок или неясностей тут быть не
должно. И я, как президент Российской Федерации, сделаю все для
этого. При этом не должно быть никаких полумер или сомнений – с
одной стороны, с другой стороны. Сталин – преступник, сталинский
СССР – преступное государство, никаких оправданий ему и созданному
им режиму нет и быть не может. Это должно быть четко зафиксировано
на уровне правовом и юридическом – чтобы те, кто хотят оправдать
допущенные им, Сталиным, злодеяния, становились не просто изгоями и
маргиналами, но имели дело с законом, с уголовным кодексом
Российской Федерации. Скажу еще одну вещь, которую нам надо
обсудить. Каждое 9 мая, когда в стране празднуется день победы,
наследники Сталина поднимают голову. И не первый год. Когда в 1965
Брежнев после долгого перерыва упомянул Сталина в речи, посвященной
Дню Победы, сталинисты устроили долгую и продолжительную овацию. Да
что там ходить в прошлое – все мы помним, как 9 мая несколько лет
назад по Петербургу ходил автобус с изображением Сталина, как
бывший мэр Москвы хотел вывесить на 9 мая портреты тирана. Можно
сказать, что вся наша работа по десталинизации будет напрасной,
если за один день в году она будет идти насмарку. В связи с этим
хочу вынести на ваше рассмотрение следующее предложение – отменить
парад Победы 9-го мая.
В зале раздался шум. Президент поднял руку.
- Да, это будет непростое решение, но мы сможем. Смогли же отменить
празднование самого трагического дня в нашей истории – 7-го ноября,
когда банда международных и отечественных преступников захватила
власть в России.
9 мая как выходной день отменять не стоит – живы еще ветераны,
хотя их уже немного. Но – и это временно, чтобы не раскачивать
лодку. Но вот парад я предлагаю проводить в какой-то другой день –
который и сделать днем воинской славы, заодно отменив и другой
нелепый советский праздник – 23 февраля, в который, как все мы
знаем, ничего на самом деле не произошло. Я предлагаю вам,
уважаемые члены комиссии и Общественной палаты, рассмотреть, какой
день нашей Российской истории мог бы быть самым подходящим – день
Бородинской битвы или день битвы на поле Куликовом. Главное, что
эти дни овеяны не красными знаменами с советской символикой,
ставшей для нас, россиян, символом террора и беззакония, а
православными знаменами тысячелетней русской истории. Таким
образом, мы восстановим преемственность и с нашей историей и с
нашей православной церковью, только и могущей быть единственным
оплотом нравственности и патриотизма в нашем народе.
Кстати, такое решение – об отмене парада 9-го мая – будет и в духе
последней резолюции ОБСЕ об осуждении преступлений коммунизма и о
запрете шествий, в которых используются тоталитарные символы и
прославляются победы сталинизма. Да и о какой победе – о каком Дне
Победы может быть речь, когда мы знаем из книг современных и
честных историков, что в сущности никакой победы и не было – а была
мясорубка, в которой врага побеждали, просто забрасывая его трупами
русских людей – которые и вынесли на себе основную тяжесть
войны.
Вот такое мое видение как президента Российской Федерации нашей
перспективы. Благодарю еще раз всех, принявших участие, и желаю
успешной работы по ее проведению.
Президент собрал разложенные перед ним бумаги – подумал про
себя, что нужно отметить труд спичрайтеров, написавших очень
приличный текст - и с сопровождении охранников отправился в свой
кабинет. Сталин и десталинизация тут же улетучились у него из
сознания, потому что сейчас для него самым важным был вопрос о
договоре между "Бритиш Петролеум" и "Роснефтью" – и о том, как это
скажется на балансе сил в кремлевской матрице, и о том, как учтены
его личные интересы в этом хитрозакрученном сюжете (трастовый фонд
"67" в Лихтенштейне, о котором знали только три человека в России,
тоже требовал внимания).
Вечером, пока супруга перед сном молилась в своей исповедальной
комнатке – Президент относился к этому весьма иронично, но старался
лишний раз не поддевать – он сделал одинаковую запись в Твиттер и в
свой блог:
"Со сталинизмом заканчиваем. Решение окончательное: Сталин –
преступник. Никаких оправданий!!!"
И пошел спать.
А разбудил его крик "Ауфштеен! Гетап! Пробуджуйтеся, виродки!
Подьём, суки!" И был он не на своей кровати в президентской
резиденции, рядом с теплой и нежно сопящей во сне супругой, а на
каком-то грязном матрасе, лежащем на узкой деревянной койке,
нестерпимо воняло чем-то от экскрементов до немытых тел, и этих
немытых тел было вокруг очень много. И все они были в полосатых
робах.
- Что, еврейчик, особое приглашение требуется? – раздался под ухом
зычный голос и удар кулаком сбросил Президента с его грязного
матраса на пол.
- Ты чего, ты чего – прошептал какой-то старик – тоже в робе, но
еще и в очках - испуганно, помогая ему подняться.
Обувью – это моя обувь, подумал он? – были какие-то странные
деревянные башмаки. В которые он влез – и вместе со всеми неловко
поторопился к выходу.
Что происходит, он не понимал, потому что все происходило очень
быстро. Люди в полосатых робах выстраивались в несколько рядов на
плацу перед серыми бараками, сам плац был залит мощным
электрическим светом. Было явно очень раннее утро. Он бы не знал,
куда встать – и точно бы получил еще несколько ударов – но старик в
очках, очевидно, поняв его растерянность, практически взял его за
руку и поставил рядом с собой.
Теперь у Президента появилось время попробовать понять, что
происходит.
Происходила, очевидно, перекличка, при этом она началась с самого
конца шеренги. Человек в черной форме с толстым журналом в руке
выкрикивал какие-то цифры, а кто-то из людей в полосатых робах
отвечал.
Перед шеренгой ходили люди тоже в военной форме, но без знаков
различия. Только у них были на рукавах повязки. Знакомый президента
– тот, который ударом кулака сшиб его с кровати – на рукаве носит
повязку бело-сине-красного цвета – цвета флага Российской
Федерации, справа на другом была повязка желто-голубого цвета, а
слева – бело-красно-белого цвета – что-то знакомое, что-то это тоже
обозначало, но что, президент не помнил. Чуть дальше прохаживались
люди в черной форме – они курили, болтали между собой, смеялись
чему-то. Еще далее было заграждение – несколько рядов колючей
проволоки, и, через каждые сто метров, вышки.
Очередь дошла до них только через час – ноги в неудобных деревянных
башмаках уже затекли – президент разглядел того, кто выкрикивал
номера. Он был в форме, знакомой по многим кино- и телефильмам –
черной эсэсовской форме.
Когда он выкрикнул по-немецки один из номеров, сосед успел ткнуть
его в бок – и Президент автоматически крикнул: "Я!" Перекличка
пошла дальше, но уловивший заминку человек с триколорной повязкой
на руке хмуро посмотрел на президента.
Когда – еще через час – перекличка закончилась – началось самое
странное. Стоявшие зэки – а то, что они зэки, и где они находятся,
президент уже понял – начали делать зарядку: приседания, повороты,
махи руками. Все это было на уровне какого-то сумасшествия –
половина, если не больше зэков были худые, как скелеты – и смотреть
на то, как они приседали или наклонялись, было страшно.
Но более страшное случилось потом.
В одном из дальних рядов кто-то упал на залитый асфальтом плац.
Один из людей в черной форме, стоявший в отдалении, подошел к нему
– остальные расступились – вынул из кобуры пистолет, и, особо не
прицеливаясь, выстрелил упавшему в голову. Потом положил спокойно
пистолет в кобуру, и отправился обратно. Двое из людей с повязками
взяли убитого за ноги – и потащили куда-то за барак. А остальные
снова принялись делать свои упражнения.
В голову президента пришло слово макабрический.
После физкультуры наступило время завтрака.
Завтраком был кусок дурно испеченного хлеба с какими-то опилками
и горячая вода желтого цвета – несладкая, но зато пахнущая какой-то
химией – бромом? солидолом? Свой хлеб президент брезгливо отложил в
сторону – и кусок был тут же сцапан кем-то, а кто-то пробормотал
негромко: "Новичок. Ничего, скоро привыкнет". После завтрака всех
снова построили на плацу – Президент России уже знал свое место –
только побарачно – и, руководствуясь какими-то списками, стали
выбирать людей на работы. Над плацем летали команды – по-немецки,
по-польски, по-украински, по-русски, по-английски. Русскими
занимался утренний знакомый с повязкой. Кто-то сказал про него:
"Поручик Новицкий… Сука врангелевская!" – но очень негромко.
Неожиданно из строя вызвали его – свой номер Президент запомнил –
он был на груди его робы.
Собрали человек двадцать, из разных бараков.
Отвели их строем к какому-то зданию из красного кирпича с трубой.
Офицер в черной форме говорил что-то по-немецки, а для зэков
переводили на их языки. Перед офицером стоял деревянный стол, на
котором лежала груда плоскогубцев.
По-русски переводил поручик Новицкий.
- В общем так, жидки. Добро пожаловать в команду "Аляска". Будете
добывать золото для великого рейха. Плохо будете работать –
отправитесь туда, куда отправились ваши предшественники. Взяли
инструмент – и шагом марш.
Пришли они к огромному рву.
Ров был полон людей. Людей мертвых. Мертвых и голых.
- Вперед, жидки, - сказал поручик Новицкий. – Вырывать из
мертвяков золотые зубы. Пропустите хоть один – будем проверять
выборочно – ляжете тут сами. За работу. И тут Президенту России
стало плохо. Он повернулся к немецкому офицеру и начал
говорить:
- Здесь какая-то ошибка… я не…
Но мощный удар ногой отправил его в ров – к голым мертвым людям
разного пола, лежавшим кучей.
- Работай, жиденок, - крикнул поручик с повязкой цвета флага
Российской Федерации с 1991 года на рукаве.
Ночь пришла как спасение.
Когда все легли и капо выключил свет, Президент – у которого до сих пор перед глазами стояло то, что он видел во рву - услышал голос с соседней двухъярусной койки.
Кто-то говорил по-английски:
- Господь наш Израиля, дай нам силу вытерпеть все это, и отомсти
за нас так, как только ты можешь отомстить – в гневе справедливом
воздавая каждому заслуженно…
Другой негромкий голос сказал тоже по-английски:
- Соломон, неужели ты не видишь, что бог наш оставил нас – потому
что иначе не дал бы он твориться тому, что творится здесь?
- Бог плачет, Айзек, видя все эти ужасы, но он дал нам свободу – и
не может он вмешаться, сойдя с неба по золотой лестнице, ибо тогда
были бы мы не более свободны, чем люди, которых здесь собрали эти
немецкие звери и убийцы.
- Но зачем тогда твоя молитва, Соломон – если бог наш только
смотрит с мокрыми от горя глазами на весь тот ад, что люди,
созданные им из глины, устроили на сотворенной им Земле?
- Бог не может вмешаться, Айзек, потому что он сам поставил себе
границу своего всемогущества – но он может отдать свой меч гнева и
мести в руки других людей и я, Айзек, молюсь за то, чтобы этот меч
господен покарал тех, кто все это создал.
Тут Президент России вмешался в разговор. Говорить по-английски
было тяжело – особенно потому, что мир после всего увиденного
сегодня распался для него на какие-то несоединимые части – и
английский язык был из какой-то другой части – части, где были
книги Олдингтона и Грина, пластинки "Deep Purple" и "Rainbow".
- Простите, что я вмешиваюсь – но откуда вы?
- Мы? Мы из Англии, – ответил тот, которого звали Соломон.
- А как же вы попали в немецкий концлагерь?
- Как? После оккупации Англии, естественно.
- Англия оккупирована? – переспросил, не веря своим ушам Президент.
– А как же Черчилль?
- Черчилль бежал из Шотландии на подлодке – вместе с королевской
семьей. Он сейчас в Канаде, руководит Имперским Королевским
правительством в изгнании.
И вот именно в этом месте Президенту стало по-настоящему
страшно. Нет, страшно ему было весь день, как он попал в нацистский
концлагерь – но, даже вырывая золотые и серебряные зубы у убитых
циклоном "Б" людей, он видел это как-бы со стороны – словно смотрел
какой-то страшный фильм про зверства фашистов. Ну, тот же "Список
Шиндлера", например. Потому что знал наперед, что будет –
Сталинград, Курск, день "Д", штурм Берлина.
И вдруг оказалось, что это была совсем другая реальность –
альтернативная, так это называлось в книжках НФ, которыми он
увлекался, когда учился в универе. Реальность, в которой Англия
была захвачена Гитлером.
- А Сталин? – спросил Президент России.
- Сталин? – опять переспросил человек по имени Соломон. – Сталин…
Вчера молодой польский парень, Станислав, который убирает в
офицерской столовой.. Айзек, как его фамилия?
- Лем, - подсказал Айзек.
- Да, Лем. Он слышал разговор двух офицеров – немецких. Сталин
приказал всех немцев, кто попал в Московский котел, живыми не брать
– за сожженную Москву. Всех, понимаешь, русский. Они не оставили в
живых никого.
В голосе Соломона, который говорил шепотом, было торжество.
- Он приказал убивать их всех – как самых поганых и бешенных крыс –
и русские их всех убили. До одного. И я именно это и называю гневом
Божьим – и меч гнева Своего Бог отдал в руки русского безбожника и
коммуниста Сталина.
- Русские собирают огромную армию, - добавил второй, Айзек. –
Китайский коммунист Мао прислал миллион своих бойцов, еще миллион
прислал Чан Кайши, Рузвельт послал десять дивизий через Аляску и
Сибирь на помощь Советам. Летом будет страшная битва.
- Мы не доживем, - сказал Соломон. – Мы превратимся в прах. Но
русские победят – потому за ними Бог. И они придут сюда – и убьют
немцев. Они их будут убивать всех – как воины Израиля убивали
ханаанян – и у них будет на это право.
Кто-то шикнул на них и разговор закончился.
Потрясенный Президент России смотрел на деревянный потолок
своего барака. И вдруг увидел – словно на экране – обезьяну с
человеческим лицом. При этом лицо было страшно знакомое – и очень
похоже на известного тележурналиста и историка Николая Карловича
Сванидзе. Обезьяна сказала – при этом голос отдавался в мозгу
Президента:
- "Он приказал убивать их всех!!!" А что скажет ОБСЕ, а? Что скажет
ОБСЕ?
Президент машинально перекрестился – и обезьяна с лицом Сванидзе
исчезла. И тогда Президент Российской Федерации впервые в своей
жизни стал молиться – все, что он делал раньше, было лишь для
телекамер, и не более, а сейчас это была молитва от сердца, при
этом даже неизвестно какому богу – то ли странному еврейскому богу
бабушки, то ли богу русских – но это не имело значение. Он молился
о том, чтобы Бог даровал победу советской Красной Армии и за
здравие ее Верховного Главнокомандующего.
Блытов Виктор.