Кош ба кош / 1993/ Бахтиер Худойназаров

Признаться, предстоящий просмотр «Кош ба кош»  Бахтиера Худойназарова особого энтузиазма у меня не вызывал, потому что само по себе отечественное кино  начала 90-х  уже обещает мало хорошего, начиная от качества и заканчивая токсичной атмосферой, но решив узнать о чем это вообще, понял, что тут случай несколько иной – кино не совсем отечественное (интернациональное производство – помимо России, еще Таджикистан, откуда режиссер родом, Швейцария, Германия и даже Япония), а самое неожиданное – Серебряный лев Венецианского кинофестиваля в 1993 году. Впрочем, доля скепсиса вполне оправданно вкралась и тут, поскольку прекрасно помню финансируемые зарубежными инвесторами фильмы, в которых традиционно присутствовало два атрибута – обнаженка и ужасы советского строя. Были и свои перлы вроде «Прорвы» Ивана Дыховичного, или «Затерянного в Сибири» Митты, но чаще такое, что теперь днем с огнем не сыщешь, ибо кануло в лету и слава богу, а что-то незримо присутствует, но руку сам отдергиваешь (особо страждущим приобщиться рекомендую «Чекиста» Рогожкина). Разумеется, на пике слома эпох европейские кинофестивали очень благоволили к  кинематографу периферийных государств, к коим относится и Таджикистан, который сам по себе, возможно, никому и интересен бы не был, но как обломок «великого и ужасного СССР» попал в тренд и не важно, что сам по себе Худойназаров по мировоззрению был европейцем и закончил ВГИК, для Венеции молодой режиссер являлся скорее представителем «этнического кинематографа», но умеренно этнического, как тот же Эмир Кустурица, с которым Худойназаров эстетически созвучен. В общем, фильм вышел в актуальное время и пришелся ко двору фестивальной публике, но вот незадача – сейчас о нем мало кто знает и помнит, а жаль, ведь «Кош ба кош» и впрямь хорош.

Первоначальное предубеждение буквально с первой минуты фильма пошатнула прекрасная музыка Ахмада Бакаева. Именно нежная мелодия стала моим проводником в мир этой картины и не будь ее, вряд ли я стал бы мучить себя и пытаться проникнуться этой историей, показавшейся мне тусклой и безысходной, но именно музыка на титрах (ярких!) обещала некое предстоящее чудо и, да, оно случилось, хоть и не сразу. Первое что мы видим на экране – практически постапокалипсис: пустынный индустриальный пейзаж, грязные лужи и какие-то потрепанные жизнью таджики, играющие в кости на деньги, причем большая часть актеров явно непрофессиональные. Где-то за кадром почти нон-стоп раздаются звуки стрельбы, по реке плывет труп, до которому и дела никому нет, того гляди замаячит тень Евгения Юфита. Один из этих немолодых мужчин, Ибрагим, проигрывает все свои деньги и в запале ставит на кон «все движимое и недвижимое», а его не менее распалившийся противник идет на принцип и продолжает игру. Итог предсказуем -  Ибрагим в проигрыше. Среди этих мужчин лишь один выделяется молодостью и сравнительно модным прикидом (с учетом реалий времени и места действия) – это Далер, такой же нищий как и остальные, но не отягощенный вообще ни чем, его носит как перышко на ветру и все его смешит и радует. Далер бабник и инфантильный оболтус, но об этом нам еще предстоит узнать позже, а в начале зрителю демонстрируют Душанбе и его жителей и зрелище это почти сюрреалистическое: каждый занят какими-то своими мелкими делишками, кто на что живет вообще непонятно, где-то там стреляют, но «все привыкли», а по вечерам комендантский час и милицейские машины с мигалками. Тишины в этом городе не бывает даже ночью, война же, но при всем этом никаких разговоров о политике, максимум – кто-то уезжает, а почему – «все уезжают, зачем мне оставаться?». И вот на фоне этого «все уезжают» к Ибрагиму неожиданно приезжает красавица дочь, Мира. Откуда она и зачем приехала – этого нам не объясняют, но учитывая что она метиска, а держится свободно и без оглядки на патриархальные нравы таджиков, можно догадаться.

Мира красива и харизматична, играет ее испанская актриса Паулина Гальвес. Возможно, тот факт, что актриса иностранка, внес свою особую нотку в фильм – девушка действительно кажется совершенно нездешним существом, совершенно особенным и выделяющимся на фоне всех остальных. И дело даже не в том, что она красива, от нее исходит энергетика свободы и независимости, а это именно те черты, которые сразу привлекают к ней Далера, ведь именно история их любви и становится центральной. Собственно, с момента знакомства Миры и Далера сюжет как таковой уходит на второй план и фильм становится рядом зарисовок из их совместного побега от реальности к радостным приключениям и озорству, эдакому балансированию между приземленным и возвышенным, а начало предполагало исключительно свинцовые мерзости  - пришедшие за долгом к Ибрагиму, хлопочащую по хозяйству Миру относят к категории «движимого имущества» и собираются «изъять». Далер в момент «изъятия долга» всего лишь веселый статист, который и умыкнул девушку, всерьез взамен от нее ничего не требуя, но получив куда больше, чем мог рассчитывать  и даже нафантазировать.

Особую прелесть развитию этого романа придает то, что Мира действительно носитель иной системы ценностей, чем местные (кого-то это привлекает, кого-то возмущает) и это то, что как раз и пленит Далера настолько, что он готов не только настаивать на чем-то, или барским жестом оказывать покровительство, но и взглянуть на жизнь шире и под иным углом зрения. Показателен момент, когда молодой человек предлагает девушке: «Будь со мной!». Она интересуется в ответ, а почему она должна «быть с ним», а не он с ней?  На что Далер искренне удивляется: «Ты женщина, так принято!». Мира начинает выбрасывать с трудом раздобытую еду и на возмущенные крики Далера отзывается: «Ну я женщина, я капризная, так принято». И это не выглядит как ода феминизму, Мира там ни разу не борец за права женщин и спокойно ходит стирать с местными таджичками не только свою одежду, но и Далера. Мира о праве другой личности быть не ведомым, а равноправным спутником, хоть по факту доминантом как раз становится именно она, что вполне логично, учитывая инфантилизм Далера, который к тому же еще и младше героини на несколько лет (что глубоко шокирует его мать, но не его отца и в этом есть своеобразная ирония – поддерживать патриархальные устои общества некоторые женщины готовы больше, чем сами «патриархи»).


И вот смотришь на эту неожиданную пару в интерьерах рушащегося города и ждешь подвох – ну стреляют же, ну кино 90-х в конце-то концов и заранее всех жалко. Ан нет, не пошел режиссер таким легким и очевидным путем, за что ему отдельный респект. Нет, однозначного хеппи-энда ждать не приходится, но открытый финал дает большую надежду на то, что все как-то устроится и это чудесное послевкусие фильма остается с тобой надолго, как нечто теплое и нежное. Разумеется, «Кош ба кош» ни разу не шедевр, но я снова и снова возвращаюсь к музыке из этого фильма и не исключаю возможность, что когда-нибудь даже пересмотрю его снова. Только вот это очень настроенческое кино и сначала в него нужно войти эмоционально, а потом не дай бог выпасть (не тот случай, когда можно поставить на паузу, попить кофейка и вернуться спустя некоторое время снова), но если уж все звезды сошлись, то тихое скромное удовольствие вам гарантировано.

А вот за кадром все было не так весело.  В архивном интервью режиссера нашел совершенно жуткую историю о том, как возвращаясь после съемок он и Паулина Гальвес попали в руки неких боевиков, которые увидев иностранные паспорта решили «;на всякий случай» их расстрелять и только счастливое стечение обстоятельств позволило им миновать этой участи. Так что, могли мы и не увидеть этого фильма, а сравнительно успешная карьера молодой испанской актрисы могла бы прерваться на «этническом фестивальном кино».