коротенечко об истинном положении вещей

vityok_m4_15 — 26.05.2022 Помните заявления о том, что российская экономика не имеет значения, что она равна экономике небольшой, не очень впечатляющей европейской страны? «Путин, у которого экономика размером с Италию, — заявил в 2014 году после вторжения в Крым сенатор Линдси Грэм, представитель Конгресса США, — [играет] в покер с парой двоек и выигрывает». Помните, как в 2019 году говоря о растущем дипломатическом и геополитическом влиянии России в Европе, на Ближнем Востоке и в Восточной Азии The Economist задавался вопросом: «Как страна с экономикой размером с Испанию… достигла всего этого?»

Редко когда Запад так грубо недооценивал глобальное значение экономики. Как сказал французский экономист Жак Сапир, известный специалист по российской экономике, война на Украине «дала нам понять, что российская экономика гораздо важнее, чем мы думали». Для Сапира одной из основных причин такого просчета является обменный курс. Если вы сравните валовой внутренний продукт (ВВП) России, просто переведя его из рублей в доллары США, вы действительно получите экономику размером с Испанию. Но такое сравнение не имеет смысла без поправки на паритет покупательной способности (ППС), который учитывает производительность и уровень жизни и, следовательно, благосостояние на душу населения и использование ресурсов. Действительно, ППС является мерой, одобренной большинством международных организаций, от МВФ до ОЭСР. И когда вы измеряете ВВП России на основе ППС, становится очевидно, что экономика России на самом деле больше похожа на экономику Германии: около 4,4 триллиона долларов в России против 4,6 триллиона долларов в Германии. От размера небольшой и несколько больной европейской экономики до крупнейшей экономики в Европе и одной из крупнейших в мире — разница немалая.

Однако, это не всё. Сапир предлагает ответить на вопрос: «Какова доля сектора услуг по сравнению с долей сырьевого и промышленного секторов?» Сектор услуг сегодня сильно переоценен по сравнению с промышленным сектором и такими товарами, как нефть, газ, медь и сельскохозяйственная продукция. Если мы здраво оценим пропорциональную важность услуг в мировой экономике, экономика России окажется значительно больше, чем экономика Германии, и составит, вероятно, 5 или 6% мировой экономики. А это уже больше похоже на Японию, чем на Испанию.

Это интуитивно понятно. Когда дело доходит до драки, более ценно то, что действительно нужно для выживания, например, еда и энергия, а не нематериальные вещи, такие как развлечения или финансовые услуги. Когда у такой компании, как Netflix соотношение цены и прибыли в три раза выше, чем у Nestlé, крупнейшей в мире пищевой компании, это скорее отражение рыночного пузыря, чем физической реальности. Netflix — отличный сервис, но пока около 800 миллионов человек в мире недоедают, Nestlé будет приносить больше пользы.

Нынешний кризис в Украине помог прояснить, насколько мы недооцениваем «устаревшие» стороны современной экономики, такие как промышленность и сырьевые товары, цены на которые выросли в этом году, и насколько переоцениваем услуги и сектор высоких технологий, стоимость которого сильно упала.

Размер и значение российской экономики еще больше искажаются из–за игнорирования глобальных торговых потоков, в которых, по оценкам Сапира, на Россию «может приходиться до 15%». Хотя Россия, например, не является крупнейшим производителем нефти в мире, она была крупнейшим ее экспортером, опережая Саудовскую Аравию. То же самое относится и ко многим другим продуктам первой необходимости, таким как пшеница — самая важная продовольственная культура в мире (Россия контролирует около 19,5% мирового экспорта) — никель (20,4%), железные полуфабрикаты (18,8%), платина (16,6%). и мороженая рыба (11,2%).

Такое ведущее значение в производстве столь многих товаров первой необходимости означает, что Россия, как и несколько других стран на планете, во многих отношениях является стержнем глобализированной производственной цепочки. В отличие от «максимальных санкций» в отношении таких стран, как Иран или Венесуэла, попытка разорвать связь с Россией означала и будет означать драматическую дезрганизацию мировой экономики.

Сегодня, когда президент Джо Байден публично отказался от многолетней политики «стратегической двусмысленности» Америки в отношении Тайваня, стоит задуматься о том, как будет выглядеть экономика Китая, если мы снимем те же самые шоры, с которыми мы всегда смотрели на Россию. Если мы рассмотрим китайскую экономику на основе обменных курсов — просто переведя ВВП Китая из китайских юаней в доллары США, — она оценивается примерно в 17,7 трлн долларов (по состоянию на 2021 год) по сравнению с 23 трлн долларов в США и 17 трлн долларов в Европе.

Но если мы сделаем поправку на ППС, то увидим, что китайская экономика достигла почти 27,21 трлн долларов в 2021 году по сравнению с 20,5 трлн долларов в ЕС и 23 трлн долларов в США. Фактически, с точки зрения ППС, экономика Китая обогнала Америку еще шесть лет назад.

А что, если мы уменьшим пропорциональную важность сферы услуг по отношению к промышленности и товарам? Услуги составляют примерно 53,3% ВВП Китая, что даже меньше, чем в России (56,7%). Если мы грубо применим коэффициент Сапира удвоения оценки несервисного сектора к Китаю, нам, возможно, придется учитывать, что на китайскую экономику приходится около 25–30% мировой экономики по паритету покупательной способности, а не 18%–19%. В результате совокупная экономика Китая и России составит около 30–35% мировой экономики (опять же, с поправкой на ППС и переоценку сектора услуг). Эта пропорция станет еще более существенной, если учесть, что на сектор услуг приходится примерно 77% экономики США и 70% экономики ЕС, что предполагает потенциально значительную степень переоценки западного экономического веса и гораздо большую недооценку экономической мощи с Китай и Россия.

Насколько важны все эти подсчеты? Во–первых, война на Украине и напряженность в Тихоокеанском регионе, похоже, ускоряют раскол мира на политические и экономические блоки, подобные холодной войне. Но в то время как на Запад приходилось более 50% мирового ВВП в начале холодной войны, когда Соединенные Штаты доминировали в мировом производстве и имели огромное ежегодное положительное сальдо торгового баланса, сегодня Запад, находится в более слабом положении, а его основные противники в определенном смысле сильнее, чем коммунистический блок в 1948 году.

Поэтому, прежде чем мы с энтузиазмом примем новый «железный занавес», стоит остановиться и подумать, сколько стран в мире добровольно встанут на нашу сторону. Страны того, что мы называем «Западом», несомненно, по идеологическим и историческим причинам, помимо экономической и военной запутанности, останутся относительно едиными. Но на Запад приходится всего около 13% населения мира, а Китай и Россия вместе составляют около 20%. Это оставляет около двух третей человечества «неприсоединившимися», позицию, которую большинство из них хотело бы сохранить. Если мы заставим их выбрать сторону, мы можем быть удивлены многими результатами.

Посчитав страны, участвующих в нынешних санкциях против России, трудно сказать, вокруг кого опускается новый железный занавес — вокруг нас или наших противников. Страны и номинальные союзники США, такие важные, как Индия и Саудовская Аравия, особенно громко заявляли о своем отказе занять чью–либо сторону в конфликте на Украине.

Одним из показательных барометров этой динамики является нефть. В связи с западными нефтяными санкциями в отношении крупнейшего в мире экспортера нефти цены предсказуемо резко выросли, увеличившись с примерно 75 долларов за баррель в начале года до более чем 110 долларов сегодня. Но страны, которые отказались участвовать в санкциях, теперь пользуются возможностью договориться о поставках российских энергоносителей с большими скидками. Если Россия по–прежнему может продавать нефть по всему миру, такие страны, как Индия, могут договариваться о ценах ниже рыночных, а западные потребители задавлены завышенными ценами, кто на самом деле находится под санкциями?

Аналогичный принцип применим к превращению доллара США и западной финансовой системы в оружие в целом: если незападным странам все чаще говорят, что доступ к долларам и системам транзакций, таким как SWIFT, зависит от политики, проводимой в Вашингтоне, результатом может стать дедолларизация мировой экономики, а не укрепление западного порядка.

Это не означает, что вторжение в Украину не было жестоким нападением, и что не следует противостоять российскому экспансионизму и его последствиям для глобального мира и стабильности.

Но похоже, что Запад в своей самоуверенности и потребности удовлетворить различные внутренние потребности может с головой нырнуть в будущее, в котором глобальный Юг и многие другие сделают тот выбор, который отправит его в невиданную прежде изоляцию...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив