Конспект цифрового луддита 2​*. Инфекалоид. Постправда. Спираль истерики.

alex_rozoff — 12.12.2019 -> Фекалоид — персонаж фильма Кевина Смита «Догма» (1999 год). Демон, созданный из экскрементов казненных людей. В сюжете был уничтожен при помощи обычного спрея - освежителя воздуха.
-> Инфекалоид (информационный фекалоид). Модельный демон (по аналогии с демоном Максвелла и демоном Лапласа). Демонстрирует феномен перехода от спирали молчания к спирали истерики в эру постправды (т.е. в эру цифровых СМИ, сетевых инфлюэнсеров, и болезненной сетевой зависимости). Индивид, который не поддерживает искусственную всеобщую истерику по надуманному поводу (раскрученную при помощи спирали молчания), оказывается забросан виртуальным экскрементами в сетевом информационном пространстве. Инфекалоид - это суммарный образ легко внушаемого большинства (65% по статистике Милгрэма), осуществляющего сетевой остракизм в отношении индивида, не поддержавшего единое мнение.
-> Постправда - слово 2016 года версии Оксфордского словаря. Слово постправда (post-truth) описывает обстоятельства, в которых объективные факты менее важны для формирования общественного мнения, чем обращение к эмоциям и личным убеждениям.
-> Спираль молчания - социально-психологический феномен, который открыла д-р Элизабет Ноэль-Нойман около 1990-го. Суть феномена: Большинство людей стараются избежать осуждения или антипатии со стороны окружающих. Поэтому люди, прежде чем высказаться, стараются узнать, какие точки зрения одобряются большинством, а какие осуждаются. Если индивид обнаруживает, что его личное мнение лежит в секторе осуждаемых, то скорее всего он не будет выражать свое мнение. Таким образом, мнение, являющееся мнением большинства ИЛИ КАЖУЩЕЕСЯ ТАКОВЫМ, становится в обществе единственным, высказываемым открыто. В условиях, когда КАЖУЩЕЕСЯ мнение большинства представлено средствами масс-медиа, они определяют монопольно-господствующую точку зрения.
-> Спираль истерики - в эру постправды усиленный аналог классической спирали молчания.

Спираль истерики - ключевой социальный феномен цифровой эры, так что о нем следует поговорить детальнее.

В принципе, спираль истерики известна еще с до-цифровой эры. В литературе она впервые описана в 1949-м году, в романе Джорджа Оруэлла «1984». Это т.н. "двухминутки ненависти" (Two Minutes Hate) - в течении которых члены Партии должны посмотреть фильм, изображающий врагов Партии, и выразить свою ненависть.

В соответствующем фрагменте экранизации удачно показано, как исходно индивидуальные лица участников этой мистерии становятся одинаковыми, как бы превращаясь в копии одного лица, причем интуитивно-антипатичного, если смотреть со стороны. Это хорошая иллюстрация формирования единого инфекалоида из массы людей.
На практике такая схема применялась с 1930-х в странах с партийно-социалистическими и партийно-фашистскими тоталитарными режимами.

В цифровую эру аналогичная схема применяется в высокоразвитых формально демократических странах за счет применения интерактивных масс-медиа (прежде всего - социальных сетей). Важно то, что у значительной доли общества (до 30%) сформирована болезненная зависимость от соцсетей, иначе говоря - доминирующее мнение в социальной сети полностью замещает их личное мнение, и субъективно воспринимается ими как жизненно необходимая часть самоидентификации.

Создание господствующего мнения в соцсети проводится тем же путем, что и в классических СМИ (коррупция ключевых фигур - издателей, популярных обозревателейи журналистов, а соцсетях также блогеров-инфлюэнсеров).
Далее используется интерактивный характер соцсети. Каждый персонаж в соцсети - виден, и его мнение легко увидеть по высказываниям или пометкам симпатии/антипатии к записям других участников.
Если персонаж не демонстрирует участия в господствующей истерике, то масса участвующих начинает относиться к нему с подозрением и задавать вопросы. Так молчащего индивида либо психически принуждают его к участию в господствующей истерике, либо делают одной из мишеней этой истерики. Как правило, участник выбирает первое, чтобы избежать второго.
Так работает спираль истерики.

При этом повод и основания для истерики могут быть полностью вздорными. Общее мнение может полностью противоречить здравому смыслу. Это не играет роли (см. эксперименты Милгрэма и эксперименты Аша).
Хорошо известны примеры, из которых я приведу три из них:
1 - про-мигрантская кампания в Западной Европе (особенно в Германии)
2 - кампания "Я Тоже" (MeToo) в Северной Америке.
3 - кампании против "карбоновой эмиссии" ("за предотвращение климатической катастрофы") преимущественно - в Западной Европе, но в значительной части также в Северной Америке и в развитых странах Британского Содружества.

Все три можно объединить не только по признаку глубоких явных противоречий здравому смыслу, но и по признаку ключевых фигур - олицетворяющих такое противоречие.
И в заключение - цитата из Оруэлла "1984".

"О'Брайен снова посуровел. Он опустил руку на рычаг.
— Вы здесь потому, что не нашли в себе смирения и самодисциплины. Вы не захотели подчиниться — а за это платят душевным здоровьем. Вы предпочли быть безумцем, остаться в меньшинстве, в единственном числе. Только дисциплинированное сознание видит действительность, Уинстон. Действительность вам представляется чем-то объективным, внешним, существующим независимо от вас. Характер действительности представляется вам самоочевидным. Когда, обманывая себя, вы думаете, будто что-то видите, вам кажется, что все остальные видят то же самое. Но говорю вам, Уинстон, действительность не есть нечто внешнее. Действительность существует в человеческом сознании и больше нигде. Не в индивидуальном сознании, которое может ошибаться и в любом случае преходяще, — только в сознании партии, коллективном и бессмертном. То, что партия считает правдой, и есть правда. Невозможно видеть действительность иначе, как глядя на нее глазами партии. И этому вам вновь предстоит научиться, Уинстон. Для этого требуется акт самоуничтожения, усилие воли. Вы должны смирить себя, прежде чем станете психически здоровым.
Он умолк, как бы выжидая, когда Уинстон усвоит его слова.
— Вы помните, — снова заговорил он, — как написали в дневнике: «Свобода — это возможность сказать, что дважды два — четыре»?
— Да.
О'Брайен поднял левую руку, тыльной стороной к Уинстону, спрятав большой палец и растопырив четыре.
— Сколько я показываю пальцев, Уинстон?
— Четыре.
— А если партия говорит, что их не четыре, а пять, — тогда сколько?
— Четыре.
На последнем слоге он охнул от боли. Стрелка на шкале подскочила к пятидесяти пяти. Все тело Уинстона покрылось потом. Воздух врывался в его легкие и выходил обратно с тяжелыми стонами — Уинстон стиснул зубы и все равно не мог их сдержать. О'Брайен наблюдал за ним, показывая четыре пальца. Он отвел рычаг. На этот раз боль лишь слегка утихла.
— Сколько пальцев, Уинстон?
— Четыре.
Стрелка дошла до шестидесяти.
— Сколько пальцев, Уинстон?
— Четыре! Четыре! Что еще я могу сказать? Четыре!
Стрелка, наверно, опять поползла, но Уинстон не смотрел. Он видел только тяжелое, суровое лицо и четыре пальца. Пальцы стояли перед его глазами, как колонны: громадные, они расплывались и будто дрожали, но их было только четыре.
— Сколько пальцев, Уинстон?
— Четыре! Перестаньте, перестаньте! Как вы можете? Четыре! Четыре!
— Сколько пальцев, Уинстон?
— Пять! Пять! Пять!"

...Такие дела.

----------------------------------------
*) Начало: Конспект цифрового луддита 1. Диаграмма Милгрэма. Ошибка Унабомбера. Рабы масс-медиа.
https://alex-rozoff.livejournal.com/193799.html

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив