Когда деревья были большими … Как бабушка Маруся корову в стадо выгоняла …

Всплыла в памяти одна веселенькая история …

После первой моей женитьбы, повез я в свадебное путешествие молодую мою женушку, в любимую мою деревню – Мосоловку. Меня там любили – полюбили и ее. Она была в восторге от всех деревенских необыкновенностей, с которыми впервые в жизни столкнулась. Бабушку Марусю, не любить было просто нельзя. Это был добрейшей души человек, и мудрейшая женщина.

Она все сразу смекнула, и стелила нам не в избе, где было с непривычки душно, и тесновато, а на сеновалах. Там был такой чудесный аромат сена, который, если никогда не вдыхал, то и передать невозможно его. Да, и ясное дело - для чего нужно молодым уединение )))

Сеновал на чердаке.

Иринка, женушка моя, тетю Марусю уважала, и обожала.

Между домом, и проселочной дорогой стоял у них своеобразный домик из соломы, имевший в деревенской терминологии какое то название, успешно мной уже забытое. Домик представлял собой подобие стога старого сена, внутри которого было своеобразное помещение – подобие комнатки. Там нам бабуля и устроила сеновал, набросав свежего сенца. Мимо этого соломенного сарайчика проходила тропа к проселочной дороге, метрах в ста от дома. Скотину в стадо гоняли как раз по этой тропе.

Наше свадебное ранчо

А так мы проводили иной раз досуг.

И вот, однажды поутру … они проснулись …

Ранее, раннее (для москвичей …), летнее утро. Солнышко уже давно взошло, но еще не палит, а ласкает своей нежностью. Небо голубое. Облачка белые и пушистые. Чиграши уж обчирикались, а куры обкудахтались.

Слышу сквозь сладкий сон, многократное, коровье – му-у-у-у, му-у-у-у, му-у-у-у - на все лады, как женский хор о несчастной любви …

Продираю глаз, и вижу … такое испуганное лицо моей любимой, что и сам не на шутку перепугался …

Спрашиваю с тревогой - что случилось, кто, или что тебя так напугало?

А она только рот разевает, а сказать ничего не может. И чуть ли не слезы из глаз ручьем …

Я уж не на шутку перепугался. Готов был разорвать на части любого обидчика.

А когда она все же обрела дар речи, и стала давать показания … - меня стало разрывать на части …

Я не хотел обидеть ее смехом, но он меня просто разрывал …

У меня, у самого появились слезы на глазах )))

Выяснилось примерно следующее.

Я уже вкратце говорил о том, что и бабушка Маруся, которую я по привычке звал тетей, очень хорошо, и по доброму, нежно относилась к моей молодой жене. И она ее и любила, и уважала - и было за что.

Иринка выросла и воспитывалась в семье, где строго соблюдались все нормы правил поведения, и светского этикета. Там было очень строго, к примеру, с такими вещами, как грубость, незензурная брань, употребление спиртного, и прочие, подобные штучки поручика Ржевского.

А деревенский быт никак не вписывался в эти нормы. Там пили самогонку и дамы. Там не ругались нецензурно – там разговаривали на этом языке. Но, всегда строго отделяли – где ругань, а где житейский разговор. Пошлую ругань - не любили, и не приветствовали.  

И вот ….

Пришло время выгона коров в стадо. Бабушка Маруся погнала свою Буренку мимо нашего шалашика, … и сопровождала свои действия тем языком, к которому привыкла корова, которая других язЫков не знала, и институтов не заканчивала. Самым безобидным словом в этой ретираде, было - окаянная …

Девушка из интеллегентной семьи, была на грани обморока )))

Мне пришлось приложить не мало усилий, чтобы сквозь слезы смеха, пояснить, что – селяви - такова поэтическая проза деревенской жизни )))

А вы говорите тута … )))