Книга: «Под балкой - портрет Кронпринца Фредерика». Глава 1.

euro_royals — 30.05.2025

Вот и дошли мы до лучшей, по моему не скромному мнению, книги о Фредерике Датском. На ней же мы и закончим с чтением о нем. еще не все книги о крашихе переведены

«Под балкой» рисует портрет тогдашнего Кронпринца Фредерика в 8 главах, посвященных отдельным аспектам его личности. Кстати, за авторством книги стоит Йенс Андерсен, который написал Фредерик Х: «Слово Короля».

В книге, написанной к 50-летию Фредерика в 2018, рассказывается история необыкновенной жизни Кронпринца и о том, что его ждет. Андерсен следил за Фредериком в течение 1,5 лет и основал книгу на бесчисленных интервью с ним, его женой, родителями, друзьями и многими другими людьми.

Если вы спросите почему такое название? Ответ кроется в 3-й главе.

P.S. Главы очень длинные, поэтому вся лишняя информация (например, страсть к музыке на десятки страниц) была удалена. Осталось только то, что подходит нашему соо. Приятного чтения.


Фредерик родился в воскресенье, 26 мая 1968 года, незадолго до полуночи. Согласно традиции, он должен был родиться в Амалиенборге, и для этого была приготовлена родильная палата, где медсестры и акушерки были наготове.

Схватки начались в воскресенье, и вскоре после того, как об этом стало известно, люди начали собираться на Дворцовой Площади. Королевский Дом молчал и ближе к вечеру люди начали подозревать, что что-то идет не так. Это чувство усилилось, когда Фредерик IX поспешно вернулся во Дворец из Королевского Театра. Ближе к 23:00 из Дворца выехала машина скорой помощи. В 23:53 Фредерик появился на свет с помощью кесарева сечения.

Королева Маргрете: “Роды были сложными... нет, не сложными… я бы сказала, немного сложнее, чем хотелось бы. Фредерик появился на свет после кесарева сечения и был очень красивым малышом, потому что его не сдавило, как если бы он родился естественным образом. Мы все думали, что это настоящий маленький золотой самородок”.

Фредерик: “То, что ребенок должен самостоятельно покинуть материнскую утробу и выбраться правильным путем, — это тяжелая борьба за жизнь. Ребенку действительно приходится потрудиться, чтобы выбраться в течение нескольких минут, иногда часов, а иногда и дней, если не повезло. В то время как при кесаревом сечении роды проходят на УРА! Здесь ребенок не подвергается такой тяжелой борьбе за жизнь”.

После рождения Фредерика Принц Хенрик угостил шампанским всю дежурную роту в Амалиенборге, а позже, выйдя на Дворцовую Площадь, показал руками: “Вот такой он большой”! – В этом случае это был необычайно крупный младенец… Но у Придворного Маршала Эббе Мунка имелись точные данные - 53 см и 4,1 килограмма.

На самом деле все ждали, что родился новый Принц Кристиан, но Маргрете решила навести порядок в родословной, и назвала сына Фредериком. Узнав о рождении Фредерика, его дедушка, Граф Андре де Лаборд де Монпеза, начал вслух петь псалмы.

Фредерик родился в 1968 году, во время студенческих беспорядков по всему Западному миру. И за несколько дней до его рождения были серьезные опасения, что во Франции может начаться революция. Граф Андре звонил из Франции и просил свою жену, будущую бабушку Фредерика, вернуться во Францию. Но она решила, что ей лучше остаться в Дании, чтобы быть рядом, когда родится ее внук.

Беспорядки во Франции не беспокоили Маргрете. Во-первых, потому что это было далеко, а во-вторых, потому что все, что ее тогда волновало – ее ребенок.

Фредерик: “68-й год не оказал сильного влияния на моих родителей. Моя мама, родившаяся в 1940 году, вполне могла быть обеспокоена, но мой папа, который был на семь лет старше, и приехал из страны с классическими добродетелями и взглядами на жизнь, вероятно, уже прошел тот этап в своей жизни, когда на тебя влияет молодежный бунт. В молодости он был мелким революционером и знал несколько странных людей”.

Во время крещения Фредерика, Королевский духовник, Епископ Эрик Йенсен, был не в восторге, что Принц Хенрик крестил своего сына в соответствии с семейными традициями своей семьи, намазав губы Фредерика чесноком и кагором. Принц Хенрик был доволен, что его сын скорчил гримасу из-за чеснока, а не из-за вина.

В 1968 году общество претерпело серьезные изменения, как в отношении молодежи, которые взбунтовались и подвергли сомнению то, каким было общество, так и в отношении того, что женщины устали сидеть дома, и массово начали выходить на работу. Конечно, в результате сексуальной революции изменились взгляды и на традиционную семейную модель.

Принц Хенрик: “Должен сказать, что я с некоторой симпатией относился к бунту 1968 года. Молодежь, включая студентов, считала себя независимыми личностями, и это стало началом нового поколения и нового общества. Это был бунт против авторитетов в обществе, а также в семье. Да, тогда я думал, что это хорошо, особенно для студентов. Было правильным, что они должны иметь больше влияния.”

В 70-х в Дании почти во всех семьях оба родителя работали. То же самое произошло и в Амалиенборге после смерти Фредерика IX. Королева Маргрете II стала “главным кормильцем” в семье, в то время как, ежедневные хлопоты и воспитание сыновей легло на плечи Принца Хенрика и няни.

Королева Маргрете: “У нас родился маленький мальчик, а потом – бац! – Через 12 месяцев и 12 дней появился на свет его младший брат. Мы и представить себе не могли, что это произойдет так быстро, но это произошло. И я неожиданно оказалась с двумя мальчиками, после того как выросла в семье, где было три девочки. Вначале, пока папа не умер, я, конечно, все свое время уделяла сыновьям, но в то время они были еще очень маленькими. Но в тот момент, когда я стала Королевой, а трехлетний мальчик стал Кронпринцем, наш образ жизни сильно изменился”.

Эльза Петерсен, няня Фредерика и Йоакима, которая был им запасной матерью, нанялась на работу, когда Фредерику исполнилось три месяца. Она проработала на Королевский Дом 24 года, присматривая за Принцами целыми днями.

Фредерик редко покидал Дворец Кристиана IX, где он жил с родителями, пока не родился Йоаким. Хенрик и Маргрете решили, что так будет безопаснее. Ситуация изменилась после рождения Йоакима. Когда мальчики подросли их начали выводить гулять по улицам Копенгагена, и они также время от времени сопровождали своих родителей в поездках по Дании, и за ее пределы.

Эльза Петерсен учила Фредерика и Йоакима хорошим манерам, в том числе и за столом. Она следила за тем, чтобы они делали домашнее задание, и сопровождала их в школу и обратно, вплоть до восьмого класса. И она была рядом, когда они пошли в старшую школу.

Эльза Петерсен жила в Амалиенборге в течение многих лет после того, как мальчики перестали жить с родителями, и присматривала за ними, когда они возвращались из казарм в свою общую холостяцкую квартиру в Амалиенборге. Но чем старше они становились, тем больше их бесило наличие няни.

Королева Маргрете: “В один момент они решили, что с них хватит. Их можно было понять, особенно когда я услышала жалобы от двух давно достигших совершеннолетия парней, которые любили вылезать из окна своей квартиры на крышу, чтобы насладиться холодным пивом, свежим воздухом и прекрасным видом, но Эльза быстро лишила их этого удовольствия. Как только она узнала об их вылазках, она вызвала мастера, который заколотил окна так, что их было невозможно открыть”.

В последний год ее пребывания во Дворце, для двух Принцев было проблематичным привести девушек домой, когда в дверях их спален могла внезапно появиться старая няня. После того, как Эльза Петерсен покинула Дворец, Фредерик и Йоаким не забыли ее. Она получала поздравительные открытки на дни рождения и Рождество, ее также приглашали на свадьбы, крестины, а в 2016 году они посетили ее похороны.

Фредерик: “Она была нашей резервной матерью более 20 лет, и у нее был замечательный характер. Она посвятила свою жизнь уходу за детьми после того, как потеряла любовь всей своей жизни. Он был одним из датских солдат, расстрелянных на границе 9 апреля 1940 года. До того, как Элз пришла к нам, она, помимо всего прочего, ухаживала за очень больными людьми и рассказывала нам душераздирающие истории об этих живых мертвецах с их неизлечимыми болезнями. Она была по-своему авторитарной, справедливой и дисциплинированной, и ей все эти годы приходилось подавлять теплые материнские чувства, которые она испытывала ко мне и моему брату. Она знала, что не может стать нашей матерью, но должна была убедиться, что наши родители довольны тем, какими мы были. Я помню, как она брала нас на руки и крепко обнимала. Но очевидно, что ей приходилось сдерживать себя. Ведь наши родители вели себя и воспитывали нас по-другому”.

Йоаким: “Эльза все время была рядом с нами. На нее была возложена строгая часть воспитания, а не та, что касалась баловства. В повседневной жизни она была поднятым указательным пальцем, но не представляла угрозы как таковой. Это оставалось нашему отцу, который был явным авторитетом”.

Фредерик: “Сегодня наши дети бегают по всем этажам Дворца, в своих комнатах и гостиных, где мы все бываем. Таким образом, они не чувствуют ничего странного в том, что они выходят из своих комнат и, идут куда хотят. Мы с братом росли в гораздо большей изоляции. Наши комнаты располагались на верхнем этаже Дворца, и они не были похожи на комнаты наших детей. У нас был длинный коридор, где мы могли шуметь и играть с нашими машинками, каталками и тракторами. Но то, как жили мои родители в своих комнатах, было гораздо более взрослым. Это все еще так. Так что для нас с Йоакимом переход с детского этажа в комнаты для взрослых было чем-то совершенно иным, почти культурным шоком”.

Родившись с такой небольшой разницей, Фредерик и Йоаким росли, как близнецы. Они почти все время были вместе, посещали одни и те же мероприятия, ходили в школу вместе и одевались одинаково. Они также пошли вместе в третий класс школы Кребса в 1976 году. Правда, учились в разных классах.

Фредерик: “Мой брат был намного взрослее меня. В то время он вполне мог быть старшим братом. К тому же он был выше меня. Это было просто ужасно! Мне потребовалось еще немного времени, чтобы повзрослеть. Как однажды выразился мой шведский родственник: Бернадотам просто требуется немного больше времени, чтобы вырасти и возмужать”.

Королева Маргрете: “Йоаким был очень смышлёным и очень быстро достиг уровня Фредерика, что часто случается, когда братья и сестры близки друг к другу по возрасту и обладают примерно одинаковыми навыками. Фредерик научился говорить очень рано, Йоаким – не так рано, но все изменилось довольно быстро просто потому, что Йоаким хотел успевать за братом. Так что они всегда и во всем были единомышленниками. Конечно, они могли ссориться, не соглашаться во мнениях и тому подобное, но в основном им было очень хорошо друг с другом. Йоаким часто был тем, кто срывался на своем брате. Фредерик никогда не любил, когда его ругали. Кто бы это ни был! Но Йоаким был хорош в том, чтобы пойти на все ради своего старшего брата”.

Йоаким: “Я никогда не называл Фредерика "мой старший брат", а он, в свою очередь, никогда не называл меня "мой младший брат". Я думаю, это было где-то в конце 70-х, когда мы познакомились с другими детьми, и кто-то спросил: "А это твой старший или младший брат?" Еще и потому, что я был блондином, а он - брюнетом. Но мы никогда не обращались друг к другу "старший брат" или "младший брат", и к этому привело наше совместное воспитание”.

Поскольку Фредерик и Йоаким были псевдоблизнецам, их родители очень заботились о том, чтобы относиться к ним одинаково, за исключением того, что Фредерик, как старший, первым открывал свои подарки, когда родители привозили что-то домой из поездок.

Йоаким: “Первое воспоминание, которое у меня осталось о моем брате, связано с празднованием его четырехлетия в мае 1972 года, когда ему подарили что-то вроде педальной машинки, и это выглядело безумно круто. В то время мне было три года минус 12 дней, а для трехлеток важнее всего размер подарка. Но для меня был компенсационный подарок, потому что я не должен был просто стоять и смотреть, как мой брат открывает свои подарки. Двенадцать дней спустя мне тоже подарили такую машинку, и мы начали гонять на полной скорости. Через неделю ручные тормоза были сняты, потому что наши машинки были слишком широкими, чтобы проехать в двери, которые сильно пострадали, но без ручных тормозов они спокойно проскальзывали между дверей. Просто представьте как эти два негодяя врезались в 250-летние двери. (Смеется). Так что тот день рождения в 1972 году, на самом деле, мое первое воспоминание о Фредерике. И чуть меньше, чем через две недели настала моя очередь открывать подарки. Он, конечно, тоже получил свой компенсационный подарок. Так что все оставалось в равновесии”.

Первое слово Фредерика - "Машина”. Его самая дорогая игрушка - чучело гренландского тюленя по имени Маринус.

Королева Маргрете: “Любимой игрой Фредерика, как только он научился ходить, всегда было что-то связанное с движением, с пинком мяча или его броском. С самого раннего возраста у него была необычайно гармоничная манера двигаться. Некоторые дети садятся на стул и выглядят как неваляшка, как, например, Йоаким, но, когда Фредерик садился на стул, он сидел как взрослый. У него было довольно крепкое телосложение с самого детства. Когда я брала его за руку, это была нормальная рука, а не те длинные пальцы-спагетти, которыми я обладаю. И когда он бил по мячу, во всем его теле чувствовалась симметрия, от левого верхнего угла до правого нижнего кончика пальца ноги”.

Фредерик также отличается вспыльчивостью. То, с чем знакомы его друг детства Питер Хиринг и его младший брат Кристофер.

Питер Хиринг: “Мы потрясающе играли вчетвером, либо вдвоем, либо по двое, и создавали свои собственные миры, и часто сидели и рисовали большие корабли. У Фреде и Йокке было огромное количество машинок, и мы постоянно играли с ними точно так же, как с фигурками героев боевиков, а позже зажигали файеры и сжигали наборы пластиковых моделей, записывая все это на видео и рассказывая об этом. А еще мы строили пещеры и ходили на прогулки с Принцем Хенриком. Да что там, мы делали все, что только можно вообразить, как мальчишки, и нам очень нравилось бывать вместе и друг у друга в гостях”.

Питер Хиринг: “Фредерик и Йоаким любили бывать у нас дома, т.к. мы жили, как обычная датская семья, но я не помню, чтобы у них были какие-то проблемы с заботой, пониманием и присутствием родителей. Конечно, когда мы приезжали к ним в гости, все было немного по-другому, чем когда мы были у нас дома, где мы устраивали целый цирк. Но, когда я оглядываюсь назад, я могу вспомнить только двух счастливых братьев, которые еще к тому же были Принцами, а затем моего собственного брата и меня, и несколько замечательных детских лет, когда мы делали все, что вы делаете, когда вам 5, 6, 7, 8, 9, или 10 лет”.

Еще одна подруга детства - Эллен Хиллингсё, которая немного старше Фредерика, с которой он тоже много играл.

Эллен Хиллингсё: “Первое, что я вспоминаю о Фредерике, — это то, что мы сидим у нас дома и слышим на улице звонок. И Фредерик объясняет нам, что это значит, что рабочие могут идти домой, их рабочий день закончился. Они с Йоакимом обладали огромным запасом интересных знаний и с самого детства были знакомы со всевозможными забавными и странными вещами. Сегодня Фредерик - человек, обладающий огромным количеством знаний. Боже, о чем мы только не говорили! Он разбирается в самых безумных вещах. Он с самого детства был очень цельный, и в некотором роде чопорный. Но в душе он был совсем другим. На самом деле, он был довольно необузданным”.

Принц Хенрик и Королева Маргрете очень рано заметили вспыльчивость и дух соперничества своего старшего сына и то, что он мог быть довольно неуправляемым.

В 1967 году Принц Хенрик сказал о воспитании детей: “Дети подобны собакам и лошадям, их нужно дрессировать, чтобы наладить с ними хорошие отношения. Я получал пощечины от своего отца, но это никак мне не навредило”.

Вся Дания была в шоке.

Фредерик: “Воспитание меня и моего брата сильно отличалось от воспитания других детей, но в то же время было довольно тонким, если можно так выразиться, потому что мой отец воспитывался во французской патриархальной среде. Гораздо более патриархальной, чем моя мать, хотя она тоже происходила из семьи, где глава семьи был явным и очень влиятельным человеком. Это было совсем не то время, когда большинство родителей были ближе к своим детям и больше общались с ними. Моя мама и ее сестры, проснувшись утром, первым делом видели свою няню. С другой стороны, у них были родители, которые проявляли к ним гораздо больше внимания, чем многие из тех, кто был в том же возрасте, что и моя мама, которые также жили в больших домах с большими семьями. Но мои бабушка и дедушка спали как можно дальше от детей. Это было в те времена, когда детей было видно, но не слышно. Этот принцип в основном сохранялся в моем детстве как сочетание французских взглядов моего отца, в которых он был относительно тверд, и более мягкого нордического воспитания моей матери”.

Принц Хенрик: “Я взял на себя ответственность за воспитание наших детей, потому что моя жена следовала моде того времени в отношении родительских обязанностей. Уже будучи молодой матерью, она говорила: "Нельзя так разговаривать с ребенком, нельзя наказывать его, не следует…" О, ля-ля! Но это наш долг! Как родители, мы должны показать, что заботимся о них, и лучший способ позаботиться о них – сказать и показать им: "Это можно!" Это нельзя!”

Фредерик: “Мой отец получил суровое воспитание. Я знаю, что мой дедушка был довольно груб по отношению к нему, более груб, чем мой отец по отношению ко мне и брату. Конечно, многие датчане, впервые услышав о нашем воспитании в 1970-х годах, подумали, что мы страдали в нечеловеческих условиях. Но мы с братом так не думали. И уж точно не тогда, когда речь шла о детстве моего отца. Я многое унаследовал от своего отца и в некотором роде даже подражал ему. Мальчик смотрит на своего отца снизу вверх и подражает некоторым вещам, которые он у него видел, — это обычная психология. У папы есть свои особенности и повадки, но у него также есть хорошие и забавные стороны, которые я очень люблю и поэтому взял их с собой во взрослую жизнь”.

Принц Хенрик: “Я всегда считал себя отцом, несущим огромную ответственность за своих сыновей, и считал своим долгом научить их как можно большему, в том числе и потому, что дети очень-очень хотят учиться чему угодно. Поэтому вы всегда должны помнить, что лучшие учителя — это отец и мать. Моей обязанностью было открыть им глаза и пробудить в них любопытство. Это позволяет жить насыщенной жизнью. Я придумал множество занятий для своих сыновей, и они были этому рады. Мы часто отправлялись в лес или парк, где я рассказывал им о деревьях и грибах, учил разжигать костер, пользоваться ножом и охотиться на фазанов. В другой раз я преподавал им средневековую историю, а однажды рассказал, как люди появляются на свет. Я подвел их к корове, которая родила у них на глазах. То же самое я проделал со свиньей. Чтобы показать им, какова жизнь. И я научил их готовить. Сегодня они оба отличные повара и помнят, что всему этому научились у меня”.

Фредерик: “Это был огромный груз, который лежал на мне из-за того, как мой отец воспитывал нас и как он руководил нами в юности и в начале взрослой жизни. Но когда я сам стал отцом, я признал, что папа воспитывал нас отлично, и я использую его метод, но определенно по-своему. Конечно, мы слушали все, что он нам говорил тогда, неохотно и раздраженно, но, в конечном счете, в зеркале заднего вида я вижу всю картину того, чего он для нас хотел. За этим стоит много традиций и опыта. И именно его педагогика применялась в нашей семье. Моя мама согласилась с этим. Она любила своего мужа, а также была довольна его иным взглядом на жизнь. Он был главным в доме, больше, чем кто-либо другой, кого я знаю”.

Йоаким: “Мой дедушка был очень похож на Руссо – возвращение к природе и тому подобное – и это мой отец воспринял в своей жизненной философии, в своем подходе к жизни и воспитанию детей. Он всегда учил нас, что природа — это то, откуда мы родом. Охотники и собиратели — вот кем мы стали, когда спустились с деревьев, и это мы должны уметь делать и сейчас. Огонь — это первый инструмент человека, и когда ты умеешь добывать огонь, у тебя есть и тепло, и возможность готовить”.

Принц Хенрик в своем воспитании ожидал, что его сыновья свободно овладеют французским и будут хорошо воспитанными людьми. Это также включало в себя езду верхом.

Йоаким: “Я впервые сел на лошадь, когда мне было 4 года, а три дня спустя я оказался под лошадью. Я по-настоящему боялся своего отца, когда он был в костюме для верховой езды, потому что я знал, что он выйдет, чтобы проверить, как мы катаемся, и, возможно, сменит инструктора по верховой езде. В детстве это было нашим главным кошмаром, потому что наш отец постоянно требовал прогресса. Фредерик чувствовал себя гораздо увереннее в езде верхом, хотя у него тоже были свои трудности. Мы все разные”.

Еще в 70-х годах CNN снял репортаж о Королевской Семье, в котором Йоаким и Фредерик катались верхом. В какой-то момент Фредерик упал с лошади, заплакал навзрыд и попытался убежать. Пощады от Принца Хенрика не было. Он сказал сыну: “Не плачь! И снова в седло!” Тогда это вызвало настоящий ажиотаж и Принца Хенрика посчитали тираном.

Но Принц Хенрик также был строг в отношении выполнения домашних заданий. Королева Маргрете вообще не вмешивалась в домашние задания, в отличие от мужа.

Йоаким: “Мне всегда было страшно, когда отец внезапно оказывался рядом. О боже, что сейчас будет? Он держался подальше от датского языка. Но ему нравилось проверять историю, математику, и другие предметы, такие как география, – те, в которых он был силен, и тогда это был почти экзамен”.

Фредерик: “Мы должны были быть хорошо воспитаны, и еда была очень важной темой. Наш отец любит вкусно поесть, но в детстве, нам иногда казалось, что это было наказанием - пробовать кусочек мяса, приготовленного из определенной части свиньи или любого другого животного, которое было на столе. Не говоря уже о сыре! Сегодня я люблю сыр, но до тех пор, пока я не стал подростком, я думал, что сыр — это сплошное наказание и просто дополнение к и без того слишком долгому воскресному обеду. Это всегда было третье из четырех блюд, которые мы ели. Было подано первое и основное блюдо, а затем сыр в промежутке, то есть перед десертом, а потом мы с братом просто сидели и думали: "Это так безнадежно - есть такое". Но теперь, к счастью, мы так не думаем”.

Одним из самых теплых воспоминаний для обоих братьев в детстве, было то, что мама приходила к ним перед сном и читала им вслух, пока они к ней прижимались. Не в последнюю очередь, когда мама читала Толкиена. Но самыми любимыми персонажами были Муми-тролли.

Королева Маргрете: “Вечером, когда мальчики уже поужинали, я приходила к ним почитать. Я ничего не знала о муми-троллях, но мальчикам подарили книги, и когда я начала читать их вслух, я просто пришла в восторг. Эти книги просто замечательные, и мы вместе ими увлекались. Для каждого муми-тролля я придумала специальный голос (демонстрирует), и Фредерику с Йоакимом было очень весело!”.

Йоаким: “Если мама понимала, что нам скучно, она тут же меняла книгу. Однако ни с одной из книг о муми-троллях такого не случалось. Я думаю, это было во время зимних каникул в 1976-1977 годах, когда мы начали их читать, а затем изучили всю вселенную. Во время чтения мама не только полностью меняла голоса, но и подражала, и в итоге стала похожа на Малышку Мю из иллюстраций. Это теплые и счастливые воспоминания. И это будет моим маленьким приветствием тем, кто говорит, что наше детство было не очень счастливым. Наши родители не могли быть такими же родителями, какими стали мы. И это нормально. Наши родители всегда были с нами рядом в счастливые и не очень моменты. И я никогда не забуду, как мама читала нам вслух, а папа учил разжигать костер”.

Первые два года Фредерик и Йоаким обучались дома, т.к. Королева Маргрете хотела, чтобы ее сыновья учились более интенсивно, чем это было принято в то время в Дании. Фредерик и Йоаким, а также восемь других детей, принадлежащих к кругу друзей Монаршей четы, посещали занятия в Амалиенборге каждый день с 9 до 12. Преподавателями были учителя из школы Кребса. В дополнение к обычной школьной программе дети изучали английский и французский языки, а также историю. А затем они пошли в третий класс школы Кребса. Начало 70-х годов также означало радикальные изменения в методах преподавания в школах. Многое изменилось с тех пор, как Королева Маргрете была ребенком.

Йоаким: “У каждого из нас был свой класс, и, конечно, мы знали одноклассников друг друга, но в остальном мы не общались с ними как таковыми. Если один из нас приводил с собой домой школьного друга, то другой тоже приводил с собой школьного друга, и если один навещал школьного друга, то другой тоже навещал школьного друга. С практической точки зрения и с точки зрения логистики, один из нас не должен был сидеть один дома, пока другой находился вне дома, либо мы просто приглашали всех к нам”.

Но Фредерик был наследником, а Йоаким - нет. Королева Маргрете и Принц Хенрик постарались объяснять сыновьям это постепенно, начиная с 5 лет. Фредерик полностью осознал это, когда ему было лет 9 лет.

Принц Хенрик: “Я сказал своим сыновьям, когда им было по 5-6 лет. Вы не равны, потому что Фредерик будет Королем! А ты, Йоаким, его брат, но ты не будешь Королем. Я хочу, чтобы вы оба выросли порядочными людьми, и я буду воспитывать вас одинаково, но ты должен знать, Фредерик, что на тебя ляжет большая ответственность на всю оставшуюся жизнь”.

Однако мальчикам не хватало матери, чтобы пожаловаться ей на отца. Это была потребность, которую в какой-то степени удовлетворяли их няня или Королева Ингрид, но не их мать. В середине 80-х они рассказали Королеве Маргрете о своих чувствах, и с тех пор она открыто призналась, что не всегда была рядом со своими сыновьями. Она признает, что не вмешивалась в воспитание своих сыновей, как это делал ее муж.

Фредерик: “В детстве были моменты, когда я думал: Какого черта я должен это делать? Почему я не могу просто быть самим собой? Но это часто было вызвано общей неуверенностью в том, как вести себя в качестве члена Королевской Семьи. Например, стоять в одиночестве или вместе со своей семьей и практически держаться за собственные руки. Вот где бабушка действительно помогла снять напряжение, отчасти и в том, что касалось моей неуверенности. Я был кем-то вроде дикой лошади, которую невозможно ни приручить, ни обучить”.

По мере взросления Фредерик все больше расстраивается из-за того, что никто не говорит ему, в чем заключается его роль и как он собирается к ней подходить. Кроме того, у него образованный отец, который играет на пианино, говорит на нескольких языках и может говорить обо всем на свете. И мать, которая также говорит на нескольких языках, занимается иллюстрациями, рисованием, переводом книг - не считая того, что управляет Данией.

Никто не садится рядом с ним и не говорит о его будущем, его чувствах и о том, что он собирается делать. Поэтому, когда дети в школе говорят ему, что он станет Королем, это так злит Фредерика, что он ввязывается в драки, и Йоакиму приходится вмешиваться.

Йоаким: “Я сразу понял, что то, что его называют будущим Королем Дании, действительно расстраивает его. Что-то поднялось в душе моего брата. Разочарование, затаившееся где-то внутри, внезапно вырвалось наружу. Возможно, потому, что мы никогда по-настоящему не задумывались о том, как выглядит наша реальность в глазах других. С тех пор, как мы были маленькими, нас возили по Королевству, автоматически показывали на всеобщее обозрение, и таким образом мы почувствовали, что значит быть Кронпринцем. Эту сторону будущей роли моего брата он воспринял так же подсознательно, как и я, но, вероятно, это также вызвало некоторое разочарование, и когда оно достигло определенной точки кипения, он вспыхнул”.

Питер Хиринг: “Фредерик был застенчивым, и ему не нравилось внимание, которое окружало его в ранние годы детства. Этого нельзя было не заметить. Он был чувствительным, возможно, нерешительным, а временами и скептичным по отношению к окружающему миру, и в то же время он был веселым, жизнерадостным мальчиком, но застенчивость сопровождала его довольно долго”.

В 1981 году, когда Фредерик приехал в футбольный клуб рядом с Фреденсборгом на велосипеде, он увидел там репортера. Фредерик впал в панику, развернулся и уехал во Фреденсборг, к своей бабушке, которая единственная из взрослых была дома. Королева Ингрид выслушала его и объяснила, что он обязан попозировать для нескольких фотографий и ответить на пару вопросов. Это обычное дело.

Фредерик: “Когда наши дети сегодня спрашивают: почему мы должны это делать? – я пытаюсь объяснить им, что мы отличаемся от других людей. У нас есть титулы. Мне неловко об этом говорить. В моем собственном детстве наши родители не были особенно хороши в этом. Они были какими-то сдержанными, нерешительными и не могли понять, как нам об этом сказать. Это был большой минус. Это делало меня неуверенным в себе, а временами застенчивым и неловким, и позже пресса проезжалась по мне, потому что я вел себя странно”.

В 1978 году французские СМИ спросили Фредерика, кем бы он хотел стать, когда вырастет, и он ответил: “Астрономом”. Наступила неловкая пауза, а затем Королева Маргрете сказала: “Это прекрасная тема, которой стоит интересоваться”. Йоакиму задали тот же вопрос, и он ответил, что на самом деле не знает. Принц Хенрик вставил: “У нас еще много времени, чтобы разобраться”. Йоакима и Фредерика также спросили, чувствуют ли они себя иначе, чем их одноклассники. Йоаким покачал головой, в то время как Фредерик подумал, прежде чем ответить: “Между нами не такая уж большая разница”.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив