Как убивали Воровского.

d_clarence — 21.12.2016 Вацлав Вацлавович Воровский

Родился и вырос в Москве в семье обрусевших поляков. Очень рано включился в революционную борьбу: еще в школе писал антиправительственные стихи. Получил два образования: официальное и неофициальное - стал отличным инженером и профессиональным революционером. Неоднократно арестовывался, создавал и организовывал подпольные явки, кружки и тому подобное. Бывал в ссылках. А в промежутках умудрялся делать карьеру на заводе Сименса, прокачивать профессиональные навыки и писать под псевдонимами блестящие фельетоны в газеты.
Воровскому часто приходилось выезжать за границу, где он, в отличии от большинства товарищей по борьбе, жил не за счет партийной кассы, а за свой собственный - помогали рекомендации в инженерных кругах. С 1915 года проживал в Швеции, где его и застала революция.
Воровский становится нашим первым полпредом в Скандинавии. Именно он ведет полулегальные переговоры с шведскими промышленниками. В 1919 году шведское правительство, под давлением Антанты. закрывает наше полпредство. Воровский начинает выполнять различные задания НКИД по всей Европе. Самые яркие его заслуги в этот период - мирный договор с Эстонией, аккумуляция крупных сумм на личных счетах в иностранных банках для поддержания нашей нелегальной агентуры и деятельности полномочных представительств в Европе и открытие торгового представительства в Риме.
В Риме Воровский не только проводит торговые сделки, но и полулегально выполняет дипломатические функции. Именно он наладил контакт Ватикана с нами и помог организовать помощь Папы нашим голодающим. Именно Воровскому было поручено организовать прием и размещение нашей делегации в Генуе, где наша "дипломатическая гвардия" впервые дала открытый бой объединенным антисоветским силам Европы и мира

Как вы знаете, на Генуэзской и, последовавшей, Гаагской конференциях у стран Антанты не получилось навязять нам свои условия. Мало того, молодое Советское государство заключило ряд договоров с другими странами и де факто вышло на международную арену.
Одним из нерешенных вопросов после двух конференций был вопрос проливов. Турцию мордовали как могли. Страны Антанты настаивали на передаче контроля над проливами Верховному совету Антанты, уничтожении всех военных укреплений и фортов в проливах и беспрепятственном прохождении проливов любыми гражданскими судами и военными судами союзников. Полагаю всем понятно, что такая перспектива нас пугала не меньше турок, а то и больше?

Вопрос попытались решить без нас. 23 сентября 1922 года английское радио передало сообщение об установлении блокады Босфора и Дарданелл. Советское правительство немедленно ответило жесткой нотой правительствам Англии, Франции, Италии, а также Югославии, Болгарии, Румынии, Греции и Египта: "Свобода проливов необходима прежде всего черноморским державам, России с ее союзниками и Турции, как охватывающим большую часть черноморского побережья", "Для решения судьбы проливов необходимо созвать конференцию всех заинтересованных держав, и в первую очередь черноморских государств". Немцы ретранслировали, японцы удивились чего это без них решают, США подняли брови и Анатанте пришлось созывать конференцию с участием всех заинтересованных держав.
Конференция собралась 20 ноября 1922 года в Лозанне и официально называлась "Международной конференцией по Ближнему Востоку".
Советскую делегацию возглавил Вацлав Воровский, а турецкую Исмет Инёню

Мы сразу договорились с турками держаться вместе и не поддаваться на провокации.
Первые атаки мы отбивали хорошо и слаженно. Болгария, Румыния и Греция начали валить кирпичи - перед их глазами вставал союз Ленина-Ататюрка с последующим армагеддоном. Спасли их англичане, на своем колоссальном опыте понявшие, что надо вбивать клин между нами и изолировать друг от друга. Керзон провел ряд неофициальных встреч с турецкой делегации. Туркам обещали крупные беспроцентные займы и передачу мандата на управление нефтяными месторождениями Мосула.
Как только турки стали колебаться, англичане внесли "окончательный" проект соглашения, предусматривавший открытие проливов и Черного моря для иностранных военных судов, и заявили о намерении заключить соответствующий договор вопреки возражениям советской стороны и без ее подписи.
Воровский заявил протест и в последний раз заставил то же сделать турок. Тогда Керзон провернул следующий ход.
Для "уточнения деталей и редактирования" проект был передан в комиссию экспертов без участия России; содержание документа держалось от нее в секрете. Когда же, узнав его, делегация СССР решительно этот проект отвергла, Керзон и другие вслед за ним объявили, что конференция "прервана". После чего все разъехались.
Мы купились и тоже покинули Лозанну. Это была ключевая ошибка.
Конференция возобновилась в 20-х числах апреля. Наших приехало всего трое: Воровский, его 19-летний секретарь Дивильковский

и проверенный революционер, боец Бунда Жан Аренс (фото?).
Приехали и нам сразу предъявили условие, что участвовать в дальнейшей работе конференции мы сможем только при условии предварительного согласия с текстом конвенции о проливах, выработанным экспертной комиссией во время перерыва. Мы посмотрели на турок, но им за это время сделали лоботомию и они превратились в послушное растение Антанты.
Воровский отказался что-либо признавать и выразил протест. В ответ ему было объявлено, что признание конвенции - непременное условие допуска к конференции. Нет признания - нет допуска, а значит и дипломатической защиты. Правительство Швейцарии сразу умыло руки, заявив, что раз у советской делегации нет допуска, то оно снимает с себя всякую ответственность за ее охрану и просит делегацию покинуть страну в кратчайшие сроки. Мы не испугались, остались и стали давать интервью газетам, взывать к справедливости. Для Воровского это решение стало роковым.
Почти сразу, по Лозанне поползли слухи, что будет покушение на советских делегатов. Неизвестные стали регулярно забрасывать камнями окна в гостинице "Савой", где остановился Воровский со своими спутниками. Аренсу знакомые евреи передали записку, что два боевика получили задание на их устранение. Воровский запросил Центр о своих дальнейших действиях. В ночь на 10 мая пришла телеграмма из НКИД - "немедленная эвакуация!". Но было уже поздно.
В Европе существовала организация особо обиженных Советской властью офицеров "Всеобщий союз бывших русских воинов", во главе которой стоял Врангель. Организация давно вынашивала планы грохнуть кого-нибудь из видных большевиков. В России теракты проваливались - работало ЧК. В Генуе тоже не получилось - за наших неожиданно вписались фашисты, а с ними не забалуешь. А вот теперь шанс представился просто роскошный!
В Швейцарии отделение "Союза" возглавлял Аркадий Полунин, в молодости агент сыскной полиции в Санкт-Петербурге, а позднее — офицер контрразведки при штабах генералов Алексеева и Деникина.

Полунину была перечислена крупная сумма денег и послан приказ в кратчайшие сроки найти исполнителя. За исполнителем дело не стало. В Швейцарии проживал, вернее бухал, Морис Морисович Конради, русский офицер швейцарского происхождения

Папаша у него был богатым дельцом, владевшим кондитерской и ткацкой фабриками в Питере. Стартовый капитал он приобрел женившись на богатой еврейке Луизе Рейнеке. Морис, впоследствии, проникнувшись всякими идеями о чистоте расы, будет отчаянно стыдиться матери, что, естественно, наложит отпечаток на характер. По оценке, данной позднее этому персонажу неплохо его знавшим швейцарским парламентарием Николь, "он искренне верил, что человеческий род делится на две большие категории ― тех, кто командует, действует кнутом, и тех, кто должен им подчиняться". Он охотно использовал применительно к людям "второй категории" слово "собаки".
В 1914 году Конради пошел добровольцем на фронт, где дрался без дураков геройски - получил несколько ранений и контузию в голову. В Гражданскую войну примкнул к Дроздовскому и тоже отличился в боях храбростью и безжалостностью. Одним из последних покинул в 1920-м Крым. Жить решил на исторической родине - в Швейцарии. На месте разыскал еще несколько офицеров швейцарского происхождения, с которыми и забухал, предаваясь ностальгии по утраченному и ненависти к большевикам. К 1922 году деньги у него кончились совсем. Поддерживали его местные отделения зарождавшихся фашистов. В них он видел силу, которая скинет ненавистных большевиков.
Ненавидеть их у него были некоторые причины. Во время "красного террора" его отец и брат были взяты в заложники - ЧК прекрасно знало, чем занимается Морис на Юге. Впоследствии отца отпустили, а брата все же расстреляли. На свободе отца избили какие-то гопники или пьяные матросы, после чего он скончался. Его смерть Морис тоже записал в счет большевикам. Тем не менее, его мать сумела распродать имущество и приехать к сыночку в Швейцарию. Вот выручку за это имущество сынок и пропил. Ну а потом о нем стало известно Полунину. Вконец истратившийся неврастеник-полуфашист ненавидящий большевиков, которого дома пилит мать-еврейка - находка же!
Полунин начинает подогревать Конради деньгами. Тот покупает приличный костюм и начинает ходить по ресторанам.
7 мая Полунин лично приезжает в Лозанну, где следит за Воровским. Выяснет, что ходит он без охраны, а обедает в ресторане гостиницы "Сесиль". Надо действовать.
9 мая в Лозанну приезжает Конради. На съемной квартире Полунин передает ему браунинг. Конради напильником обрабатывает головки пуль - для верности и мучений при ранении.
10 мая, прямо с утра, Конради бухает в привокзальном ресторане, откуда его пинками выгоняет Полунин на задание. Посетив по пути еще пару баров, Конради приходит в нужный ресторан и садится за столик прямо по центру. Заказывает коньяк, что-то бессвязно бормочет и кричит. Обслуга угрожает вызвать полицию и Конради затихает, просто пьет.
В 20.45 в ресторан приходят Воровский, Аренс и Дивильковский. У Дивильковского пачка газет, которую они все вместе начинают просматривать, заодно обсуждая каким поездом выезжать.
Конради ловит за пуговицу метрдотеля и спрашивает на каком языке разговаривают те три господина? "На русском", — отвечает метрдотель, и тогда Конради громко объявляет: "Не люблю славян!". Затем резко поднимается из своего кресла, какую-то секунду колеблется, смотрит в темное окно, а затем подходит со спины к Воровскому и стреляет ему в затылок над правым ухом. При этом выкрикивает: "Вот вам, коммунисты!".
Аренс схватил стол бросился с ним на стрелка. Конради выпустил в него три пули. Аренс упал. Конради навел на него пистолет, чтоб добить, но тут Дивильковский бросился на него с кулаками. Конради оттолкнул мальчишку и прострелил ему ногу. Хотел добить, но патроны заело. Тогда он, зачем-то подошел к шокированным музыкантам, отдал им пистолет и уселся за свой столик допивать коньяк и ждать полицию. Полиция и скорая ехали почти час. Воровский умер на месте, Аренс и Дивильковский потеряли кучу крови, но выжили.
А дальше был суд. Конради на первом допросе слил Полунина и их судили вместе. Вот только пострадавшую сторону никто не представлял, а нанятый Врангелем адвокат превратил процесс в агитацию против коммунизма. Там заслушивали про "красный террор" , ЧК, трагическую судьбу семьи Конради и всякие ужасы. В результате суд обоих.. оправдал. Мы разорвали всякие отношения со Швейцарией. Восстановились они только после Второймировой войны.
А Воровскому поставили памятник в Москве

и долго чтили его память. Сейчас уже нет.

Если книжки лень читать, то посмотреть про Воровского можно здесь:
http://nashagazeta.ch/news/12653
http://www.divilkovskiy.com/maksim

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив