Как рождался первый смех? | Добро, зло, мораль, нравственность, этика, нравы.
Сообщество «Добро, зло, мораль, нравственность, этика, нравы.» — 25.05.2012Природу смеха нужно рассматривать, как доречевую, выраженную инстинктом, и именно инстинктом, многим, в частности некоторым приматам.
Рождение смеха нужно рассматривать, конечно же, как минимум с первобытного человека. Именно там смех выражал свою первичную природу причинности.
Я всегда привожу один и тот же пример, объясняющий первопричинность рождения смеха. Перенесемся в ситуацию времени где-то лет этак …. Сотни тысяч тысяч лет назад. Лесная тропинка и по ней идет что-то типа человека, еще не владеющий разговорной речью. Вдруг из кустов выскакивает с грозным рычанием другой подобный из соседнего враждебного племени – намного сильнее его с огромной дубиной поднятой над головой. Явна ситуация нападения и наш герой понимает – все.. У него нет оружия, враг намного сильнее его, убежать уже не удастся – сейчас враг бросится на него , ударит дубиной и все…
Нашего героя охватывает смертельный страх, отчаяние, он деморализован и сжался в ужасе, ожидая смерть.
Враг бросается на него замахнувшись дубиной, но по дороге спотыкается об торчащий корень дерева, падает, слетая с тропинки и попадает в болото. Барахтаясь начинает тонуть в болоте..
Наш герой видит, что чудесным образом он спасен. Психологическое состояние ужаса смерти сменяется у него огромным чувством радости, от избавления погибели.
Он выпрямляется, ликуя, смотрит на погибающего в болоте врага и издает то самое – ха-ха-ха-ха! Причем растянув мимические мышцы рта и показывая зубы тонущему врагу – знак своей силы. Сам смех здесь – компенсационное действие, вводящее психику ближе к равновесию, после перенесенного жуткого страха смерти. Наш герой показывает – я сильнее тебя, враг. Я победил! Я торжествую!
Есть все основания утверждать, что первый смех рождался именно так. Став инстинктивной реакцией при ситуационном противоборстве. Смысл выражения смеха – «я сильнее (умнее, быстрее..и т.д.) его (их)».
Важным признаком смеха, как инстинкта, является чувство радости смеющегося. В первопричине, в более простой психике древних людей, радость всегда была причастна к превосходству себя над иным. Смех тогда всегда торжество противопоставления себя перед другим (и).
Смех был ( и есть) оружием в противостоянии.
Он и сейчас не потерял этих качеств в преобладающем числе причин своего возникновения.
Но смех за прошедшие тысячелетия здорово трансформировался в множествах демонстрационных смыслов. Основное и главное сегодня в нем – стремление к самому смеху как элементу радости. Она приятна и люди стремятся к смеху. Культура человека селекционирует причины и объекты смеха так, чтобы смехом не продемонстрировать уничижительное превосходство над человеком. Объекты смеха в культуре человека сегодня то живое, что меньше всего входит в круг близких, тем самым не приводя к конфликтам на основах превосходства.
Смех сегодня довольно сложный феномен в анализе психологических мотивов и странно, что до сегодняшнего дня он так толком и не описан никем. Немало в аналитики смеха сделал русский философ Михаил Бахтин, но многие его выводы столь противоречивы, что не позволяют принять его работу, как основополагающую.
Смех сильно изменился в разнообразии причин, видов, но основа дожила и жива и в нас – смех инстинкт зачастую досознательно выражающий себя реакцией в своей первооснове выражающий превосходство смеющегося над другим. Одно и важное дает основанием утверждать гипотезу изложенную выше - реликтово дожившая до нассуть смысла смеха - демонстрация превосходства, оторая не позволяет нам смеяться в лцо нашим близким над ними. Варианты смеха над собой – демонстрации духовной силы человека, который сильнее мнения и реакции смеха других над собой.
Да-а-а-а-леко не все так просто в смехе…. Ой, как не
просто. В каждом конкретном случае требуется довольно сложный
анализ психологических реакций, духовных качеств и мотивов между
смеющимся и тем, над кем смеются. Смех всегда своего рода поединок,
и хорошо, когда объект поражения от него либо виртуален, либо
внутренне силен, чтобы воспринять его только как попытку к
радости.