Как Фукуяма с либералами спорил. Или конец истории против политики идентичности

alex_leshy — 12.02.2019

Дмитрий Дробницкий

                                                      Революция пожирает своих детей
                                         (Приписывается Жоржу Жаку Дантону)

Френсис Фукуяма является автором одного из самых  противоречивых терминов современности — «конца истории». Провокационное  словосочетание было вынесено в заглавие книги 1992 года «Конец истории и  последний человек». Позже Фукуяма не то чтобы оправдывался, но пытался  доказать, что его слова неверно истолковали. И отчасти он прав. Его  слова истолковали в узком смысле, который был хорошо понятен сразу после  окончания холодной войны.

Фукуяма не настаивал на том, что историкам будущего будет нечего  рассказать о XXI веке. Но он утверждал, что либеральная демократия  является окончательной формой государственного и общемирового  устройства, конечной фазой эволюции общественного строя. Случиться может  все, что угодно — войны, катастрофы, помутнения общественного сознания,  разрушительные и чрезвычайно успешные политические демарши диктатур. То  есть откаты от «правильного» миропорядка вполне возможны, но если  человечество не погибнет в глобальном катаклизме, оно рано или поздно  вернется к либеральной демократии.

Более того, к демократии глобальной. Она тоже будет эволюционировать,  совершенствоваться и обогащаться новыми институтами. Но принципиально  нового ничего будет. И не может быть. Говоря физическим языком,  глобальная либеральная демократия является суператтрактором  исторического процесса.

Когда в 2016-18 гг. в мире «что-то пошло не так», многие аналитики  попытались разобраться в том, почему «слабым звеном» глобального  миропорядка стал именно Запад. Люди недалекие сочли, что западная  демократия стала объектом атаки враждебных сил — внутренних (Трамп,  евроскептики и проч.) и внешних (Россия, Китай и т.д.). Особо  «одаренные» эксперты выдвинули версию о скоординированности этой атаки.  Люди поумнее указали на «перегибы», допущенные при глобализации.

В либеральном мировом порядке они не усомнились, но призвали обратить  внимание на тех избирателей, что остались за бортом «дивного нового  мира» и пострадали от слишком быстро происходивших изменений. Некоторые  эксперты — включая одного из главных идеологов либерал-глобализма Фарида Закарии  — заговорили о необходимости «смягчения глобализации». В противном  случае, по их мнению, национал-популисты, поднявшие голову в последние  годы, попросту сметут существующий миропорядок или, в лучшем случае,  нанесут ему неприемлемый урон.

Френсис Фукуяма копнул поглубже и наткнулся на проблему идентичности —  расовой, национальной, этнической, религиозной, корпоративной,  групповой и т.д. Конечно, его больше всего интересовали те идентичности,  которые заставляют людей сопротивляться процессу глобализации и  растворению во всеобщем «счастливом завтра». Белое население Запада,  особенно та его часть, что была задействована в индустриальных  процессах, оказалась в наиболее уязвимом положении. Именно поэтому оно,  по мнению Фукуямы, стало искать опору в своей идентичности и требовать  соблюдать свои интересы, противопоставляя себя другим группам и  идентичностям.

Если бы речь шла только об идентичности белых гетеросексуальных  граждан стран Запада, серьезных проблем у либералов бы не возникло. Во  всяком случае, так считает сам Фукуяма. Но он не мог не заметить, что  идентичности присущи всем, кто попал в «плавильный котел» глобализации.  Более того, Демократическая партия США проводит довольно агрессивную  политику, основанную на идентичности меньшинств (в Соединенных Штатах  она так и называется — политика идентичности).

Эта политика стала частью повестки демократов еще в 2000-е годы.  Своего расцвета она достигла при Обаме. Возникла даже своеобразная  иерархия идентичностей по степени приписываемой им уязвимости и в  соответствии с ней — по потребности в защите и характере допустимого  поведения.

Так, женщины считаются более уязвимыми, чем мужчины, поэтому им  следует позволить больше, чем мужчинам. О мужчине можно сказать «жирная  свинья», о женщине — нет. Черные и латиносы более уязвимы, чем белые,  поэтому им позволено больше, чем белым мужчинам и женщинам. Черные  женщины сочетают в себе две идентичности, поэтому им положено еще больше  пространства для действий. Геям и прочим представителям ЛГБТ-сообщества  позволено больше цветных, поскольку об их уязвимости подумали позднее.  Иммигрант-латинос-гей до недавнего времени обладал максимальным  «баллом»… Но тут появилась новейшая группа уязвимых — иммигранты  мусульмане. Так вот им позволено даже больше, чем геям и т.д.

«Иерархия дозволенности» поставило белых американцев с  традиционными ценностями во «вторично уязвимое» положение, что привело к  воскрешению их идентичности. Они стали перенимать приемы борьбы у  групп, которые считали их историческими обидчиками. Белые решили, что  раз другим можно вести себя столь агрессивно, ссылаясь на свои обиды и  дискриминацию, то им тоже. Так, согласно Фукуяме, возникла «политика  обид» (или, если угодно, «политика ресентимента»). Она порождается  естественным запросом на уважение человеческого достоинства, но,  становясь инструментом политической борьбы, начинает угрожать  либеральной демократии.
То есть Закария предложил «пригасить» темпы глобализации.

Фукуяма счел, что этого недостаточно. Чтобы возобновить «движение к  аттрактору», необходимо также «притушить» политику идентичности. Ведь в  конце концов будет лишь единое человечество, объединенное одной  идентичностью — принадлежностью к либеральной демократии. Для  Соединенных Штатов на настоящий момент очень важно объединение вокруг  общей идентичности «американского происхождения», то есть принадлежности  к американской цивилизации.

Все это Френсис Фукуяма изложил в своей книге «Идентичность. Запрос  на достоинство и политика обид» [1], увидевшей свет в сентябре 2018  года. Анонсируя  выход книги, издание Foreign Affairs в августе 2018-го опубликовало  слегка отредактированную и дополненную главу из нового труда Фукуямы.  Так появилась статья «Против политики идентичности. Политический  трайбализм и кризис демократии».

В это время весь политический бомонд США был занят промежуточными  выборами в Конгресс. Позже последовал рождественский шатдаун. Времени на  теоретические споры не было. Однако  не отреагировать на новую работу автора «Конца истории» либеральные  политики и эксперты не могли. Издание Foreign Affairs собрало отклики на  августовскую статью и вместе с ответом на критику самого Фукуямы  опубликовало их под общим заголовком «E Pluribus Unum? Борьба вокруг  политики идентичности».

Дискуссия получилась странной. Начать хотя бы с того, что заглавным критиком Френсиса Фукуямы выступила Стейси Абрамс,  бывший член заксобрания штата Джорджия. Она проиграла губернаторские в  ноябре 2018-го, несмотря на огромную медийную поддержку. Дальше  начинаются чудеса. Мисс Абрамс доверяют выступить с ответом на послание  президента Дональда Трампа от лица Демократической  партии. Она становится звездой телешоу. Ей прочат большое будущее в  партии, несмотря на поражение на выборах и несколько скандалов, их  сопровождавших. Чем это можно объяснить, если не высоким положением  Стейси Абрамс в табели о рангах идентичностей?! Вот и солидное  внешнеполитическое издание обращается в первую очередь к ней, чтобы  получить отклик на работу одного из самых именитых политических  философов США.

В статье также приводятся критические заметки, написанные в соавторстве политологами Джоном Сайдсом, Майклом Теслером и Линн Ваврек, и отзыв профессора Йельского университета Дженнифер Ричесон.  Критики в общем-то пишут об одном и том же — что отвергать или как-то  модерировать политику идентичности не следует. «Общее происхождение»  является не просто недостаточным для развития либеральной демократии,  оно вредит делу.

В Америке должно быть много идентичностей, много культур, языков,  традиций и осознающих свою уникальность групп. Получается не общая  цивилизация, возникшая в плавильном котле, а какое-то Вавилонское  столпотворение. Масштабируя это представление на весь мир, можно  констатировать, что нынешние лидеры либерального общественного мнения  уже не стремятся создать гомогенное всечеловечество. Похоже, для них  идеалом является некое поле, очищенное от традиционной цивилизации, на  которым взаимодействуют разные племена. Взаимодействуют по правилам,  основанным на иерархии идентичностей. Сама эта иерархия со временем  будет меняться, в ней появятся новые градации и оттенки, но никакого  равенства и никаких общих правил быть не может.

Фукуяма возражает, причем довольно жестко, не стесняясь употреблять  словосочетания вроде «тотальное непонимание» и «полный абсурд». И  одновременно он словно бы извиняется. Мол, часть разногласий возникла  из-за того, что статья (как и глава книги) посвящена политике  идентичности левых, в то время как книга целиком посвящена критике  правого популизма и поиску путей его преодоления. В ответе Фукуямы не  повторяется тезис, который присутствует и в книге, и в августовской  статье — что левые, мягко говоря, перебарщивают с идентичностями и  поэтому частично несут ответственность за кризис западной демократии.

В целом же получился спор слепого с глухонемыми. И это очень  симптоматично. Автору «Конца истории» непонятно, как же так вышло, что  люди, которых он вдохновлял на жизнь в «едином человечьем общежитии»,  решили вдруг жить в разных племенах. А Стейси Абрамс и другим критикам  совершенно неясно, чего от них хочет этот мечтатель-романтик и почему  они должны отвергнуть все те врожденные и благоприобретенные  идентичности, которые делают их сильнее в борьбе с проклятыми западными  консерваторами.

В общем-то Фукуяма и Абрамс делают одно дело. Они ломают традиционную  цивилизацию Запада. Вот только для Фукуямы Абрамс и иже с ней были  средством в борьбе с непокорными приверженцами старых порядков.  Предполагалось, что после полной победы все встроятся в новый  миропорядок, потому что он справедлив и должен всех устраивать. Потому  что он суператтрактор. Но вышло так, что для самых разных Абрамс люди вроде Фукуямы  представляют сегодня странный артефакт, памятник давно минувшим дням,  когда глобализация и либерализм были хорошим прикрытием для построения  иерархии идентичностей. И теперь этот пережиток прошлого будет дергать  их за рукав и мешать им разгуляться? Ну уж дудки!

Видимо, Фукуяме еще придется каяться и за свою книгу, и за свою  полемику с «либералами-практиками». Возможно, он снова будет утверждать,  что его не так поняли. Но сам факт полемики очень важен. Это первое  зримое свидетельство пока еще не раскола, но трещины в ранее монолитном  либерал-глобалистском строе.
В краткосрочной перспективе интересно вот что. Рискнет ли кто-нибудь  занять сторону Фукуямы на демократических праймериз в США? Хотелось бы  посмотреть на этого смельчака!

[1] Francis Fukuyama, Identity: The Demand for Dignity and the  Politics of Resentment, Farrar, Straus and Giroux, September 2018.

Источник: politanalitika.ru

Оставить комментарий

Популярные посты:

macrinus

Почему бухгалтерию лучше передать на аутсорсинг?

von_hoffmann

О жизни среди зверей и нелюдей

zhizd

Жизнь иногда бывает невероятно несправедливой( Человек

l_boris

А это точно их земля?..

pantv

5 апреля ● Праздник Даэны, "Международный день супа" и не только...

your_food_today

Редька

irina_chisa

Разлив

everstti_rymin

И это хорошо, товарищи, и это правильно —

nathoncharova

Секрет драгоценных грибов мацутакэ

• Ранее
• Архив