К вопросу о безыдейности

ifc — 10.02.2020

Раз в год и лопата стреляет, а борец с Режымом - прав бывает. Видимо, в тот день, когда "эксперт" Московского центра Карнеги по фамилии Баунов описывал своё видение происходящего в Этой Стране, как раз был тот самый день, когда реализуется упомянутый раз.

Давайте заслушаем начальника транспортного цеха представителя цеха эльфийских пропагандистов.

...Большевики были слишком идеологизированы и политизированы, сказал он (Главтролль) на большой пресс-конференции 2019 года в Кремле, и забыли о геополитике. Отсюда вывод: бессмысленно заниматься преобразованием страны изнутри, не думая о том, какие последствия это повлечёт снаружи. Россия никогда не будет достаточно хороша для похвалы, Россию превозносят, только когда она слабеет, поэтому внешним аудитом действий российской власти вообще можно пренебречь. Имеют значения лишь оценки службы собственной безопасности – вроде той, в которой работал сам Путин...

...К 75-летию Победы во Второй мировой войне Путин обещает написать статью, где покажет правомерность действий советского руководства в её начале. В отличие от ленинского Совнаркома революционеров оно руководствовалось не идеологией, а геополитикой (отсюда и готовность подружиться с империалистами, и пакт с ненавистными фашистами), значит – действовало верно.

Это полностью соответствует современной российской внешней политике. Она по сравнению с советской – предельно безыдейна. Друзей и врагов больше не выбирают, сверяясь с руководящей линией. Мир не разделён на своих и чужих по идеологическому принципу, экономическому или государственному строю.

Строго говоря, друзей и врагов в старом смысле тоже нет. Друзья – любые страны, когда они не отрицают права России отстаивать свои интересы и заседать за столом мирового совета директоров. Противники – те, кто реализации этих прав препятствуют. Иногда это одни и те же страны. Отсюда немыслимая для советской и даже современной американской политики неразборчивость (официально называется "прагматизмом"): партнёр может быть демократией или диктатурой, монархией или республикой, правительство – левым или правым: нужна не любовь, а признание интересов. Отсюда же – немыслимый для советской дипломатии одинаковый уровень отношений с государствами, враждующими друг с другом. Однако подход, такой успешный в мире развивающихся стран, вдруг начинает плохо работать с западными странами, где принципы и ценности – когда реально, когда декларативно – составляют часть внешней политики.

Похвалы геополитическому прагматизму советских правительств сталинского и последующих времён по сравнению с более радикальными соратниками (маоистский Китай был готов войной решить вопрос о превосходстве систем, Фидель Кастро – принести Кубу в жертву победе мировой социалистической идее) подтверждают, что Владимир Путин видит собственный режим по сравнению с режимами Ельцина и Горбачёва как власть эпохи реставрации. Но власть такую, которая должна зафиксировать не только убытки, но и прибыли, принесенные нежеланной, хотя и неизбежной революцией рубежа восьмидесятых-девяностых, а не просто вернуть всё как было и поставить мебель, как она стояла при Людовике XVI. Иногда, впрочем, всё равно получается, как при Людовике, например в разговорах про единый народ русских, белорусов и украинцев, хотя 30 лет в разных странах уже сделали народы разными.

Цель внешней политики российского президента тоже можно назвать контрреволюционной и реставрационной – пересмотреть итоги "конца истории" 1990-х гг. и вернуть утраченные позиции России в мире. Но методы не равны простой реставрации методов СССР. Основным способом восстановления утраченных позиций является тщательное избегание старых ошибок, которые привели СССР к геополитическому проигрышу.

Но ошибки забываются по мере удаления от них. Новые поколения помнят их смутно. Социологи говорят: общество, которое только что молилось на стабильность, больше не опасается неопределённости, оно вновь ждёт перемен, даже радикальных. Журналисты независимых СМИ жалуются в частных разговорах – в непокорном Шиесе, где протестуют против ввоза мусора из Москвы, трудно найти ракурс палаточного лагеря, чтобы в кадр не попадал флаг с профилем Сталина.

Продление путинизма – так власть, судя по всему, видит транзит 2024 г. – принесет косметические изменения и отложит ответ на вопрос о внешней политике России после Путина. Если любая следующая власть возьмет курс на её пересмотр, здесь, как и во внутренней политике, возможно два исхода. Один из них – уход от борьбы за советский статус несоветскими методами и реставрация не только цели сделать Россию снова великой, но и способа действия. Ограничитель в виде тщательного избегания, обтекания ошибок позднего СССР падёт, но может выясниться, что личное, путинское во внешней политике России лежит не с той стороны спектра, где ожидается. За Путиным не мягче, а ещё упрямее.

"От личного к общественному"

Что тут хотелось бы.

Если отбросить пропагандистское клише о якобы существующих в нормальных-то странах "принципах и ценностях", а также ложь о том, что события конца 80-х - начала 90-х были "революцией", то с креаклом Бауновым трудно не согласиться. Таки действующая власть любимого Мордора подчёркнуто безыдейна именно потому, что Главтролль хорошо помнит, к чему привела чрезмерная идеологизация позднего СССР.

У Этой Страны снова, как при, допустим, Александре III или дедушке Кобе, появились постоянные интересы. Никаких жертв - сугубая осторожность и выверенный прагматизм. А идеология - это для эльфов.

Пусть всё перейдёт в свою противоположность, как и положено во Вселенной. Мы побудем прагматиками, а Оплотом Свободы поруководят "прогрессоры".

Как показывают опросы, горячие эльфы готовы на деле доказать превосходство "передовых" идей. Так just do it, faggots!

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив