ИВАН ШИШКИН. ДОЖДЬ В ДУБОВОМ ЛЕСУ. 1891
nikonova_alina — 02.08.2021Часть 2.
На заре своей художественной карьеры, Шишкин, как и большинство пейзажистов включал фигуры людей в свои работы. Эти стаффажи иногда, конечно, несли некоторую смысловую, а по большей части композиционную нагрузку, но в основном всего лишь оживляли пейзаж, делали его более близким зрителю.
В более поздних произведениях у Шишкина человеческие фигуры практически не встречаются. Но если все же он включает их в композицию, то придает им как раз смысловое значение как, например, в картине "В лесу графини Мордвиновой", где старый лесник оказывается как бы органической частью дремучего леса, одушевляя его, создавая ощущение единства природы и человека.
Кроме того, любой художник в той или иной мере всегда передает
свои личные проблемы и переживания в своих полотнах. Есть даже
такая теория, довольно модная некоторое время назад, что любое
произведение художника, написанное в любом жанре по сути является
его автопортретом. На мой взгляд, эта идея довольно спорная, но вот
если касаться конкретно творчества Шишкина, то кое-какую систему
нащупать можно.
Например, эта теория прекрасно объясняет появление сухого мертвого
дерева на заднем плане в известнейшей шишкинской "Ржи", картины в
целом исключительно оптимистической и жизнеутверждающей.
Однако, когда Шишкин писал эту картину, он ещё только приходил в
себя после глубокой депрессии (многомесячного запоя), вызванной
случившимися в течение всего пары лет смертями первой жены, отца и
двух маленьких сыновей.
Вообще, Иван Шишкин был официально женат два раза, и оба брака
нельзя считать счастливыми, поскольку обе его супруги умерли
молодыми, оставив его вдовцом с маленькими детьми на руках.
Его первая жена, Евгения Васильева (сестра художника Федора
Васильева), прожила с мужем 6 лет, родила ему троих детей, из
которых выжила только старшая дочь Лидия, и ушла из жизни в 1874
году в возрасте 27 лет.
Ради Евгении художник даже изменил своему креду пейзажиста и
написал её портрет в интерьере, что можно считать почти уникальным
случаем для его творчества.
Спустя 6 лет после смерти первой жены, в 1880 году, Шишкин вступил во второй брак со своей ученицей, художницей Ольгой Лагодой, одной из первых девушек, получивших возможность посещать занятия в Академии художеств. Ольга была младше мужа почти на 30 лет, но их брак продлился меньше года. В конце июня 1881 года Ольга родила дочь Ксению, а ещё через полтора месяца умерла от воспаления брюшины (видимо, последствия родов).
После смерти второй жены в семью Ивана Шишкина вошла ее сестра
Виктория, которая и вырастила в итоге обеих дочерей художника.
Шишкин больше официально в брак не вступал. Однако это совершенно
не значит, что личной жизни у него больше не было.
В семье знали, что как раз на рубеже 1880-х-90-х годов у Ивана
Ивановича появилась женщина. Отношения завязались во время одной из
поездок художника на родину в Елабугу. Шишкин довольно регулярно
посещал там своих родных, путешествовал по окрестным городкам и
деревням, и где-то в районе слияния Камы и Тоймы встретил свою
новую любовь.
Об этой женщине абсолютно ничего не известно, о ней лишь мельком
упоминается в воспоминаниях близких художника, но вроде бы Шишкин
даже имел от нее ребенка, а заключить с ней официальный ему брак не
разрешила церковь по каким-то формальным причинам.
Картина "Дождь в дубовом лесу", судя по всему, была написана как
раз в то время, когда тайный роман художника был в самом разгаре и
когда у него ещё была надежда наладить семейную жизнь с новой
подругой.
Многие искусствоведы сходятся во мнении, что фигура одинокого
мужчины, который то ли открывает, то ли закрывает зонт, - это
автопортрет самого художника. Вот он идёт один, мокрый,
неприкаянный, впереди у него туман, который может символизировать
жизненную неизвестность, но тем не менее этот туман, эта пелена
дождя пронизана золотистыми лучами солнца, которые дают некоторую
(хотя и весьма зыбкую) надежду на счастливое будущее.
Вслед за одиноким пешеходом идёт супружеская пара под одним зонтом.
Мужчина и женщина тесно прижались друг к другу, он держит свою
спутницу под руку, и они так же вместе идут в золотистое сияние
счастливой неизвестности. Одинокий мужчина спешит туда, вперёд, о
чем можно судить по его широкому шагу, а вот пара явно не
торопится. В сущности, торопиться им, вероятно, особо некуда, ведь
счастье у них уже есть и так.
Так что "Дождь в дубовом лесу" можно воспринимать как своего рода
аллегорию личного счастья художника, или даже как модную сейчас
картину-желание, которое Шишкин нарисовал сам для себя. Одинокий
путник, стремящийся в будущее, не замечает дождя, поэтому и зонт
ему не нужен. А зонт семейной пары - зеленый, что может
символизировать надежду на грядущее счастье.
Иван Шишкин не смог жениться в третий раз, но если верить его
поздним картинам, наполненным яркими красками и солнечным светом,
счастье он всё-таки обрёл.