ИВАН КРАМСКОЙ. ХРИСТОС В ПУСТЫНЕ. 1872
nikonova_alina — 25.03.2022Часть 1.
В мире искусства бывает и такое, когда художник заведомо настраивает себя на то, что будет творить шедевр, и иногда ему даже на самом деле удается при такой достаточно жесткой установке создать нечто по-настоящему значимое, но все-таки чаще всего реакция критиков и зрителей на такое произведение оказывается отнюдь не столь однозначно восторженной, как на это рассчитывал автор.
Нечто подобное случилось и с картиной Ивана Крамского «Христос в пустыне». Топ-10 самых известных работ художника без сомнения возглавляет «Неизвестная», но «Христос», скорее всего, занимает в нем почетное второе место. Как обычно пишут искусствоведы: ««Христос в пустыне» явился этапным произведением Крамского и значительным явлением всей русской живописи». Но проблема в том, что у современников художника, как обычных зрителей, так коллег по цеху и критиков впечатления от картины были чуть ли не диаметрально противоположными.
Надо сказать, что этот сюжет, Искушение Иисуса дьяволом в пустыне, вообще был не слишком популярен среди художников. Чаще всего его исполняли в цикле работ по евангелическим сюжетам, и это был достаточно проходящий эпизод. Похоже, что более всего художников, особенно в ранний период, занимало изображения дьявола. В русском искусстве сюжет с Искушением появлялся лишь в клеймах.
Искушение Иисуса было описано в Новом Завете, у троих из четверых евангелистов, причем детали истории у Матфея и Луки совпадают практически полностью, Марк упоминает об этом кратко, а Иоанн не пишет об этом эпизоде вообще.
Согласно евангелическим свидетельствам после своего крещения (вернее, сразу после крещения) Иисус Христос, ведомый Духом, удалился в пустыню, чтобы там в уединении, молитве и посте подготовиться к исполнению миссии, с которой он пришёл на землю. Иисус сорок дней «был искушаем от диавола и ничего не ел в эти дни, а по прошествии их напоследок взалкал». Кстати, сорокадневный пост перед Пасхой верующие проходят в память об этом испытании Христа.
Во время пребывания Иисуса в пустыне «приступил к нему Дьявол и тремя обольщениями попытался соблазнить его на грех, как всякого человека». Сатана искушал Иисуса по трем позициям:
- голодом (чтобы Христос сотворил чудо для себя и поступил также в дальнейшем): «если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами»;
- гордыней (чтобы Христос поразил чудом воображение людей, ожидавших прихода Мессии, и тем легко увлек их за собой): «если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнёшься о камень ногою Твоею»;
- верой (Дьявол показал Иисусу все царства мира, над которыми он имеет власть, и предложил их ему, надеясь смутить его человеческий дух и посеять сомнения в возможности спасения человечества): «Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю её; итак, если Ты поклонишься мне, то всё будет Твоё».
Иисус прошел эти испытания, ответив на дьявольские предложения следующее:
- на искушение голодом: «написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих»;
- на искушение гордыней: «написано также: не искушай Господа Бога твоего»;
- и на искушение верой: «отойди от Меня, сатана; написано: Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному служи».
После третьего искушения сатана оставил Иисуса, «…и сё, Ангелы приступили и служили Ему».
В отличие от своих предшественников Иван Крамской считал именно этот эпизод из Евангелий наиболее значительным для понимания сущности христианства. Во второй половине 19 века в России началось переосмысление образа Иисуса. После того как в искусстве утвердился реализм, то и на Христа стали смотреть не как на Бога, а более как на реального живого человека, чьи душевные боренья и переживания были очень близки и понятны современникам художника. Начало этому подходу в изобразительном искусстве положил еще Александр Иванов своим грандиозным «Явлением Христа народу». Одновременно с Крамским поиски новых вариантов для воплощения образа Христа вели и Николай Ге, и Василий Поленов, и Марк Антокольский.
Иван Крамской задумал создать картину на тему искушения Христа еще в начале 1860-х годов во время учебы в Академии художеств. Источниками его вдохновения вполне ожидаемо на тот момент были «Явление Мессии» Иванова и «Тайная Вечеря» Ге.
В воспоминаниях Ильи Репина есть свидетельство о том, как он зимой 1863-64 посетил мастерскую Крамского на Васильевском острове, где видел голову Христа, вылепленную из глины, а также похожую голову, написанную на холсте. Крамской говорил с юношей (Репину тогда было 19 лет) о глубокой драме жизни Христа, об «…его искушении в пустыне и о том, что подобное искушение часто бывает у обычных людей». Репина был поразило то, что Крамской «говорил о нём [Христе] как о близком человеке». Один из этюдов того периода, «Голова Христа» в настоящее время хранится в художественном музее в Петрозаводске.
Четыре года спустя, в 1867 году, Крамской выполнил первый вариант картины. Известно, что для образа Христа ему позировал крестьянин Строганов из слободы Выползово Переславского уезда Владимирской губернии. Этот вариант не удовлетворил художника, поскольку Крамской посчитал ошибкой композиционное решение картины. Он использовал холст, вытянутый по вертикали, при этом все пространство картины было занято фигурой сидящего Христа, из-за чего практически не осталось места для изображения каменистой пустыни. Об этом варианте известно, что он выставлялся на посмертной выставке Крамского в 1887 году в Санкт-Петербурге. В настоящее время местонахождение этой картины неизвестно.
В 1869 году Иван Крамской совершил поездку за границу, он посетил множество европейских музеев и выставок, сначала в Германии, затем в Австрии, Голландии и Франции, и везде искал «своего» Христа. Самое сильное впечатление на него произвел «Динарий кесаря» Тициана, который художник видел в Дрезденской картинной галерее.
Параллельно, Крамской вел поиски подходящей модели для образа Иисуса. Илья Репин утверждал, что Крамской «штудировал все мало-мальски подходящие лица, которые встречал в натуре, особенно одного молодого охотника-помещика, которого он написал потом с ружьём и в охотничьем костюме». Скорее всего Репин имел в виду картину «Охотник на тяге», которую Крамской представил на первой выставке передвижников в 1871 году. Во всяком случае, фигура охотника и его лицо, овальное и удлинённое, с открытым лбом очень похоже на образ Христа на картине 1872 года.
Крамской начал основной этап работы над «Христом в пустыне» в ноябре 1871 года, о чем он сообщал в письме к художнику Федору Васильеву. Летом того же года Крамской побывал в Крыму, причем целью его было попытаться понять и пережить что, испытывает человек, который находится в одиночестве на пустынных горных возвышенностях. Поэтому Крамской посетил Бахчисарай и Чуфут-Кале. Вероятно, именно там художник написал единственный известный эскиз картины «Христос в пустыне».
Работа шла достаточно сложно, поскольку Крамской постоянно сомневался в собственных силах, о чем свидетельствуют его собственные слова: «Чудное дело, а страшно за такой сюжет приниматься; не знаю, что будет…».
Он делал карандашные наброски, затем написал голову Христа. Летом 1872 года в компании двух друзей-художников Ивана Шишкина и Константина Савицкого Крамской уехал работать под Лугу, в усадьбу Ильжо Марии Снарской, которая находилась на берегу Ильжинского озера в девяти верстах от станции Серебрянка. Как позднее рассказывал Савицкий: «…страдая в то время удушьем, <�я>… часто не мог спать по ночам, иногда до рассвета, и бывал невольным свидетелем того, как Крамской, едва забрезжит утро, в одном белье пробирается тихонько в туфлях к своему Христу и, забыв обо всём, работает до самого вечера, просто до упаду иногда». Там он пробыл до конца сентября, после чего вернулся заканчивать «Христа» в Петербург.
10 сентября 1872 года Крамской сообщил Федору Васильеву, что закончил «Христа в пустыне»: «…Да, дорогой мой, кончил или почти кончил „Христа“. И потащат его на всенародный суд, и все слюнявые мартышки будут тыкать пальцем в него и критику свою разводить… Вот уже пять лет неотступно он стоял передо мною; я должен был написать его, чтобы отделаться».
Продолжение следует...