
История особенного мальчика


Его мать - женщина мечтательная. Нельзя сказать, что она хотела сыну зла, просто все время плела кружево его судьбы – необыкновенной судьбы. И конечно, мальчик необыкновенной судьбы должен обладать необыкновенными способностями.
Она с колыбели учила его английскому: по всей квартире развешивала английские буквы и слоги. Везде, куда мог упасть взгляд ребенка были видны английские слова. Даже погремушки у него были в виде букв. Отец появлялся в их жизни эпизодически, ему не нравилось всё это, но он считал, что воспитание детей – задача женщины.
Я не знаю, пыталась ли Марина говорить с младенцем на английском, когда прикладывала его к груди, чтобы он, так сказать, впитал с молоком, но разговоры об этом велись. Почему я сомневаюсь: она сама не очень-то даровита по части языков. В результате ребенок вообще никак не говорил, когда подрос. С одноклассниками общался взглядом, а если делалось что-то не по его – бил.
Нет, речью мальчик владел вполне. Если ему было что-то нужно, умел доходчиво объяснить, но понапрасну не баловал разговорами окружающих. Дома каткие фразы в приказном тоне, иногда просто слова: «пить», «есть». «Сама», - это в ответ на просьбу, чтобы он убрал свою комнату. «Нет» - (переоденься, помойся, давай я тебя подстригу?).
О гигиене особая речь. Подросток категорически отказывается менять белье, мыться, приводить в порядок ногти и волосы. Ногти он просто обкусывал, волосы кое-как подстригал раз в полгода, когда мама начинала рыдать. Нет, не от жалости к ней он шел в парикмахерскую, а чтобы она «прекратила эти звуки».
Но перед тем, как пойти в парикмахерскую, нужно, как минимум, помыть голову? Оставались еще запахи нестиранной одежды, немытого тела, заскорузлая от нечастого мытья кожа рук. При том что мать его – нормальная, даже щепетильная в этих вопросах женщина. Да, сейчас уже и сама она ходит с грязной головой, с седыми обвисшими прядями, но это от горя. А на старых фотографиях я видела ее хорошенькой, со стрижкой и макияжем.
Марина, как Мерлин Монро: с юности носила шатеновые кудряшки, а в зрелости стала платиновой блондинкой. Почти такое же беспечно-влюбленное лицо. Только у Мерлин это был сценический образ, а у Марины – ее настоящее состояние души. Не знаю, влюблялась ли она в мужчин, но я бы сказала, она была влюблена в жизнь и ожидала от этой жизни чего-то неведомого. Жила, заглядывая судьбе в глаза: что-то ты мне приготовила?
Когда Петя был еще подростком, они пришли к нам в гости. Мы, взрослые, стали пить чай, а Петя сел играть в игры. Пришло время уходить, и Марина пыталась оторвать сына от компьютера. Она просила его мягко, нерешительно, так уговаривают опасную собаку, чтобы она выпустила из пасти твой палец. Петя не поддавался. Мать решила чуть поднажать и сказала, что игры – это зло, и по приезде домой она отключит ему интернет. Тогда Пётр встал, подошел к маленькому столику, за которым мы пили чай, и перевернул его ножками вверх.
Всё разлетелось в стороны: чашки, блюдца, чайник; скатерть-вышиванка была заляпана коричневыми пятнами. Но этого Пете показалось мало. Когда Марина от страха подскочила и начала будто приседать перед ним и оправдываться, он схватил кресло, в котором она сидела, и резко толкнул его. Кресло завалилось набок. Петя стоял возле матери лицом к лицу и ничего не говорил, только мне показалось, он готов напасть.
|
</> |
