История на тысячу рублей.

Будучи гражданином законопослушным, я сегодня к девяти утра отправился в окраинное в ОВД, в которое за пару дней до того меня не без помпы доставили.
Я там подписку давал, что явлюсь к девяти утра десятого числа, чтобы отвезли меня, социально опасного типа, в суд.
Появление мое господ полицейских глубоко потрясло. Картина "Не ждали", обновленная версия. После часа суеты нашли какую-то несчастную девушку-водителя, которая на битом ситроене повезла меня в суд нечестивых.
Ну, то есть, как повезла. Сперва она произнесла прочувствованную и довольно крамольную речь, в которой поделилась, не стесняя себя в выражениях, мыслями об умственном состоянии собственного начальства. Потом долго бегала по окрестностям в поисках навигатора. Потом извинилась за свою манеру выражаться - "работа такая" - и произнесла еще одну речь сходного содержания. Потом мы съездили к ней домой, и взяли навигатор у соседа.
До центра доехали быстро, что, впрочем, не помешало моей прекрасной спутнице поделиться со мной взглядами на национальный вопрос (каковые взгляды порадовали бы К.А.Крылова, моего доброго друга), на мужа собственного ("ну нет мозгов у человека, я ж свои ему туда не засуну"), на все, в очередной раз, начальство, ну и на верховные власти заодно.
Но когда доехали, выяснилось, что коллеги дали ей неправильный адрес. Там не то, что суда не было, там даже дома не было под искомым номером.
И вновь речи, речи и речи. Вот бы кому на митингах выступать, это вам не унылый Шендерович.
Я позвонил сотруднице своей, попросил узнать адрес суда. Мы отправились. Но на месте выяснилось, что суд переехал. В общем, через два часа примерно, подружившись уже и проникнувшись друг к другу искренней симпатией, мы суд нашли. Но судить меня не стали - судья занят. Записали номер телефона, сказали, позвонят.
Мнимое мое правонарушение карается штрафом от 500 до 1000 рублей. Третий день толпы народу - человек 50 ОМОНовцев, которые меня вязали, несчастные полицейские - еще семеро, в чинах от полковника до старшего сержанта, скакавшие ночью по ОВД, писавшие кучи бессмысленных бумаг, и рыдавшие в голос от того, что не могут уйти домой, милая девушка, с которой мы несколько часов катались по Москве, занятой судья с помощниками, - все они работают на то, чтобы взять у меня тысячу рублей.
И взять, что показательно, не могут.
Этот режим обречен.