История христианской рок-музыки, часть 1

Каждый раз, когда я пишу о своей группе, я слышу одни и те же вопросы. «Разве рок может быть христианским?», «Разве христианство и рок совместимы?». Эти вопросы настолько стары, насколько стар сам рок.

Вот уже десять лет мне приходится отвечать на эти и другие вопросы. За это время я выслушал множество аргументов за и против, прочитал много литературы, просмотрел много фильмов. Но самое главное, я сам стал рок-музыкантом христианином, и сам на своем опыте убедился в том, во что верю.
За эти десять лет многое изменилось в отношениях церкви и рок-музыки. Я прогнозировал это еще тогда. Традиции и стереотипы это то, что сковывает людей, и не дает возможность им мыслить объективно.


Подавляющее большинство людей, которые ассоциируют рок-музыку с дьяволом, это люди которым никогда не нравился сам стиль рока.
Если вы не смотрели фильм «Колокола ада», посмотрите, это укрепит вашу веру в то, что рок это зло. Я не ищу, как оправдать рок, однако для того чтоб осудить нужны веские основания.

Однажды один мудрый человек сказал мне: то, чего я не понимаю, я не осуждаю.
К сожалению, судить о рок музыке часто берутся люди, которые ничего о ней не знают и никогда не слушали.

Поэтому я решил написать серию статей о истории христианской рок-музыке. Быть может, вы взглянете на этот вопрос по-новому. Только отбросьте свою предвзятость и музыкальные предпочтения.
Начнем мы с далекого праотца современного рока – рок-н-ролла.

Рок-н-ролл родился в южных штатах Америки, где изначально преобладали евангельские протестантские церкви. В музыке американского юга смешались кельтская народная музыка, английские церковные гимны и африканские ритмы. Отцы-основатели рок-н-ролла находились под влиянием этого музыкального винегрета.
В 1955 г., когда рок-н-ролл только зарождался, церкви в США ломились от прихожан. Пятидесятническая церковь получила прихожан в лице Элвиса Пресли и Джерри ли Льюиса, баптистская – в лице Чака Берри, Литтла Ричарда, Бадди Холли.


Элвис Пресли.
Элвис Пресли официально заявлял, что его семья была «религиозной» и регулярно посещала богослужения и евангелизационные собрания. И хотя Пресли был религиозен, он так и не прошел через покаяние, водное крещение, не стал членом церкви. Он наблюдал и слушал, но никогда не принимал участия в жизни церкви.

В конце 50-х годов, когда Элвис уже стал всеамериканской легендой и его карьера была в самом расцвете, певец по завершении воскресного богослужения пришел в ризницу к пастору и сказал: «Пастор, я самый несчастный человек на свете!.. У меня столько денег, сколько мне и не потратить. У меня миллионы фанатов. У меня есть друзья. Но я постоянно делаю то, чему вы меня не учили, и не делаю того, чему вы меня учили».

К концу жизни Элвис всерьез задумывался о том, чтоб перейти исключительно на госпел песни. Однако известный проповедник Хамбард советовал не делать этого: - Элвис собирает полные залы и вставляет в программу церковные гимны, и таким образом готовит сердца людей к принятию веры, т.е. делает огромную работу.

«Почему именно я?»


«Сколь Ты велик». Эту песню и сейчас поют во многих церквях.



Джерри Ли Льюис.
Играть рок-н-ролл, тусоваться в подозрительных заведениях, где люди напиваются и танцуют, предаются животной страсти, значило уйти в порочную жизнь. Если рок-н-ролл считался грехом, то все ожидали от впавшего в него именно телесного греха.

Рок-н-ролл считался запретным плодом, что придавало ему определенный шарм, в противном случае отсутствовавший бы. Совет белых граждан Алабамы вынес вердикт, в котором говорилось, что ритмы рок-н-ролла «пробуждают в человеке низменные страсти и животные инстинкты, разжигают в нем похоть».

В случае с Джерри Ли Льюисом конфликт между верой и музыкой был глубок и продолжителен. Джерри Ли вырос в пятидесятническом приходе. Всю жизнь он считал, что недостаточно силен, чтобы быть христианином. В молодые годы он то пил, то каялся, то проповедовал, то играл блюзы в местных пивнушках. Подростком он поступил в Юго-Западный библейский институт, но через три месяца его оттуда выгнали за то, что он сыграл церковный гимн «Мой Бог жив» в стиле буги-вуги.

Льюис так никогда и не избавился от мысли, что вдохновение может исходить только от Бога или от дьявола. Об этом он думал и в 1957 г., когда записал свой самый известный хит «Языки пламени».

«Языки пламени»


Он закончил запись со словами, что рок-н-ролл – музыка мирская, что приблизиться к Богу можно, только уйдя от мира. Уверенность в том, что он проклят, никогда не покидала его. Он пил, принимал наркотики, буянил, разводился, похоронил двух жен и сына. Он жил так, будто на нем и вправду лежало проклятие.

«Я знаю верный путь, - говорил он в 1970 г. В интервью журналу «Роллинг Стоун». – Я был воспитан христианином. Но ничего не вышло. Наверное, я оказался слишком слабым».
Позже Льюис говорил: « - Как вы себе представляете: можно ли в церкви сыграть «Языки пламени» или «Тряску»? Можете себе представить, чтобы Иисус Христос пел эти песни? Например, в пасхальное воскресенье… Можете?»

«Тряска»



Литтл Ричард.
У Литтла Ричарда похожая судьба. Первый его духовный кризис произошел в 1957 г. Во время австралийского турне. Тогда он решил оставить рок-н-ролл, чтобы поступить в библейский колледж. Подобно Пресли и Льюису, он записывал церковные гимны, но в конце концов вернулся в рок-н-ролл. Второй кризис наступил в 1997 г. Став евангелистом он старается лавировать между верой и музыкой: записывает рок-музыку и одновременно отвергает рок-н-ролл в своих проповедях.

Сейчас он говорит: «Ритмы современной музыки во многом пришли из вуду. В них слышится бой барабанов вуду. Если изучать музыкальные ритмы, это становится очевидным. Мне кажется, что такая музыка уводит людей от Христа. Она заразна. Я думаю, Бог хочет, чтоб люди отвернулись от рок-н-ролла и вернулись к Скале спасения. Только так они смогут подготовиться к вечной жизни».

Но на самом деле пропасть между рок-н-роллом и Скалой спасения оказалась не так велика, как считал Ричард. Его музыкальный стиль целиком и полностью берет начало из церковных песнопений. Он сам исполнял госпелы, восхищался такими звездами этого жанра, как брат Джо Мэй и сестра Розетта Тарп. Первую свою запись он сделал для лейбла, занимавшегося музыкой в стиле госпел; представители этой студии искали исполнителей, способных сымитировать «церковный звук». Им это нужно было для того, чтоб укрепиться на рынке ритм-энд-блюза.